мамой. В планах у нас сегодня было три Юбилейнских сада. Один в котором работала мама, второй, в котором в прошлом будущем работала я, а поэтому знала, с кем и как там надо разговаривать, и третий, в котором мама работала немного раньше, там все знали и меня, и её, да и я их, как облупленных.

Ценники на постельное я, пока по городу ходили, глянула, поэтому всем так и говорила: цена, допустим, сто двадцать, но сегодня скидка, продаём по девяносто. Тысяч, конечно. Миллионеры же мы, едрид-мадрид…

Чтоб вы понимали, у людей в то время некоторая паника была: получаешь деньги, а через неделю на них можно купить уже гораздо меньше, чем в день получки. Оттого и начали покупать кулями, коробками — чтоб хоть продукты были про запас. В девяносто пятом скорость обесценивания денег немного притормозила, но рефлекс-то остался. По возможности затариться! А на остаток вещи какие-нибудь купить, а то останешься с фантиками на руках.

Так что мы со своим предложением были очень даже кстати.

Тут, правда, накладочка произошла. Деньги сегодня пришли (ну, как пришли — ногами, в сумке у кассира) — но только отпускные. А вот зарплата для тех, кто в отпуск не идёт, будет только в понедельник. Причём, зарплата за март, вот так вот. Люди просили под запись. И так тоже делали часто и довольно долго; иные дамы в день получки больше ползарплаты сразу раздавали. И выгодным это считали! Как же, ты ж успел получить товар раньше, а заплатил позже, когда цена могла уже здорово вырасти. Причём подсчётом долгов и сбором денег практически всегда занимались сами завхозы или делопроизводители — кто в учреждении зарплаты выдавал. Вели такие специальные долговые книги, так что, как правило, проблем не было.

В тех садах, где мама работала, я согласилась под запись отдать. А вот в третьем не моргнув глазом сочинила, что товар подотчётный, вечером «хозяину сдаю», так что типа нет возможности. Ну вот подозрительно было почему-то. Хотите, говорю — в день зарплаты принесу. А то… Ушлых там есть несколько товарищей таких… рука руку моет. Не хочу потом догонять да долги выколачивать.

Приехала домой и поняла, что видеть сегодня эти пододеяльники уже не могу. И тут вспомнила про папину вывеску! Блин, информации столько, надо ежедневник завести, что ли.

Зазвонил телефон.

— Слушаю?

— Добрый день, Ольга! Это фотограф Мария, помните?

— А! Да-да! Сделали?

— Неделю назад уж сделала! Всё пытаюсь вам дозвониться.

— Сколько я вам должна?

— Да нисколько! Мебельщики заплатили, — Мария помялась, — Понимаете, они попросили внизу данные своего салона разместить. Строкой. Я сместила максимально вниз, если вам не понравится — просто аккуратно отрежьте.

— Да ладно, пусть будет! Может лишний клиент к ним придёт, я не против.

— Ой, ну и славно, а то я как-то, знаете, переживала всё это время. Ну всё, вы, если что, звоните.

— Хорошо.

Ну вот, теперь у меня есть «товар лицом»!

Я не утерпела и сразу сносилась, забрала свои драгоценные фоточки (и, кстати, плёнку-исходник), а уж потом села рекламу рисовать. Тем более что общий концепт в голове давно сложился.

Потом вспомнила про свои компьютерные пометки, проштудировала, переписала начисто. Перечитала раз двадцать, чтобы в голове уложилось.

Потом достала записную книжку, нашла нужный номерок (да, кой-какие из контактов другой жизни я постаралась запомнить и записать). В это время он у матери должен быть. И зарплата у него пока четыре сотни в месяц, так что подработкой не побрезгует. Набрала.

— Алло, — голос у моей бывшей (а тут, тьфу-тьфу, несостоявшейся) свекрови с тяжёлым придыханием. Астма. И получалось у неё всегда не «алло», а «алло-х-х…»

— Добрый вечер, Лидия Антоновна! Могу я Георгия Владимировича услышать? Это по работе.

— Да-х-х? Сейчас, кхм-кхм. Г-х-хоша-а! Иди, тебя по работе к телефону! М-х-х… Сейчас подойдёт… — голос отдалился, — На, по работе-х-х…

— Э-э-э… Да-а?

Вечно он с этого длинного «э-э» начинает! Так. Спокойно, без нервов. Здесь мы совершенно чужие люди.

— Добрый вечер, Георгий Владимирович. Меня зовут Ольга, и мне вас рекомендовали как специалиста по компьютерам.

— Э-э, а кто?

Да какая тебе хрен разница!

— Одногруппница сказала, вы её знакомым софт ставили. Вы же не против подработки?

— Да-а, в общем-то…

— Мне нужно собрать и установить компьютер, поставить на него операционку, винду по возможности новую, программу для записи дисков, проигрыватель аудио и графический редактор, желательно и Корел, и Фотошоп. Из офиса принципиально важны эксель и ворд, остальные опционально. И у меня будет принтер, я не знаю, что нужно для его подключения. Плюс консультация по пользованию, — потому что, убейте меня, я в упор не помню, как записывать диски! — Я заплачу сто тысяч.

— Ну-у-у… э-э-э… — о, боги, это ж твоя недельная зарплата! Соглашайся! — А когда вам надо? — выдал он наконец.

— Завтра. После пяти будет нормально.

— Ещё раз, что вы хотите поставить?

Спокойно, споко-о-ойно, Оля. Я собрала в кулак свою силу самурая и ещё раз перечислила, что мне надо. Медленно.

Он забормотал что-то типа «это я у этого возьму, это у того…»

— Ну хорошо. Хорошо! Около шести я смогу быть.

— Отлично! Пишите адрес…

И так я, товарищи, от этого разговора утомилась, что легла спать чуть ли не в восемь вечера. Есть, кстати, у меня такой прикол: могу не досыпать, не досыпать, не досыпать — а потом прямо выключает, и часов на двенадцать-четырнадцать — полный отруб. Превращаюсь в бревно. Были, были, видать, у нас в роду оборотни-буратины. Бва-ха-ха-ха!

О чём это я, я ж добрый фей…

СТРАННОСТИ

Прошлое будущее. 2022.

Подробности расписывать не буду, разве что Вова меня поразил (или порадовал?), рассказав очередной сон. Кто не знает, Вова у меня — типичный мироходец. Видит фрагменты чужих жизней из самых разных миров. Иногда после пробуждения помнит десятки лет из жизни в другом мире. Во семейка у нас подобралась! И тут он видит сон. Небольшую зарисовку. И говорит:

— Кажется, это из того мира, в котором ты.

Обалдеть.

Потом мы с ним маленько прогулялись по городу. Сравнить, тысызыть, старый и новый облик Иркутска, освежить в памяти разницу.

Вопросы по комплектации древнего компа моих товарищей-компьютерщиков из будущего озадачили. Сказала, что пишу книгу про девяносто пятый год, и мне нужно для достоверности. Ах, если та-ак. Что ж,