яко ближают татарове, и моли преподобнаго, дабы ослабил ему. И рече ему старец: «Замедляни супостатом поспешитися. Будет ти убо венец победи сиа носити, но по мянувших летех. Иним же венци плетутся». Князь же великий Дмитрей Иванович и з братом своим и с всеми православными князи вкуси хлеба. Он же, преподобный Сергий, в то время повеле воду свящати с мощей святых мученик Флора и Лавра. Князь же великий скоро от трапезы въста. Преподобный же старец окропи священною водою великого князя и все православний князи, и все. христолюбивое воинство. И даст великому князю знамение, крест христов, и рече ему: «Поиде, господине, нарек бог тобе, да будет ти помощник!» И тайно рече ему: «Победиши сопостаты своа!»

Князь же великий прослезися и дару от него проси. Он же речег «Елико тый довлеет твоему государству?» И рече ему князь великий: «Дай ми, господине отче, етера два воина от полку своего, тып пособъствуют нам». Он же рече: «О коих, господине?» Князь же великий рече: «О двоих братех, отче!» Он же рече: «Пересвета и брата его Ослабя». Преподобный же старец повеле има скоро готоватися, яко ведомы суть ратницы. И они же послушение сътвориша преподобнаго отца Сергиа, не отвръгошася, в тленных[341] же место, оружиа нетленно приемлющи: кресть христов нашит на скиме. И повеле им место шолома възлагати на себе. И даст их в руце великому князю и рече: «Се ты мои оружници и твои извольници!» И рече им святый старец: «Мир вам братиа моа, и постраждете, яко доблиц воины христови». И всему православному воинству и даст им мир и благословение, и отпусти их с миром. Князь же великий увеселися сердцем и не поведа не кому, еже рече ему старец. И пойде к граду своему, акы некое съкровище нецрадомо носи — старче благословение.

И прииде в град Москву и, пакы поем князя великого Володимера брата своего Андреевича, иде к преосвященному митрополиту и сказа ему, еже рече ему святый старец, и како ему даст благословение и всему воинству. Архиепископ же сие повеле ему съхранити и не поведати никому же. Князь же великий пойде в ложницу свою, яко вечеру сущу.

О изытии великого князя против безбожных агарян

Яко дивно и страшно видение тогда, и вельми чюдно зрети, и жалостно слышати плачущей великой княгины и многие княгины и боярины проводы деюще мужем своим. Кричаше и въпиюще и плачуще вси народи московстие, мужие и жены и дети, стекшеся в град, рыдающе и въпиюще, к церкви святей Богородицы, рекучи: «Помилуй, владычице, государя нашего, великого князя Дмитреа Ивановича, посъбствуй ему, господи, на враги его, яко ты, госпоже, твориши елико хощеши. Избави нас, госпоже, от[342] варварского пленения[343]». От[344] вопля, рыданиа велика и плача, мнящи, яко земли стенящи.

Тогда же бысть день четверток, август 9 день. Князь великий Дмитрий Иванович повеле народ мног установити и, поем брата своего князя Володимера Андреевича, йде в церков святыа Богородица. И ста пред богом, съгня руце и быя в перси[345], и рече умильным сердцем молитву сию, и слезы испусти, акы источникы проливаются, и рече: «Молю ти, боже чюдный, владыко страшный и чюдный Въистинну ты еси цар славный, помилуй нас грешных! Егда в печалех той тя пребывает в своем владыце и благодетелю и тобе бо лепо помиловати нас, твоею бо рукою създани есме. Яко моа съгрешениа сътроша главу мою, тобе бо нас, господи, оставляющу грех ради наших, но нам тебе иъзывающим прием сие рече. Суди, господи, обидящи мя и възбрани борующихся с мною, приими оружие и щит и стани в помощ мне, дай же ми победу на противныя, да и тии познают славу твою!» И паки идет пред образ пречудныа царици и богородицы, юже Лука евангелист написа. Еще же вси нача умильно к пречистому образу вещати и рече: «О, чюдотворнаа царице и богородице и всего роду человеческаго кормительнице! Тобою, госпоже, познахом истиннаго бога господа нашего Исуса Христа, въплощшагося и рожденшагося от тебе. Не дай же, госпоже, в разорение града сего поганому сему Мамаю, да не[346] осквернит[347] святыа твоа[348] церкви, и моли сына своего, господа нашего творца и съдетеля, да даст нам руку свою, да смирит сердце врагом нашим, да не будет рука их высока. И свою помощь поели нам и нетленную свою ризу дай нам, в ню облечемся, да не страшливи будем к ранам. На тя, владычице, надеемся, еже моли к сыну своему, яко твои есмы рабы. Ты бо, госпоже, бога родила еси, но родителе твои единого Авраамовы внуци с нами. Вем бо, господи, яко хощеши помощи нам на противныа врагы наша, иже не исповедают тя, богородице, мы же на твою помощ надеемся и подвизаюся противу безбожным поганым. Да будет тобою умолен сын твой и бог наш!» И паки пойде к блаженному чюдотворцу Петру и припадаа любезно к гробу святого и рече: «О чюдотворче, святителю, по милости божей твориши чюдеса безпрестани. Ныне ти приспе время молитися за ны к общему всех владыце. Днесь бо злы вещи належащи нам к спостатом поганым на мя, присного раба твоего, крепко ополчися и на град твой Москву въоружаются. Тя бо бог нам прояви и последнему роду нашему възжег нам тобою светлую свещу свою на свещнице высоцей. Тобе о нас подобает молитися, да не приидет на нас рука грешнича и не погубит нас. Ты бо еси пръвый водитель наш и страж, а твоа есми паствина!»

И скончав молитву и поклонися архиепископу. Архиепископ благослови его и отпусти и даст ему христово знамение, и посла священный събор и клиросы в Фроловские ворота, и в Костянтиновские ворота, и в Никольские ворота с живоносными кресты, и с чюдными и с чудотворными иконами — де въсяк воин благословен будет.

Князь великий Дмитрей Иванович и з братом своим, князем Володимером, иде в церковь небесного въеводи архистратига Михайла и биша челом святому его образу и приступиша ко гробом православных князей прародителей своих и рече: «Истинные и хранителие православию поборници, аще имаете дръзновение к господу, того молите о нашим унынию, яко велико въетание прилунится нам и чадом нашим!» И сие рече и шед ис церкве.

Княгиня же великаа Вовдотиа и княгиня Володимерова, и иных православных князей княгины мнози, з воиньекыми женами тут стоящи, и много множество народу мужие и