Эмит вышел за территорию школы в надежде, что найдет автомат на улице. Пусто и темно. Может быть, вернуться? Но ему вдруг ужасно захотелось услышать голоса девочек, их милую воркотню, эта мысль целиком завладела его сознанием. Значит, остается одно — дойти до гостиницы и позвонить из номера, с пьяным упрямством подумал Эмит. Он побрел в темноте через поле, надеясь, что выбрал правильное направление, — вокруг было так темно, что хоть глаз выколи. Он и забыл, что припарковал машину на площадке возле школы. В поле было совершенно тихо, лишь слабый ветерок то и дело доносил до слуха еле слышные отрывки музыкальных фраз. Эмит остановился и задрал голову вверх — небо было усыпано соцветиями звезд, такими яркими, как будто их специально промыли водой и вытерли насухо тряпочкой — в городе ничего подобного не увидишь. Он подумал, что, наверное, ему стоит вернуться и предупредить Меган, что он идет в гостиницу, но при этом продолжал шагать, не замедляясь, доверившись ногам, которые сами несли его через поле.

Кроме звезд Эмит не видел кругом ничего, и не очень понимал, в какой стороне находится отель. Через несколько минут он опять остановился, на этот раз — послушать серенаду лягушек около пруда. Звуки напоминали глухое пощипывание струн скрипки, когда ее настраивают перед концертом, да только лягушки так никогда и не смогли настроить свои инструменты, чтобы звучать, как соловьи. Эмит усмехнулся — он уж и позабыл этот глуховатый, слегка дребезжащий звук, вроде бы ничего особенного, но как, бывало, мучил он его в первые дни, даже недели. Все мальчишки в его спальне, так же как и он, лежали на узких кроватях, не в силах уснуть, и слушали скрипучие концерты, доносящиеся с болота. Такие же, как и он, одинокие, несчастные, страдающие без родителей пятнадцатилетние ученики, кусающие губы, приказывающие себе не плакать. На первом школьном собрании учителя объяснили им природу лягушачьих концертов: такими звуками лягушки защищают свою территорию и приманивают партнерш, чтобы успеть оплодотворить их, а потом зарыться в ил и проспать до следующей весны. Этот разноголосый хор долго не давал Эмиту покоя, и сейчас он напомнил ему обо всех невидимых его глазу созданиях, которые живут и размножаются под покровом ночи, освещенные мириадами звезд.

Наконец-то он увидел отель. Все-таки быстро он дошел, Меган не успеет оглянуться, как он вернется обратно. Он вошел в комнату и с облегчением опустился на свободную кровать, не заваленную одеждой. Он поднял телефонную трубку, набрал код района, где жили тесть с тещей, и вдруг рука его застыла в воздухе. Эх, вот незадача! Телефон-то он наизусть и не помнил — Меган всегда сама звонила своим родным.

Долгое время сидел Эмит на кровати, поставив телефонный аппарат себе на колени, пытаясь возродить в памяти последовательность цифр. Все напрасно, не помнит он их, и все тут! Он оглядел комнату. Теперь она его не раздражала, наоборот, в мягком свете лампы она выглядела очень уютно, располагающе. Эмит повертел в руках бумажную пирамидку, как будто надеясь, что телефонный номер материализуется на ее сером боку. Нет, на ней по-прежнему красовались только номера телевизионных каналов. Что ж, значит, ему придется идти назад в школу, спросить у Меган растреклятый номер и снова возвращаться в гостиницу? Ну и что же, ничего страшного, так он и поступит. Он встал с кровати, пошатываясь, сделал несколько шагов к двери, тут ему пришло в голову, что он может обратиться в справочную отеля и выяснить телефон по имени и адресу тестя. Эмит вновь тяжело опустился на кровать и поднес к уху телефонную трубку. Но в голове у него вдруг поднялся настоящий вихрь, цифры на телефонном циферблате расплылись, пирамидка поехала куда-то вбок, и он рухнул на подушки, мгновенно провалившись в крепчайший пьяный сон.

