Не прошло и недели с публикации статьи Бенвениста, как началось расследование. Оно длилось четыре дня и включало в себя повторение главного эксперимента, причем Мэддокс, Стюарт и Рэнди тщательно следили за каждым этапом и искали любые изъяны. Они наблюдали за всеми манипуляциями, производившимися с пробирками с базофилами: в несколько из них добавили гомеопатический раствор аллергена[28], а в несколько других, служивших контрольными, – чистую воду[29]. Задача проанализировать содержимое пробирок была поручена ассистентке Бенвениста Элизабет Давенас – и результат оказался в точности таким же, что и всякий раз за предшествовавшие два года. Дегрануляция существенно чаще происходила у базофилов, подвергнувшихся действию гомеопатического раствора, чем у клеток из контрольных пробирок, а из этого следовало, что гомеопатический раствор и в самом деле запускает в клетках крови определенную реакцию. Похоже, некая “память” об аллергене, несмотря на то что в самом растворе его уже не было, действительно оказывала биологическое воздействие. Эксперимент был успешно повторен.

Однако у специалистов, проводивших расследование, все же оставались сомнения. Когда Давенас анализировала пробирки, она точно знала, в каких из них клетки подвергались действию гомеопатического раствора, поэтому специалисты заподозрили, что ее анализ был предвзятым – умышленно или бессознательно. Во второй главе мы уже поднимали тему слепых исследований: испытуемые не должны знать, что они получают – настоящее лекарство или плацебо в качестве контроля. “Ослеплять” необходимо и врачей с учеными: они тоже не должны догадываться, какое оказывают лечение и какую группу изучают – терапевтическую или контрольную. Цель слепых исследований – свести пристрастность к минимуму и не допустить, чтобы на результаты повлияли чьи-то ожидания.

Поэтому исследовательская группа журнала Nature попросила Давенас повторить анализ, но только после того, как “ослепила” ее, то есть лишила возможности заранее знать, что в каких пробирках содержится. Мэддокс, Рэнди и Стюарт вышли в отдельную комнату, завесили окна газетами, сняли с пробирок ярлыки и заменили их секретными кодами, с помощью которых в дальнейшем можно было узнать, какие образцы подвергали воздействию гомеопатического раствора, а какие – воды. Давенас повторила анализ, причем ее коллеги из лаборатории собрались вместе и ждали окончательного результата. Поразительный Рэнди (таков сценический псевдоним иллюзиониста), чтобы снять напряжение, развлекал их карточными фокусами.

Наконец анализ был завершен. Секретные коды расшифровали, и группа специалистов из Nature сообщила, в какие пробирки что было добавлено. На этот раз результаты показали, что базофилы реагируют на гомеопатический раствор точно так же, как на чистую воду. Таким образом, в ходе этого эксперимента не удалось продемонстрировать те результаты, которые Бенвенист получал в течение двух лет. Никаких данных в пользу гомеопатии так и не появилось – все соответствовало общепринятым научным представлениям и известным законам физики, химии и биологии. Некоторые коллеги Бенвениста, услышав этот вердикт, не сдержали слез.

Позже выяснилось, что сам Бенвенист никогда лично не проводил эксперименты и предоставлял все Давенас, а она ни разу не проделала слепого анализа. Значит, ее результаты, вероятнее всего, постоянно получались предвзятыми, пусть и непреднамеренно, особенно если учесть, что она была убежденной сторонницей гомеопатии и очень хотела доказать ее эффективность.

Когда журнал Nature опубликовал результаты расследования, то указал на несколько ошибок в постановке экспериментов Бенвениста. В числе прочего были сделаны следующие замечания: “Мы полагаем, что экспериментальные данные оценивались некритически, а об их искажениях не сообщалось должным образом”. Более того, журнал подчеркивал, что двое исследователей, входивших в группу Бенвениста и участвовавших в подготовке его статьи, получали финансовую поддержку одной французской гомеопатической компании, годовой оборот которой сейчас превышает 100 миллионов евро. Финансирование частными компаниями само по себе – необязательно проблема, однако о таких потенциальных конфликтах интересов ученые должны официально сообщать. Несмотря на все эти замечания, исследователи из Nature всячески подчеркивали, что не обвиняют Бенвениста в умышленной подтасовке данных, а просто указывают на то, что ученый и его сотрудники сами обманывались и недостаточно строго подходили к постановке экспериментов.

Недостаточно тщательное проведение эксперимента, особенно пренебрежение слепым исследованием, может привести к предвзятости и сильно исказить научные результаты даже у самых честных и благонамеренных ученых. Представим себе такой сценарий: ученый выдвинул гипотезу, что у мужчин лучше развито пространственное воображение и моторные навыки, и ручается за нее своим добрым именем. Он полагает, что сможет доказать свою правоту, если попросит испытуемых – мужчин и женщин – нарисовать от руки круг, а затем сравнит качество изображений. Эксперимент начинается: мужчины и женщины рисуют круги и подписывают свои листки. Затем ассистент собирает их и отдает ученому, который на глаз оценивает изображения по десятибалльной шкале. Однако он видит имена “художников” на бумаге, и у него подсознательно возникает искушение ставить мужчинам более щедрые оценки. Поэтому, независимо от истинного положения дел, ученый, скорее всего, получит данные, которые подтвердят его гипотезу, будто мужчины рисуют круги лучше женщин. Но если повторить эксперимент, присвоив его участникам номера, дабы временно скрыть их пол, предубежденный ученый будет “слеп” и с большей вероятностью оценит каждый круг справедливее. Новый результат окажется надежнее прежнего.

В случае с Бенвенистом беда состояла в том, что Давенас действовала не вслепую и судила предвзято, поскольку верила в гомеопатию, – и это сочетание факторов искажало результаты. В частности, в эксперименте от Давенас требовалось оценивать, вызывает ли гомеопатический препарат дегрануляцию клеток, а такое решение не сводится просто к да или нет, даже если смотреть на клетки в микроскоп. Определять степень дегрануляции базофилов – это все равно что оценивать, насколько ровно начерчен круг: и на то, и на другое влияет личная интерпретация и предубеждения.

Например, Давенас наверняка часто сталкивалась с пограничными случаями, когда неочевидно, произошла ли у базофила дегрануляция или нет. Вероятно, если исследовательница знала, что на клетку воздействовали гомеопатически, она поддавалась подсознательному искушению считать, что дегрануляция произошла. И наоборот, зная, что к клеткам добавляли воду, она могла засчитывать эти сомнительные случаи как демонстрирующие отсутствие реакции. Когда же исследователи из Nature попросили Давенас повторить эксперимент с непомеченными пробирками, “ослепив” ее, чтобы она принимала решения непредвзято, гомеопатические растворы и вода сразу дали одинаковые результаты. Честное испытание показало, что гомеопатические растворы никак не влияют на базофилы.