– Согласна. Давай теперь поговорим о тех, кто в определенный момент своей юности от Церкви все же отпал. Многие лет в тридцать-сорок возвращаются обратно. В каком состоянии?

– Очень часто, что называется как следует погуляв, они возвращаются обратно с железобетонными нравами и такой же крепости требуют от всех остальных. Как сказано Мольером в пьесе «Тартюф»: «Ей старость помогла соблазны побороть. Да, крепнет нравственность, когда дряхлеет плоть».

– Скажи мне, какой самый важный вопрос для молодого человека?

– О будущем. Кем он хочет стать и каким видит свое будущее. Это многое о нем говорит.

– Да? В пятнадцать лет я была тихой девочкой с косичкой, читала книжки и хорошо училась. Я выглядела правильной, очень правильной, но знаешь, кем я мечтала быть? Хорошо одетой красоткой, которая вращается среди знаменитостей. Представляешь?

– Представляю.

– И быстро добилась своего. Но счастья мне это не принесло. Наоборот.

– Бойтесь своих желаний. Эту аксиому ты проверила на опыте.

Несколько лет назад в Великобритании была опубликована книга архиепископа Кентерберийского Роуэна Вильямса – «Потерянные образы». Речь в ней, в частности, шла о том, что один из образов, архетипов, который сегодня потерян, – это образ семьи. Причем в современном обществе сложилась такая тенденция: родители не хотят взрослеть, хотят все время оставаться молодыми, где-то на уровне 20–25 лет, а дети в связи с этим взрослеют гораздо раньше, чем им положено. То есть они не проживают детство именно детьми, а пытаются повзрослеть, подделаться под стандарты взрослых людей.

Функциональные роли в семье сместились. В норме родители – это взрослые люди, отвечающие за физическое, моральное, духовное воспитание детей. Когда родители не стремятся взрослеть, у них уменьшается чувство ответственности и за свою жизнь, и за жизнь потомства. А на детские плечи возлагается гораздо более тяжелая ответственность, чем полагалось бы.

Государство, школа и прочие институты никогда не заменят семью и родителей. Они, конечно, могут повлиять на воспитание детей, но семейного очага никогда ничто не заменит. В церковной традиции существует предание, что даже Христос научился молиться не просто глядя в небеса, но от родителей, от Богородицы. В России кое-где существует такое поветрие – думать, что дело семьи – родить и прокормить ребенка, а вое-питанием займется школа. Ни к чему хорошему это не приводит. Школа может помочь, но дети прежде всего ориентируются на пример родителей. Что бы ни говорило им общество, что бы ни говорила им Церковь, основополагающим примером для детей всегда будет пример родителей.

Одна из вещей, которым обязательно нужно учить в нашем мире, – это поиск и отбор информации. И к этому надо подходить вдумчиво: когда учат детей, например, готовить, им же не дают сразу самые трудные рецепты, а начинают с простых и постепенно продвигаются к более сложным. Вот этой вдумчивости становится все меньше. Родители должны знать, чем живут их дети, – что они смотрят, читают, ищут в Интернете. Все провайдеры предоставляют для этого специальные фильтры. И никакая это не слежка, и никакое не нарушение прав – нормальная забота о воспитании. Ведь если родитель следит за здоровым питанием ребенка, за его физической подготовкой, здоровьем, мы же не говорим, что это вмешательство в свободу. То же и с информканалами.

Вообще родителям дано право многие вещи решать за детей. Это и называется ответственностью.

Многие, когда узнают азы, удивляются: как Христос мог так возлюбить человечество, что пожертвовал за него жизнью? Да еще так мучительно и, по тем временам, позорно…

Следующий этап удивления, как правило: а зачем? Человечество не изменилось ни капли, если не изменилось к худшему. То есть жертва была совершенно напрасной.

Я подумала-подумала над всеми этими вопросами… И вот что мне пришло в голову о природе явления, которое называется «жертва».

Во-первых, пожертвовать можно только жизнь или часть жизни. Все остальное не жертва вовсе. Если вы подумаете, то поймете, что я права. Что жена мужу кричит при скандале? Я пожертвовала тебе свою молодость. Это я шучу, но шучу серьезно. Настоящая жертва может выглядеть по-разному. Как у священника Максимилиана Кольбе, который пошел на смерть, чтобы жил отец троих детей. Как у сына, который годами ухаживает за лежачей матерью. Как у матери, которая уходит из дома на вокзал, чтобы дети не раздражались. По-разному выглядит. Но это всегда именно жизнь, а не что-то другое. И это всегда по любви. Без любви еще можно десятку нищему кинуть, а жертвовать можно только по большой любви. Оно понятно, что полюбить сразу всех получилось только у сына Бога, но природа жертвы от этого не меняется.

Во-вторых, жертва всегда напрасна. Это ее ключевое свойство. Лежачая мама все равно не придет в себя. Убийца не раскается, если его простит жена убитого. Вот разве что с Максимилианом Кольбе… Отец троих детей выжил в концлагере и вернулся к семье… Но обычно жертва все же напрасна и не будет оценена.

Только не говорите, что человечество оценило жертву Христа. Не оценило, как и любую другую жертву, в конечном итоге.

Суть не в этом. А в том, что так точно сформулировал Некрасов (кстати, этот поэт вообще мастер формулировки): «…дело прочно, когда под ним струится кровь». А христианство оказалось очень прочным.

Такова, видимо, основа существования человечества. Цена за человеческое и Божественное. Цена за талант и гений. Все гениальное и даже просто очень талантливое создано кровью и жизнью, которая уходила с каждой каплей крови.

– Я бы не сказал, что жертва напрасна, жертва всегда бескорыстна, но может казаться бессмысленной в глазах определенного круга людей. Жертвенность все-таки предполагает причины, цель и заботу о другом. И этот «другой» может быть как человеком, так и идеей. Есть масса людей, которые пожертвовали своей жизнью ради идеи. К выбранной цели направлены все чувства и все существо – как же при этом не может быть результата?

Нет заботы о благе другого – нет жертвы. В жертвенности всегда присутствует слово «ради», но никогда «из-за» или «по причине». Поэтому жертва может быть непонятой или отвергнутой, но напрасной – никогда. Тебе только кажется, что она ничего не меняет в этом мире. У жертвы всегда есть результат. В конце-то концов жертва Христа тоже была отвергнута множеством людей, которые сказали, что не нуждаются в таком даре.