Фарон решил, что, прежде чем убить дреглота, он выжжет ему глаза. Он уже начал творить…

Но застыл, услышав щелчок плети.

— Мастер Миззрим! — резко окликнула его Квентл.

С усилием Фарон обуздал свой гнев и склонился к мерзкому лицу Джеггреда:

— Служи своей хозяйке, а я буду служить своей. В конце увидим, кто был прав. А тем временем я наложу на себя заклинание на случай непредвиденных обстоятельств. Может быть, ты не знаешь, что значит «непредвиденные обстоятельства»? Это значит, что если ты еще раз тронешь меня своими вонючими руками…

— Маг! — снова окрикнула Квентл.

Фарон облизал губы, оглянулся в туннель и медленно поднялся. Очевидно, урок окончен. Интересно, прошел ли он ее испытание.

Квентл стояла над иллюзией Фарона, глядя в туннель на стычку между реальным магом и Джеггредом. Данифай стояла рядом и немного позади нее.

— Объяснись! — приказала Квентл.

Фарон предъявил обрывки паутины и без запинки выдал заготовленную ложь:

— Я собирал магические компоненты, госпожа. Свою иллюзию я использовал, чтобы не беспокоить змей, дабы они не потревожили ваш сон.

В ответ на это змеи зашипели, а Кворра подползла к уху Квентл и что-то сказала ей. Верховная жрипа склонила голову набок и кивнула.

Взгляд Данифай из-под капюшона перебегал с Квентл на оглушенного, пускающего слюни Джеггреда и на Фарона. Несмотря на свою явную уязвимость в этот миг, она не выказывала страха. Мастер Магика задавался вопросом: воспользуется ли Квентл возможностью прикончить бывшую пленницу?

— Не это, — произнесла жрица Бэнр. Она проткнула иллюзию рукой, и та исчезла, потом указала рукоятью плетки на Джеггреда. — Объясни вот то.

Фарон взглянул на дреглота, который, казалось, начал наконец приходить в себя после воздействия слова силы. Все четыре его кулака рефлексивно сжимались и разжимались. Стоны его сделались громче, на полу туннеля натекла лужа слюны.

— Ах это, — отозвался Фарон и улыбнулся Данифай. — Поскольку вы обе не могли выступить посредницами, между мной и вашим племянником произошел… диспут о доктринах. Боюсь, что он был несколько оглушен силой моих аргументов. — Он потрепал дреглота по голове, будто ручного ящера. — Приношу свои извинения, Джеггред. Однако теперь все это забыто, не так ли? Просто согласимся на том, что не согласны друг с другом.

Джеггред сумел выдавить из себя рык, и его боевые руки вцепились в полу пивафви Фарона.

— Да, вот… хм, — изрек Фарон и отступил на шаг. — Ну вот и все. Мы снова друзья.

Он прошел по туннелю к пещере и склонился перед Квентл. — Простите, что потревожил ваше Дремление, госпожа.

— Вы не потревожили меня, Мастер Миззрим. — после некоторого молчания произнесла Квентл.

Услышав эти слова, Фарон понял, что выдержал испытание. Он ухмыльнулся Данифай и вызвал из памяти очередное заклинание, видя, что Джеггред приходит в себя. На всякий случай.

Эффект от воздействия слова силы быстро исчезал. Джеггред часто дышал, руки его скребли камень. Он взгромоздился на ноги, помотал головой, прочищая мозги, и злобно уставился на Фарона.

— Я тебе голову оторву! — проревел он и бросился вверх по туннелю.

— Стой! — приказала Квентл, но без всякого эффекта.

Лишь поднятая рука и негромкое слово Данифай остановили атакующего дреглота. Он застыл посреди туннеля, глядя на Фарона с ненавистью и яростью.

— Всему свое время, — сказала Данифай и усмехнулась магу в ответ.

— Вот именно, — отозвалась Квентл, холодно разглядывая своего племянника.

Фарон выдавил из себя ухмылку, чтобы поддразнить дреглота, хотя при виде Квентл и Данифай в мозгу его вновь зазвучали внушающие беспокойство слова Алиисзы. Может быть, ни одна из них не была Йор'таэ.

Нимор отыскал кронпринца Хоргара в его полевом штабе — большой, утыканной сталагмитами пещере с неровными стенами в Темных Владениях, недалеко от боевых позиций, в Брешской крепости. В пещере воняло потом, кровью и жирным дымом зажигательных бомб. Нимор в полудраконьем обличье повис под потолком пещеры, невидимый благодаря одному из своих заклинаний.

Группы дергаров вбегали и выбегали из пещеры, отправляясь в бой и выходя из него, звеня коваными кольчугами, смуглолицые, почерневшие от копоти и окровавленные. Некоторые все еще были чересчур большого роста — дергары обладали врожденной магической способностью вдвое увеличиваться в размерах, — из чего Нимор сделал вывод, что они только что из боя.

Они переговаривались друг с другом на своем грубом языке низкими скрипучими голосами. В этих разговорах Нимор уловил слабый оттенок скрытого страха. Наверное, войско дергаров столкнулось наконец с заклинаниями жриц Ллос. Если так, даже тот крохотный разум, что помещался в этих маленьких лысых головах, мог оценить возможные последствия.

Два почтенных жреца, оба согбенные и скрюченные, будто сердце дракона, ухаживали за ранеными. Нимор не знал и знать не хотел имени бога, которому они служат. Случайные далекие разрывы — без сомнения, работа бомб и заклинаний — время от времени сотрясали пещеру и обрушивали на ее обитателей потоки каменной пыли.

Кронпринц Хоргар склонился над низким каменным столом, изучая импровизированную карту подступов к Брешской крепости и отдавая приказания двум своим военачальникам, стоящим по обе стороны от него. После нескольких минут обмена словами и кивками и тыканья в карту два плешивых командира выразили согласие с тем, что сказал Хоргар, отсалютовали ему, ударив древками своих пик в пол пещеры, и удалились.

Хоргар остался стоять у стола один. Он поглаживал подбородок, уставившись на карту и глубоко задумавшись.

Рядом с кронпринцем стоял покрытый шрамами телохранитель Хоргара. Он держал боевой молот наготове, но по его расслабленной позе было видно, что он не ожидает опасности для своего господина. Нимор холодно улыбнулся и согнул когти. Острое зрение, доставшееся ему в наследство от драконов, позволяло как следует разглядеть пещеру. Дергары обладали еще и врожденной способностью становиться невидимыми. Нимор не хотел сюрпризов.

Как и ожидал, он не почувствовал в пещере никого, кроме тех дергаров, которых уже видел.

Хоргар выпрямился и уставился в стену пещеры, без сомнения продолжая биться над решением какой-то проблемы или стратегией, которая занимала его жалкий маленький умишко. Он положил руку на рукоять своего боевого топора и почесал лысый затылок.

Используя силу броши, Нимор левитировал вниз, пока не оказался прямо позади ничего не подозревающего Хоргара. Маленький дворф бормотал что-то на своем несуразном языке.

«Низшие расы!» — презрительно подумал Нимор.

Он мог бы сказать что-нибудь Хоргару, прежде чем убить его, мог бы показаться ему, мог пробудить в нем страх, но ничего этого не сделал. Он был бывший Священный Клинок, ассасин, не имеющий себе равных. Когда он убивал, то делал это без фанфар.