Она не отвечает, отводит взгляд в сторону, но я успеваю уловить ее мысли. Перед моим появлением она как раз думала о ребенке. Какие это были мысли, я тоже понимаю.

— Девочка? Ты думаешь, что это может быть девочка? — вырывается у меня.

— Ты же сказал, что это невозможно, — отвечает она, неловко пытаясь освободиться. — Отпусти меня, пожалуйста.

Я не спорю с ней, отпускаю. Она у меня упрямая, а на ногах стоять не может совсем, потому я осторожно прикасаюсь к ее подбородку, чтобы она снова взглянула на меня.

— Марта, не бойся меня, — прошу я мягко. — Я вспылил. Я злюсь, когда ты начинаешь мне хамить, но я не причиню тебе вреда.

Она снова отводит взгляд. Не верит мне. Может, оно и к лучшему? По крайней мере, когда она такая, хоть глупости совершать не станет. Не станет ведь?

Я обнимаю ее и целую, стараясь дать ей как можно больше сил, а она мгновенно отвечает мне на поцелуй, тянется ко мне, обнимает за шею и начинает целовать в ответ так страстно и жадно, что у меня у самого голова идет кругом.

Я ощущаю в ее животе ком силы — огромный пульсирующий, или два кома? Последняя мысль меня даже пугает. Беременность для истинных большое испытание, потому что Бессмертные рождаются быстрее обычных детей, если все хорошо, но если ребенка два? А возможно ли это? Разве может быть у таких как мы двое наследников? Или все же наследниц?

Я пошатнулся. Пришлось отпустить ее и упереться руками в стену, а она отступила, стыдливо опуская глаза.

— Кажется, я просто выпиваю твои силы, как вампир, — шепчет она виновато, словно раскаивается.

— Это ничего. Я быстро восстановлюсь, главное, чтобы ты чувствовала себя хорошо…

— А у нас… у нас может быть дочь? — спрашивает она, внезапно поднимая глаза и глядя на меня как никогда открыто и доверчиво, почти умоляюще.

— Я не знаю, — честно признаюсь я. — Я уже ничего не знаю. Все, что мне казалось невозможным, уже произошло, поэтому… Марта, может именно поэтому ты все же полюбишь меня?

Я снова тянусь к ней, провожу рукой по ее щеке, надеясь на ответ, но она ничего не говорит, только тянется ко мне и целует теперь уже сама, неожиданно смело хватаясь за мою одежду, чтобы избавить меня от нее.

*Марта*

Одно прикосновение его губ, и во мне мгновенно что-то меняется. Я не горю, как раньше. Это что-то совсем другое. Что-то новое. Как в очень жаркий день получить бутылку холодной воды. Его поцелуй напоминает эту самую воду, потому я сразу вцепилась в него и сама начинаю целовать, пока его не ведет в сторону.

Я даже успеваю испугаться, когда его начинает шатать, но он совсем не злится, даже когда я признаюсь, что выпиваю его чуть ли не как вампир. Он не пытается ругать меня, а вместо этого мягко улыбается, так мягко, что я почти верю, что он и правда не причинит мне вреда.

«Не верь ему», — говорит при этом внутренний голос, но мне так хочется сделать еще пару глотков прохладной воды, ощутить себя снова живой, что я сама его целую, не зная, что отвечать на его вопрос.

Могу ли я его любить? Может быть да, а может и нет. Я не знаю. Не знаю, что из моих чувств и ощущений настоящее, а что только магия. Не знаю, чему верить, а чему нет, но одно было правдой: внутри меня зародилась жизнь и это наш с ним ребенок. Не важно мальчик это или девочка, главное, что я и этот ребенок без него явно не выживем. Противиться этой правде у меня не получалось.

Его губы кажутся слишком нежными. Его дыхание слишком сладким.

— Я все равно люблю тебя, — шепчет он мне, когда я стягиваю с него мокрую майку.

Ответить я ему никак не могу. В голове все так странно и запутанно, что лучше было молчать. Зато прикасаться было куда честнее и проще.

Я провожу пальцами по его груди и животу, смотрю, как по его сильным мышцам течет вода, и прислушиваюсь к себе.

Сейчас меня не пьянит каждое прикосновение. Он осторожно обнимает меня одной рукой, перебирает мои волосы и только наблюдает. Может именно поэтому я и не теряю головы, чувствуя только странное волнение и едва ощутимую приятную дрожь в руках и ногах.

Мне правда хочется его трогать, изучать, прикасаться к нему и пытаться понять. Я прикасаюсь губами к его груди, ловлю капли теплой воды и понимаю, что не хочу останавливаться. В прикосновениях к его телу есть что-то очень волнительное и приятное, но совсем не безумное.

— Ты разрешишь мне просто…

Я даже не заканчиваю свой вопрос. Мне просто немного страшно его задавать и я сбиваюсь. Главное, что мне мешает совсем не ужас перед сильным демоном, который я испытала, когда он на меня кричал, а неловкий страх, который всегда приходит, когда ты делаешь впервые что-то важное.

— Если ты не собираешься меня убивать, можешь делать что угодно, — говорит Бес.

Я поднимаю на него глаза, на этот раз открывая ему сама все свои мысли. Я просто не знаю, как это все выразить. Я не знаю, чего на самом деле хочу, не уверена, что снова хочу заниматься с ним любовью. Да, любовью, а не сексом! Я не уверена, что способна сейчас сделать то, чего он тогда требовал, скорее нет, но я хочу к нему прикоснуться, желательно с возможностью отступить, если пойму, что для меня это слишком.

Если уж он говорил о моей любви, то тоже должен хотеть именно добровольности, разве нет?

— Да, ты правильно думаешь, — отвечает он мне, почему-то тоже не называя все своими именами. Это я вечно стесняюсь, а он обычно самый смелый. Особенно на словах. — Я хочу добровольности и честности, поэтому… не бойся. Просто не бойся, — говорит он, сбившись.

Я смотрю ему в глаза. Он смотрит на меня нежно и внимательно. Это немного пьянит. Голова начинает сладко кружиться, но я не теряю над собой контроля, только волнение немного отступает.

Я киваю ему, давая понять, что поняла, и провожу двумя руками по его животу. Дыхание у него уже сбивается. Он очень тяжело вздыхает и сглатывает, когда я опускаюсь рукой к поясу джинсов. Кажется, он тоже волнуется, может быть даже побаивается меня, такой нелепой и неопытной.

— Я тебе верю, — говорит он и тут же звучно сглатывает, когда я расстегиваю его джинсы и легонько толкаю в живот. Он меня сразу понял, отступил на шаг, упираясь спиной в стену. При этом он решает магией избавиться от джинсов и черных боксеров, оставаясь передо мной обнаженным. Его член снова стоит, как будто по-другому с ним и не бывает.

— Когда ты рядом, не бывает, — признается Бес. — Я все время тебя хочу.

— Разве это не сводит тебя с ума? — спрашиваю я, заглядывая ему в глаза и делая к нему шаг.

Теплая вода из душа перестает попадать на мои плечи. Тело мгновенно окунается в волнительную прохладу, покрывается мурашками, как и кожа Беса, но в этом тоже есть что-то по-своему приятное.