– Разумеется, могу. Конечно же не такую, как эта, – уступила она, изящным взмахом руки указав на окружающие полки, – но вы удивитесь, когда узнаете, сколько книг можно уместить в маленькую комнату. Полки можно встроить в самые, казалось бы, неподходящие места. На стенах моей комнаты в Андовер-Хаусе уже сейчас нет свободного места.

Ему не стыдно было признать, что сразу после их первой встречи пару раз он представлял Анну Райз в ее комнате, ну, может, несколько десятков раз. Эти фантазии были совершенно естественны, весьма занимательны, и в них не было заставленных книжными шкафами стен. В его фантазиях Анна представлялась ему в чопорных ночных одеяниях на кровати совершенно невероятных пропорций. Очень занимательны были эти фантазии.

– В Андовер-Хаусе очень приличная библиотека, – заметил он, шагнув к книжной полке, чтобы осмотреть ее содержимое. – Зачем создавать еще одну?

Она, чуть удивленно вскинув брови, взглянула на Макса, его вопрос показался ей забавным.

– Вы бывали в библиотеке Андовер-Хауса?

– Да, много раз.

– Позвольте мне поставить вопрос иначе, – сухо произнесла она. – Вы когда-нибудь бывали в библиотеке Андовер-Хауса с целью ознакомиться с ее содержимым?

Лорд Дейн задумался. В ходе второго или третьего визита в Андовер-Хаус именно в библиотеке у него состоялось тайное свидание с миссис Пратт. Затем однажды карточная комната оказалась переполненной, и несколько ломберов разложили в библиотеке. Потом была приятная, но, к сожалению, совершенно невинная интерлюдия с миссис Теддингтон. Несколько раз он заглядывал в библиотеку в поисках того или иного знакомого, и наконец роковая встреча с Анной, произошедшая как раз в стенах библиотеки.

– Нет, – наконец выдавил он. – Не думаю.

– В Андовере действительно довольно обширная библиотека, но вот подбор книг далек от совершенства. – Она протянула руку и взяла книгу с ближайшей полки. – Кроме того, книги в этой библиотеке принадлежат моей матери.

Взгляд Анны скользнул по открытой странице.

– А книги в вашей комнате принадлежат вам?

– Да, принадлежали.

– Принадлежали?

– Гм? – Анна подняла глаза и моргнула. – О, принадлежат. Конечно, принадлежат. – Она робко улыбнулась ему. – Простите, я отвлеклась.

Макс шагнул ближе и, взглянув на книгу, которую она держала в руках, усмехнулся. О нет, Анна не отвлеклась, она только притворилась отвлекшейся.

– А ведь эта книга на русском, мисс Райз.

К его удивлению, она усмехнулась в ответ и ответила в том же покровительственном тоне:

– Не на русском лорд Дейн, а на древнегреческом.

– Я… – Взглянув повнимательнее, он увидел, что книга и в самом деле была напечатана на греческом, который, безусловно, отличался от славянской кириллицы. «Следует больше времени уделять собственной библиотеке», – решил Макс. – Действительно, – согласился он, признавая свою ошибку. – Прошу прощения, мисс Райз, а вы разве читаете на древнегреческом?

– Свободно, – ответила она. – Вот, теперь вы знаете обо мне чуть больше.

– Несомненно. А как вы стали его изучать?

– По книгам, конечно. Я выучила по книгам все языки, которые знаю.

– Все? Это сколько же?

Анна на минуту задумалась, и Макс с удивлением понял, что она подсчитывает.

– Восемь, – сказала она после некоторой паузы. – Включая английский.

– Восемь? – Боже правый, а он считал себя хорошо образованным, зная всего три.

– Миссис Кулпеппер говорит, что у меня талант к изучению языков. – Она улыбнулась, словно оправдываясь. – Просто у меня было много времени.

– И какие же языки?

– Французский, немецкий, итальянский, русский, латинский и греческий.

– Будет семь вместе с английским.

– О, древнегреческий и современный греческий.

– Впечатляет.

И отчего-то весьма соблазнительно. У него возникло странное желание попросить ее сказать что-нибудь по-французски. Чтобы подавить его, он произнес по-итальянски:

– Non tutti quelli che hanno lettere sono savi.

Анна наморщила лоб, сосредоточившись.

– Не все… буквы… что-то. – Она покачала головой. – Что это значит?

– Я думал, вы говорите по-итальянски.

– Читаю я без труда, но на слух воспринимаю только медленную речь.

Конечно, подумал Макс, ведь она учила язык исключительно по книгам. Семь языков, выученных исключительно по книгам. Это было поразительное достижение.

– Это старая пословица. Она гласит, что не каждый образованный человек мудр, хотя это не совсем точный перевод. – Он улыбнулся, когда увидел, что Анна вдруг нахмурилась. – Вы раньше слышали, как говорят по-итальянски?

– Редко и не более пары фраз. Ну и, конечно, то, что миссис Кулпеппер давала мне на уроке. Но она говорит не свободнее, чем я. – Анна закрыла книгу и вопросительно посмотрела на него. – Не могли бы вы сказать что-нибудь еще?

– Vorrei poterti baciare, – сказал он не раздумывая.

Анна задумчиво покусала губку.

– Мне… хотелось бы… что-то?

«Мне хотелось бы тебя поцеловать».

– Не совсем, – сказал Макс и решил, что ему здорово повезло, что Анна не смогла перевести слово. В общем-то он не собирался его произносить.

– Вы говорите на других языках? – спросил он, надеясь отвлечь Анну.

– Да, на французском, менее свободно на немецком. Мне повезло, что гувернанткой у меня была миссис Кулпеппер. – Она шагнула к нему и попросила с большей настойчивостью: – Все-таки признайтесь, что именно вы сказали.

– Нет, – он покачал головой, – пожалуй, не стоит.

– Почему?

«Потому что не все, что человек думает, должно слетать с его языка».

– Я очень не люблю, когда меня пытаются к чему-то принудить.

– Как вам будет угодно, – ответила Анна и прижала книгу к груди. – Упрашивать я не стану.

– Вы в этом уверены?

– Вполне.

Он покачал головой в шутливом разочаровании.

– Вы умеете лишать человека удовольствия.

– В этом грехе меня довольно часто обвиняла матушка.

Это было совсем не то, что он хотел услышать.

– Если мы когда-нибудь станем друзьями, вам придется перестать сравнивать меня с вашей матушкой.

Ее губы изогнулись, и она кивнула:

– Ну что ж, это справедливо.

– Почему она не воспитывала вас где-то в другом месте? – спросил он, надеясь окончательно отвлечь ее от итальянского языка и поцелуев. – Простите мне мою прямоту, но если вы не были так близки, почему вы оставались в этом доме?