Луна вяло поковырялась в тарелке, зато Фиччик с жадностью набросился на еду.

– Ты ешь то же самое, что и я? – Луна с недоумением поглядела на зверька, поспешно набивавшего пузо.

– Что в этом странного? – удивился он, кое-как прожевав огромный ломоть хлеба.

– Я думала, тебе принесут какое-нибудь зерно или траву…

– Я что, по-твоему, птица или корова?

– В моем мире грызуны питаются зерном и любят траву, особенно свежую…

Она не успела договорить. Фиччик, который с наслаждением втягивал длинную макаронину, поперхнулся и начал ужасно громко кашлять и хрипеть. Перепуганная Луна стала хлопать его по спинке, стараясь при этом не повредить крылья. Фиччик, с трудом прокашлявшись и утерев слезы, изумленно вытаращил на девочку свои и без того громадные глаза.

– Кто грызун? Я? – завопил он. – Ты хочешь сказать, что я, Адуляриус Лунфичилиус Бесстрашный, – какой-то там грызун?!

– Ну… мордочка, зубки, крылья – как у летучей мышки… – начала растерянно перечислять Луна, с опаской поглядывая на взъерошенного и бордового от гнева Фиччика.

– Чтоб ты знала, я – единственный представитель рода Вульпиус зербариум[25] линксум[26] волантес[27], – торжественно произнес он. – Грызун! Так меня оскорбить! Да я… я самый настоящий хищник!

«Ничего не поняла», – подумала девочка, а вслух примирительно сказала:

– Поняла, поняла, ты этот, как там, вульпис зебра… э-э-э…

– Сама ты зебра! – еще больше оскорбился хранитель.

– Не дуйся, я обязательно выучу название твоего блистательного рода, – заискивающе сказала Луна. – Главное я усвоила. Ты самый настоящий хищник. Самый смелый, самый ловкий, самый храбрый и сильный.

– И еще самый быстрый, – пробурчал заметно оттаявший Фиччик.

– Да-да, самый быстрый, – поспешила согласиться девочка.

– Если ты уступишь мне вот этот замечательный фрукт, я постараюсь примириться с нанесенным мне оскорблением. А если дашь два, то, может быть, даже и забуду.

– Конечно-конечно, – заторопилась девочка, пододвигая поближе к нему тарелку с фруктами. – Надеюсь, мы разрешили это маленькое недоразумение.

– Не такое уж и маленькое!

– Да, правда. Чего это я? Большое недоразумение.

– И абсолютно неш-ш-шправедливое, – невнятно поддакнул Фиччик, успевший набить полный рот.

Интенсивно жуя, хранитель еще некоторое время сердито бормотал себе под нос, периодически взмахивая тощими кулачками.

Девочка с сомнением посмотрела на десерт. Все фрукты выглядели и знакомыми, и незнакомыми одновременно.

– Странно, – проговорила она. – Никогда таких не видела. Они точно съедобные?

Хранитель, доедавший фиолетовое яблоко, махнул лапкой:

– Конечно съедобные. Если бы с нами хотели расправиться, то уж точно не таким способом.

Дожевав, Фиччик схватил фрукт, похожий на персик, только ярко-синего цвета с золотыми вкраплениями, и с аппетитом откусил почти половину.

«Разве хищники едят макароны и фрукты?» – хотела спросить Луна, но вовремя прикусила язык, решив, что ей достался абсолютно всеядный хранитель.

– Кушай, кушай, – сыто икнул Фиччик и, поглаживая раздувшийся, как барабан, живот, откинулся на подушку. – Фу-у-у-у, теперь можно жить дальше. Такой пир! Впервые за тринадцать лет… невероятное блаженство, – уже засыпая, пробормотал он.

Луна же никак не могла уснуть. Она печально смотрела на краешек ночного неба, видимый из маленького окошка, и размышляла о своей судьбе. Ее тревожил завтрашний день. Что решит Гелиодор? Расскажет о ней родителям или нет? А вдруг он все-таки сочтет ее лгуньей и не рискнет тревожить Алекса и Нефи? Ведь только мама с папой могут подтвердить ее историю… И где Анита? Луна почему-то надеялась, что, когда она попадет в Драгомир, Анита уже освободится и встретит ее вместе с родителями. Но с разочарованием поняла, что о тете никто ничего не слышал. Тревога за ее судьбу сжимала горло…

…Тем временем на противоположной стороне Драгомира, в тесной камере с глухими стенами и тяжелой металлической дверью, запертой на несколько огромных замков, Анита подняла голову.

«Как там моя девочка, добралась ли до Драгомира? – переживала она. – Уже должна была дойти. Оставался лишь день пути… Надеюсь, она справилась».

Тяжело вздохнув, Анита тихо произнесла:

– Где бы ты ни была, я верю, что у тебя все будет хорошо. Держись, моя умница, я всегда с тобой!

…Словно услышав ее слова, Луна вдруг успокоилась. Слезы моментально высохли, веки потяжелели, и сон мягким облаком затуманил мысли.

– Все будет хорошо, – прошептала девочка и наконец-то уснула.

Рано утром дверь с тяжелым лязганьем открылась, и в проеме появилась улыбающаяся физиономия Галита:

– Луна, просыпайся! Идем на прогулку, уже почти сутки сидишь без свежего воздуха, так и заболеть недолго. Давай, вставай, завтракай, умывайся, и пошли.

– Кто-то сказал волшебное слово «завтракать»? – заспанный Фиччик тут же высунулся из-под подушки. – Луна, вставай, кушать пора.

– Угу, – буркнула девочка, которой казалось, что она только-только закрыла глаза. – Уже встала, ненасытный ты обжора.

Зевая во весь рот и не открывая глаз, Луна с трудом села на кровати и потянулась.

– Новый день пришел, нам поесть принес, что-то вкусное и полезное! – напевал себе под нос жизнерадостный хранитель. – И не такой уж я обжора, а просто молодой растущий организм, который тратит так много энергии на ежедневные дела.

– Какие у тебя могут быть ежедневные дела?! – хмыкнула девочка, умывавшаяся за ширмой. – Когда ты только вчера появился из амулета?

– Если пока никаких дел нет, значит, они обязательно будут. Я чувствую, сегодня нам предстоит грандиозный день! Поэтому не унываем! Встаем, умываемся! Конечно же, завтракаем и жизнерадостно смотрим вперед!

Зверек уже суетился, накрывая на стол.

В окно вовсю светило солнце, наполняя камеру жизнерадостным светом. Настроение было под стать. Полностью проснувшаяся Луна даже стала вполголоса подпевать немудреной песенке Фиччика.

Позавтракав сытной кашей с маслом и булочками с вареньем, пленница в сопровождении Галита впервые ступила на землю Драгомира. Вчерашний день не считается, ведь вчера Луну, словно большую рыбину, протащили через двор в сетях.