Несмотря ни на похвалы, ни на критику, очень немногие читатели понимали, настолько новаторская поэма Элиота. Куда больше читателей обратили внимание на новый сборник тогдашнего светоча английской литературы Томаса Харди – сборник назывался «Поздняя лирика и ранняя, а также многие другие стихи». И для многих поклонников поэзии знаковым событием октября 1922 года стала книга, вышедшая всего через несколько дней после первого номера The Criterion. «Шропширский парень» Альфреда Хаусмана был опубликован в 1896 году и с тех пор стал невероятно популярен. Поклонники меланхолии «кембриджского дона» ждали второго сборника его романтической поэзии. Наконец их надежды сбылись с выходом «Последних стихов». «Живут еще среди нас старые боги литературы», – отметил Кевин Джексон. Книга Хаусмана быстро стала бестселлером.

В 1922 году мюзик-холлы являлись самым популярным видом массовых развлечений. Они занимали большие площадки и каждый вечер привлекали уйму зрителей. Заслуженные артисты, сделавшие себе имя в Викторианскую эпоху, еще выступали: это был и Альберт Шевалье (песенка «Все на Олд-Кент-роуд поразевали рты!»), и Джордж Роби, прозванный «премьер-министром увеселений». На передний план выходили и новые лица, такие как Макс Миллер. Увы, 7 октября умерла Мари Ллойд, которая была, возможно, самой яркой звездой мюзик-холла. Ее любили и простые рабочие, и интеллектуалы, включая Т. С. Эллиота, который в память о ней написал целое эссе. Некролог в газете Manchester Guardian хвалил ее, называя «артисткой с искрой гения». Впрочем, писавший счел нужным добавить, что «она не брезговала крепким словцом, повергая в потрясение утонченного зрителя».

Матильда Вуд – так на самом деле звали Мари – родилась в 1870 году. Впервые выйдя на сцену девушкой-подростком, она взяла имя Белла Дельмер, но вскоре выбрала другой псевдоним, под которым ее и помнят до сих пор. Вскоре новоявленная Мари Ллойд стала большой звездой, прославившись такими песнями как «Не мешкай!», «Я люблю парня на галерке» и «По этим развалинам шатался Кромвель». Песни ее бывали и сентиментальными, и эпатажными, но во всех ясно звучала стойкость истинной кокни, которой не страшны препятствия. Стойкость ей нужна была и вне сцены: жизнь Мари была нелегкой. Трижды она была замужем, и каждый муж приносил больше проблем, чем радостей. Кроме того, к моменту смерти Мари была зависима от алкоголя.

Последние годы певица сильно болела, но продолжала выступать, и поклонники по-прежнему очень ее любили. Час пробил в начале октября, но Мари не желала исчезать тихо и без следа. Не послушавшись докторов, она явилась в мюзик-холл «Империя». Но ноги ее не держали, и в какой-то момент Мари упала. Многие в зале решили, что это часть представления, и взорвались хохотом. В последний раз Мари Ллойд вышла на сцену в театре «Алабама», который стоял на том месте на Лестер-сквер, где сейчас «Одеон». Там ее хватил удар. Певицу доставили домой, и через три дня она умерла от сердечной и почечной недостаточности. На ее похоронах на Хэмпстедском кладбище собралось около пятидесяти тысяч человек.

В Италии 1922 год прошел под знаком политической нестабильности, которая все росла и росла. По всей стране правые и левые силы выясняли отношения; к власти пришел фашистский лидер Бенито Муссолини. Муссолини родился в 1883 году в Предаппио, маленькой коммуне в регионе Эмилия-Романья. Его отец-социалист занимался кузнечным делом, мать, набожная католичка, работала учительницей. Муссолини учился в нескольких школах и показал себя умницей, хоть и доставлял хлопоты учителям. В ранние годы он сбежал от военной службы в Швейцарию, работал учителем, а после – журналистом в некоторых левых газетах. Муссолини даже написал роман Claudia Particella, L’Amante del Cardinale («Клаудиа Партичелла, любовница кардинала»). Это было легкое чтиво о сексуальной жизни кардинала из XVII века. Роман печатался с продолжением в социалистической газете, где Муссолини работал помощником редактора. (После того как дуче пришел к власти, его юношеские литературные опусы нашли и переиздали. Роман даже вышел в английском переводе.) В годы Первой мировой войны Муссолини призывал Италию вмешаться в конфликт, и его исключили из социалистической партии. Муссолини был на фронте, в 1917 году получил ранение, а после войны вернулся в политику и журналистику. Только теперь он утратил веру в социализм. В 1921 году он основал Национальную фашистскую партию (Partito Nazionale Fascista, PNF). Ряды ее быстро пополнялись.

