хватит, чтобы вытащить его отсюда, но что он тогда будет делать? Было бы неплохо подать сигнал бедствия, но вывести корабль из строя посреди шторма было бы безумием. Он ничего не мог сделать, пока шторм не утихнет.

Зак устроился на корточках в углу камеры. Снова погас свет. На этот раз он не вернулся. Зак сжался в темноте, пока «Меркантиль» раскачивался. Время от времени он слышал сильный скрип. Будто корабль стонал, протестуя против условий на улице. Во рту пересохло от страха. Судно разобьется. Он надеялся, что это будет считаться выполненной миссией…

Он не знал, как долго сидел на корточках, но стук зазвучал снова. Монотонный. В ритме. Будто девушка в соседней каюте дразнила его.

Не убегай…

Не убегай…

Зак крепко сжал «кредитку». Он не знал, как лучше поступить. Он хотел, чтобы Раф и Габс были тут. Они бы ему помогли. Они бы подсказали верное решение. Он вспомнил, что ему сказала Габс: «Немного страха — это нормально. Это держит тебя настороже. Поверь, в нашей работе нельзя расслабляться».

Если Габс была права, Зак сейчас был настороже.

Не убегай…

Не убегай…

Ему хотелось бить кулаками по стенам. Кричать ей прекратить. Повторяющееся сообщение от Беа — кем бы она ни была, на чьей бы она стороне ни была — сводило его с ума. Напоминание, что он не знал, что происходило.

Что он был в темноте, и не только в прямом смысле…

Время не имело значения во тьме маленькой каюты. Зак не знал, сколько часов сидел тут, обдумывая факт, что он провалил миссию, и шансов на побег почти не было. Он знал лишь, что шторм усилился, и движения корабля все сильнее его пугали. Время шло, он замерз. Он нашел в темноте футболку, которую он бросил на кровати. Она все еще была мокрой — он вспомнил, что соленая вода высыхала не так быстро, как пресная. Но он надел футболку. Хотя лучше не стало.

Когда дверь открылась, и с порога упал луч фонаря, свет ударил по глазам Зака. Он ощутил, что две фигуры шли к нему. В комнате появились запахи соли и пота.

Ладони. Они сжали его за руки и подняли на ноги, а потом грубо толкнули к двери. Зак вывалился в коридор, и качка корабля толкнула его на пол. Он поднял взгляд, молясь, чтобы они не заметили, что он сделал с ламинированным плакатом, и гадал, мог ли сейчас сбежать. Но мужчины возвышались над ним. Он не узнал ни одного из них, а это означало, что он был прав, решив, что на «Меркантиле» больше членов экипажа, чем он видел. У обоих были MP5. Зак понял, что это было любимое оружие «Черного Волка».

— Вставай, малой, — сказал один из мужчин. Он был бледным, с большой родинкой на лице. — El capitán хочет поговорить с тобой.

— Это большая честь, — пробормотал Зак. За свой сарказм он был награжден резким ударом ногой в живот, который выбил из него воздух. Он ахнул, сглотнул и почувствовал, как его снова грубо поднимают на ноги.

Акоста ждал его на мостике. Здесь тоже было темно, но он смог различить силуэт лица шкипера благодаря свету фонарей мужчин, которые вели его. Снаружи была тьма, но когда Зак вышел на мостик, вспышка молнии осветила все небо. На пару секунд море засияло. Огромная волна — по крайней мере, такой же высоты, как и сам «Меркантиль» — поднялась всего в нескольких метрах от палубы. Это было похоже на кошмар. Все снова потемнело, и волна обрушилась на корабль. Он издал грохот, а через несколько секунд зазвучал гром, который эхом разносился повсюду. Заку потребовались все силы, чтобы удержаться в вертикальном положении.

Если шкипер хоть как-то и переживал из-за шторма, он этого не показал. Он схватил Зака ​​за шиворот футболки и потянул так, что их лица оказались в нескольких дюймах друг от друга. Он был вынужден кричать из-за ужасающего шума:

— Ты когда-нибудь думал, как ощущается, когда ты тонешь? — прокричал он.

Зак покачал головой.

— Кто ты и на кого работаешь? — глаза Акосты блестели в темноте, а лицо вспотело.

Еще одна большая волна обрушилась на корабль.

«Если бы он хотел, чтобы я умер, — сказал себе Зак, — он бы уже меня убил».

— Я же сказал тебе! — крикнул он в ответ. — Меня зовут Джейсон Коул. Нтоле заставил меня…

Акоста ударил его по щеке — на этот раз не кольцом, но от удара рана на лице Зака ​​все равно заболела.

— Говорят, что утопление — худшая смерть из всех, — крикнул ему Акоста. — Что ж, ты скоро узнаешь, мой друг, — он посмотрел на двух мужчин, которые вывели его из камеры. — Хватайте его! — приказал он.

Зак не мог сбежать. За секунды мужчины схватили его за руки. Акоста оказался перед его лицом.

— Ты знаешь, что такое пытка водой, мелкий?

Зак кивнул без слов.

— У нас на корабле есть своя версия. Мы наденем капюшон на голову. А потом привяжем тебя к перилам борта. Тебе будет казаться, что ты тонешь, при каждом ударе волны. Мы увидим, как ты заговоришь со мной через несколько часов, — он злобно усмехнулся Заку. — Большинство людей после десяти секунд ломаются.

— Я рассказал все, что знаю, — сказал Зак. — Пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста…

Но Акоста уже отвернулся. Он исчез в дальнем углу палубы. Когда он вернулся через несколько секунд, в руках у него была старая наволочка. Он держал ее за углы.

— Очень важно, — сказал он, — в наши дни и в наше время перерабатывать вторичное сырье, не так ли?

Зак изо всех сил пытался вырваться, но его крепко держали. Акоста подошел и, не сказав больше ни слова, натянул наволочку на голову Зака. Зак извивался, но это было бесполезно. Он почувствовал, как Акоста наматывает шнур вокруг его шеи и завязывает его — не настолько туго, чтобы он не мог дышать, но достаточно туго, чтобы закрепить наволочку. Через несколько секунд Зак обнаружил, что хватал ртом воздух, его руки завели за спину и крепко связали.