Эмит проснулся и со стоном пошевелил тяжелой головой. Он лежал на кровати, одетый в свой вечерний костюм, а ноги, судя по занемевшим пальцам, по-прежнему были втиснуты в черные лаковые туфли. В комнате горел свет, балконная занавеска была задернута. Вначале он подумал, что еще ночь и что ему пора бежать к школьному кампусу, но большие электронные часы у изголовья показывали одиннадцать часов утра.

— Меган? — хрипло позвал он. Он едва шевелил губами, во рту пересохло так, что он вспомнил, как ему снилось, что он в пустыне умирает от жажды. Он немного приподнялся на локтях, невольно застонав от мучительной боли в висках и затылке. Взглянув на соседнюю кровать, он увидел, что на ней никто не спал, чемодан все так же стоял открытый, из него на покрывало свешивалась одежда.

Эмит наконец-то смог принять сидячее положение, а затем, обхватив голову руками, поднялся на ноги.

— Меган? — снова позвал он. Он снял пиджак, прошел в ванную и хорошенько напился воды из-под крана. Свет он решил не зажигать — все равно глаза открыть не удавалось. Постепенно в памяти начали всплывать вчерашние события: он вспомнил, как сидел на закрытой крышке унитаза и разглядывал дырку на юбке жены. А зачем она надела юбку? Ах да, это же Пэм Борден вышла замуж, а они присутствовали на свадьбе. Он еще очень долго стоял в очереди за пуншем, а затем разговаривал с неприятной женщиной за столом. О чем он с ней говорил? Тема разговора ускользала от него, но в памяти остался неприятный осадок. И тут Эмит вспомнил, что оставил жену в компании постороннего мужчины и с тех пор ее не видел. Он дернулся всем телом, щелкнул выключателем, морщась от боли, впился взглядом в полочку около раковины — там Меган обычно оставляла на ночь очки. Очков не было. Неужели она не возвращалась в отель?

Он пошел назад в комнату, еще раз беспомощно огляделся по сторонам, ища следы ее присутствия. Вторая кровать не была расстелена, даже не примята, только его кровать выглядела как поле боя. Эмит решил сходить вниз и спросить дежурного, не возвращалась ли Меган. Он уже надел пиджак и повернулся к двери, как заметил, что балконная дверь приоткрыта.

Она сидела на плетеном стуле, в джинсах и теплом флисовом пуловере, который упаковала на всякий случай, опасаясь, что в горах может быть холодно. В ушах все еще поблескивали бриллиантовые сережки, которые он подарил ей на день рождения Майи. Меган прихлебывала кофе из бумажного стаканчика и внимательно рассматривала сосну, растущую перед их балконом.

— Что же, я, как и обещала, встречала рассвет на балконе, — сказала она, не оборачиваясь. — Только, к сожалению, рассвет сегодня мне увидеть не удалось. — Эмит перевел взгляд на небо. Оно было светлым, но все затянуто облаками. Прохладный воздух отчетливо пах дождем.

Эмит посмотрел на свободный стул рядом с Меган, но не решился сесть, по ее ледяному тону поняв, что жена кипит от гнева. Она не повернулась к нему и не повысила голос, но он продолжал стоять за ее спиной, обхватив себя руками и дрожа от холода и похмелья.

— Когда ты вернулась? — спросил он.

— О, наверное, около трех часов утра, когда все, наконец, устали танцевать. Боже, ноги гудят просто ужасно! Я так не танцевала уже сто лет.

Ее слова смутили его — что, если все, что он вспомнил, было лишь частью ночного кошмара?

— А мы с тобой что, танцевали вчера на свадьбе Пэм?

— Давно мне не было так весело, — продолжала Меган, будто не слыша его, — только часа в два ночи сообразила, что тебя все нет и нет, и подняла всех на ноги. Мы тебя искали везде, даже в запертых уборных. Я думала позвонить в полицию, но потом решила на всякий случай позвонить сюда. Ну, они меня успокоили. — Меган говорила с видимым спокойствием, обращаясь к стоящему перед ней дереву, но от нее исходили мощные волны гнева.