Ниоба была так занята, что даже выпустила из поля зрения сына. В те дни она встречалась со смертными только по делу, на остальное у нее времени не оставалось.

Когда она все-таки нашла минутку, чтобы его навестить, ей пришлось отправиться к нему в своем собственном облике, потому что новая Атропос не особо стремилась встречаться с малышом. Лахесис могла бы ей помочь, но они решили оставить ее в резерве, на случай, если придется быстро изменить внешность. Итак, Ниоба надела парик и загримировалась, чтобы казаться старше.

Она узнала, что прежняя Атропос поселилась в Ирландии и, став смертной, частенько навещает малыша. Они по-прежнему с удовольствием ходили вместе в театр, и старушка обеспечивала его магическими материалами, которые он сам доставать не мог. А еще они регулярно ездили к гамадриаде, живущей на черном дубе.

Ниоба обдумала ситуацию и решила оставить все как есть. Атропос прекрасно относилась к мальчику и следила за тем, чтобы с ним все было в порядке.

— Будь благословенна, — прошептала она, а потом передумала и решила зайти к своей старой приятельнице в гости, когда та была одна, чтобы поблагодарить за сына.

— Знаешь, моя родня меня все равно уже не признает, — сказала Атропос.

— Они думают, что я умерла пятнадцать лет назад. Я же бабушка, и мне нужно тренироваться, чтобы не забыть этого.

Конечно же, она была права. Ниоба поцеловала ее, и они распрощались.

Время шло. Сын Ниобы вырос. Он учился в том же колледже, что и Седрик, специализировался на магии, показывал такие же блестящие результаты. Он так быстро прогрессировал, что довольно скоро превзошел своих преподавателей. Для дипломной работы он создал заклинание, дававшее оленям возможность стрелять в ответ: любой снаряд, выпущенный из лука, ружья или брошенный рукой, разворачивался и летел в стрелка. Охота перестала быть удовольствием, и не только неподалеку от колледжа, а почти по всему миру. Точно так же были остановлены строительные компании; бульдозеры не могли сдвинуться с места и застревали где-то на границах живых лесов. Сын Ниобы получил «отлично» за свой диплом, а представители строительной промышленности подали на учебное заведение в суд. В конце концов пришлось пойти на компромисс: магия, защищающая животных, будет действовать лишь в тех районах, которые считаются официальными парками. Однако ближние к колледжу леса объявили заповедной зоной в первую очередь. Сын претворил в жизнь мечту отца. Гамадриада так обрадовалась, что поцеловала его, а потом покраснела и на три дня спряталась в самых густых зарослях листвы.

Малыша теперь звали не иначе, как Маг Кафтан, и он был профессиональным заклинателем камней. Дело его ширилось; вскоре он уже получал заказы из разных уголков света. Он не стал знаменитостью, потому что старался не привлекать к себе излишнего внимания — история с судебным процессом против колледжа научила его осторожности. Для него зачарованные камни являлись средством добывать деньги на жизнь и иметь возможность проводить исследования в различных областях магии. Молодой человек быстро становился одним из самых сильных волшебников мира. Его занимала только магия, в особенности после того, как умерла бабушка Атропос. Он закрывался в своей лаборатории и мог не выходить оттуда по нескольку дней.

Ниоба начала беспокоиться за сына и решила его навестить, снова надев парик и наложив на лицо толстый слой косметики. Впрочем, сын сразу ее узнал.

— Здравствуй, мама! Как с тобой обращается Судьба?

Ниоба вздохнула. Ее сыну исполнилось тридцать четыре года, он был на одиннадцать лет ее старше — физически — и являлся гением в том деле, которым занимался. Возможно, этому не следовало удивляться; отца природа наделила блестящими способностями, а сын получил уникальное образование, начатое гамадриадой. Естественно, молодой человек разобрался в собственной родословной и сумел совершенно точно узнать, что произошло с его матерью.

— У меня все хорошо, — ответила она. — А вот ты, сын… мне бы хотелось, чтобы ты не отгораживался от остального мира. Это вредно.

Он улыбнулся, приготовившись пойти ей навстречу в таком простом вопросе.

— Что я должен сделать, мама?

— Проводи хотя бы немного времени с людьми, по крайней мере со своими родственниками и друзьями! Когда в последний раз ты наведывался к черному дубу?

— Пять лет назад, — признался он.

— А сколько не видел Пасиана?

Маг принялся считать на пальцах.

— Около десяти. После того как он женился, все изменилось.

— Отправляйся, повидай их, — потребовала Ниоба. — Ты многим обязан гамадриаде, а Пасиан хороший человек, и у него замечательная семья. — Она принялась внимательно разглядывать сына. — Кстати, а когда ты намерен жениться?

— Когда встречу самую красивую женщину своего поколения, — ответил он, улыбаясь. — В соответствии с предсказанием.

Было очевидно, что Маг Кафтан больше не относится всерьез к пророчествам. Может быть, он исследовал и их тоже, прибегнув к высшей магии, но Ниоба сомневалась. Это не его тип волшебства, а изучать собственную судьбу очень сложно; быстро возникает парадокс.

— Ну хорошо, всему свое время. Пока что навести кузена, это-то ты можешь? — требовательно поинтересовалась она.

Маг кивнул, вспоминая детство:

— Верно. Ладно, мама, я съезжу к черному дубу и повидаю Пасиана.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— И не откладывай, — приказала Ниоба, превратилась в паука и по тонкой паутинке заскользила назад, в Чистилище.

Ей больше не нужно было ничего от него скрывать.

Маг сдержал слово. На следующий день он позвонил Пейсу, и вскоре они встретились. В промежутке молодой человек поехал к черному дубу. Гамадриада страшно обрадовалась, увидев его, хотя прошедшие с последней встречи годы сделали ее еще более застенчивой.

— Мама говорит, что я должен жениться, — сказал Маг, и дриада согласно закивала. — Но где на Земле я смогу отыскать смертную женщину, которая была бы так же красива, как ты?

Нимфа пожала плечами и покраснела, простив ему пять лет невнимания; даже бессмертные существа подвержены лести.

Приехав к Пасиану, Маг Кафтан познакомился с Блендой. Он видел ее совсем маленькой, а потом несколько лет спустя. Ей исполнилось двадцать три, совсем как Ниобе, и она была ослепительно хороша — когда девушка вошла в комнату, ему показалось, что стало светлее. Понадобился бы эксперт, чтобы решить, кто красивее — она или гамадриада, но ведь Бленда была смертной. Она смущенно улыбнулась Магу — и его коснулось волшебство, гораздо более сильное, чем то, с которым он до сих пор имел дело.

На следующий год они поженились. Ниоба, которую пригласил сын, присутствовала на свадьбе в своем собственном облике, поскольку теперь ее никто бы уже не узнал. В конце концов, ей ведь исполнилось пятьдесят восемь лет — теоретически; ну кто подумает, что она мать жениха?