«Маленького роста, худая, болезненная, близорукая до крайности (хотя в глазах ее горел дикий огонь), с лицом, изборожденным не столько годами, сколько заботами и дурными страстями, с грубым мужским голосом, от резких звуков которого дрожали ее придворные, королева имела женственные вкусы, искусно владела иголкой, любила вышивать, бегло, хорошо и с чувством играла на лютне; свободно и красноречиво говорила на нескольких языках, в том числе по латыни; была еще более женственна по своей организации, болезненности, истеричности; проливала потоки слез, оплакивая холодность Филиппа, его явную неверность и частые отлучки из Англии. Такова была эта женщина, которая внушает сострадание и заставляет на минуту забывать, что имя ее — Мария Тюдор».

А вот еще несколько слов о ней:

«Подданные ее были доведены до отчаяния не только религиозными гонениями, но и невыносимыми налогами, которыми она обременяла их, чтобы удовлетворять требованиям мужа; но Мария, не колеблясь, шла на встречу народному негодованию, лишь бы заслужить улыбку супруга. Наконец, королева испытала минуту полного счастья; хроническая болезнь ее приняла такой вид, что супруги могли выразить в письме к кардиналу Поулу уже не надежду, а уверенность в рождении сына, впрочем благоразумно умалчивая о дне этого события. Ложное известие было разослано всюду и в Нидерландах дало повод ликовать и веселиться, потому что нидерландский народ был готов повеселиться и попраздновать при всяком удобном случае… Но несбыточность царственных надежд стала очевидна, и Филипп покинул Англию, куда приезжал потом только за деньгами, войском и за объявлением войны своим врагам».

Вот такой противоречивой была властолюбивая, скрытная, вкрадчивая и умная Мария Тюдор, которая, в конечном итоге, обратилась в полоумную, до глупости откровенную и до бесстыдства страстную женщину. Воспитанная «в школе несчастья, с сердцем окаменелым, закаленным в слезах», она была рабой католической церкви, мечтала вернуть свою страну в лоно Ватикана, враждовала со своими приверженцами, посвящала в свои козни своих явных врагов, буквально тряслась от злости при виде коронованной Джейн Грей, бросалась на графа Арундела и только что не кусала его. Многие тогда говорили, что таким женщинам настоящее место в железных клетках.

Она находилась у власти всего пять лет, но совершенно недаром вошла в историю как Мария Кровавая (Bloody Mary). Уже с февраля 1555 года в Англии пылали костры, и всего было сожжено около 300 человек (среди них ярые протестанты, иерархи церкви Томас Кранмер, Хью Латимер и другие). Было приказано не щадить даже тех, кто, оказавшись перед костром, соглашался принять католичество. Но зато Марии теперь стало не до сводной сестры Елизаветы.

* * *

Мария Тюдор, королева Английская, скончалась в ноябре 1558 года (говорят, что от рака), и на престол все же вступила ее сестра Елизавета. Но действительно ли она была законной наследницей престола?

После скоропостижной смерти Эдуарда на престол взошла Мария, но она умерла бездетной. По идее, теперь наступила очередь Елизаветы (так утверждали юристы английской короны, ибо епископ скрепил брак Генриха VIII и ее матери Анны Болейн, а Римский папа все же признал его). Но юристы французской короны категорически возражали, ибо Генрих VIII сам впоследствии объявил свой брак с Анной Болейн недействительным, а Елизавету — незаконнорожденной.

Если это так, то права на престол получала правнучка короля Генриха VII Мария Стюарт, королева Шотландская. Но это, как говорится, уже совсем другая история.

Протестантка Елизавета Тюдор (повторю — дочь Генриха VIII и Анны Болейн) была коронована 15 января 1559 года, после смерти Марии Кровавой. Муж последней, испанский король Филипп II из династии Габсбургов, организовал несколько заговоров против Елизаветы, надеясь усилить испанское влияние в Англии, но — без особого успеха.

С 1585 года испанцам пришлось бросить свои основные силы на подавление восстания в Нидерландах. Однако англичане оказали мятежникам поддержку как людьми, так и деньгами. В 1585 и 1586 гг. из Англии выдворялись испанские послы. В это же время английские корабли начали грабить на море испанские суда, перевозившие золото из Америки. Особенно в этом деле отличились корсары Фрэнсис Дрейк, Джон Хоукинс и Мартин Фробишер.

На самом деле, этот огромный флот начал готовиться еще в 1585 году, когда пошла англо-испанская война, вызванная тем, что король Испании Филипп II вдруг стал претендовать на английским престол. Точнее, не вдруг. Во-первых, он был женат на Марии Тюдор, дочери и наследнице короля Генриха VIII. Во-вторых, он никак не мог справиться с мятежниками в подвластных ему тогда Нидерландах, а их поддерживала Англия. Плюс выдворения испанских послов. Плюс английские корабли принялись грабить испанские суда.

А еще Филипп был сыном знаменитого Карла Пятого, и его толкала против Англии гордыня. Он желал не просто защитить свои экономические интересы, но и взять на себя защиту католической религии: ведь Елизавета Тюдор (сводная сестра Марии) помогала шотландским протестантам, вступила в союз с голландскими протестантами, а после Варфоломеевской ночи великодушно предлагала убежище в своем государстве протестантам французским. Как говорил Филипп, ему нужно было «умилостивить Бога и возвратить в лоно церкви множество печальных душ, угнетенных еретиками, врагами католической религии, которые поработили их».

Короче говоря, с Англией и с протестантами надо было кончать. И вот, в июле 1588 года, Филипп II собрал мощный флот, состоявший примерно из 150 кораблей, и двинулся через Ла-Манш к берегам Нидерландов.

По сути, «Непобедимая армада», составленная из огромных кораблей-крепостей, набитых солдатами и самым цветом испанской кавалерии, представляла собой настоящий крестовый поход.

Одно вооружение Армады стоило Филиппу II более 36 миллионов пиастров (по другим данным, более 60 миллионов). Вся Армада состояла из 130 кораблей, на которых находились примерно 20000 солдат, от 8000 до 8500 матросов, 2088 невольников-гребцов, около 1200 офицеров-дворян и врачей, а также 2430 пушек (по некоторым данным, 2680 пушек). С Армадой шел даже сам Великий инквизитор и 150 доминиканских монахов. Сверх того при флоте имелось два десятка мелких военных кораблей и почтовых гребных судов. Различного продовольствия было заготовлено на шесть месяцев. Плюс в трюмы загрузили 14000 бочек вина (а что? что это за война без спиртного!), 500000 зарядов пороха и 124000 ядер.