В следующем году произошло несколько кровавых выступлений, которые устроили фашисты. Особенно неспокойным выдался май. В некоторых городах сторонники Муссолини устроили беспорядки в ответ на общую забастовку левых партий. В июне пятнадцатитысячная толпа заполнила улицы Болоньи – известной цитадели итальянского социализма: фашисты поджигали дома и избивали каждого встречного. Муссолини и его партию теперь знали по всей стране и за ее пределами. Позже в июне Муссолини согласился встретиться с американским журналистом из газеты Toronto Daily Star. Звали журналиста Эрнест Хемингуэй. Личность Муссолини его приятно удивила: «Не такое он чудовище, каким его малюют», – написал он в своей статье. Хемингуэй, однако, без иллюзий смотрел на «чернорубашечников». В другой статье, датированной тем же месяцем, он написал: «Под защитой полиции они были не прочь убивать людей. Им это нравилось».

Легитимное итальянское правительство тем временем пребывало в хаосе. Премьер-министр Луиджи Факта подал в отставку 19 июля, но достойных кандидатов на его смену не было, поэтому через две недели он вернулся на пост. К этому времени страна стояла на пороге гражданской войны. 6 октября Муссолини сделал заявление в Милане, которое услышали многие: «В Италии существуют два правительства, одно – фикция, и его возглавляет Факта, а другое – настоящее, и во главе его фашисты. Первое должно уступить второму». Через восемнадцать дней, во время Фашистского конгресса в Неаполе, он зашел в речах еще дальше: «Либо власть отдадут нам добровольно, – гремел он на трибуне под одобрение толпы, – либо мы пойдем на Рим и возьмем ее сами!» Его сторонники ответили криками: «На Рим! На Рим!»

Несмотря на громкое название, поход (или «марш») на Рим был вовсе не такой впечатляющей демонстрацией фашисткой мощи, как заявляли после. На самом деле марш состоял из двадцати-тридцати тысяч недисциплинированных «чернорубашечников», которые с разных сторон стекались к столице. Сам Муссолини присоединился к маршу лишь ненадолго – показаться поклонникам и сделать фотографии. Большая часть фашистского ополчения остановилась в тридцати двух километрах от Рима. Зарядил проливной дождь, многие решили, что с них хватит, и разошлись по домам. В таких условиях правительству ничего не стоило бы подавить любой мятеж, будь у них на то политическая воля – но таковой не было. Факта, все еще занимавший пост, хотел было объявить военное положение и выставить против «чернорубашечников» войска, но для этого требовалась подпись короля. Король Виктор-Эммануил III, опасаясь гражданской войны, отказался ставить подпись.

29 октября король назначил премьер-министром Муссолини. Таким образом Виктор-Эммануил избежал вооруженного столкновения, которым грозил «поход на Рим», но тем он передал власть в руки фашистской партии. «Фашисты пришли к власти в Италии с помощью a coup d’état (государственного переворота), – написал у себя в дневнике граф Гарри Кесслер, англо-германский писатель, дипломат и политик. – Если власть удержится в их руках, тогда перед нами историческое событие с непредсказуемыми последствиями не только для Италии, но и для всей Европы». Разумеется, Кесслер был прав. Муссолини прибыл в Рим 30 октября. Он не присоединился к маршу сторонников и приехал поездом. Сразу после приезда он принялся укреплять завоеванную власть. «Чернорубашечники» наводнили город, и марш превратился в парад победы. Один из подручных Муссолини, Джованни Боттаи, напустил отряды фашистов на рабочие кварталы Сан-Лоренцо, известный рассадник социализма. Вспыхнули беспорядки, тринадцать человек погибли, сотни получили ранения.