Ронал замолчал, а я судорожно вздохнула и замерла в напряженном ожидании. Хотела дать собеседнику время собраться и справиться с эмоциями, но через две секунды не выдержала, поторопила:

— И что дальше?

Их величество мотнул головой. Выждал ещё чуть-чуть и только потом заговорил снова:

— Дантосу на тот момент было немногим больше трёх лет, почти как мне. Но нежный возраст «потенциальной угрозы» не помешал отцу отправиться в Керн, чтобы попробовать рассмотреть в наследнике герцога Кернского опасность. К счастью, он этой опасности не увидел, да и описание, данное Нириэлем, совпадало лишь частично. В итоге отец решил не рисковать. Решил подождать и посмотреть, что будет дальше. Смерть родителей Дантоса… — Роналкор шумно вздохнул, — …стала последним и самым важным знаком. В своих дневниках отец отмечает её как главный из озвученных Нириэлем признаков. Именно тогда император Ристарх начал действовать. И регента исходя именно из этих планов выбрал.

Всё. Вот теперь не выдержала я. Вместо того чтобы торопить, отодвинулась, умоляя о передышке. Роналкор, видя мою реакцию, горько улыбнулся и кивнул. В тускло освещённой комнате повисла гулкая тишина.

— То есть… — собравшись с силами, выдохнула я, — все эти жуткие школы, в которые помещали Дантоса… это не регент придумал?

Ронал отрицательно качнул головой и подтвердил:

— Нет. Школы выбирал мой отец, лично.

Перед мысленным взором пронеслась череда образов, почерпнутых из рассказов старейшины Ждана, а сердце болезненно сжалось. Следующий мой вопрос был закономерен:

— К чему такие сложности? Почему Ристарх предпочёл ломать, а не… убить?

— Он пробовал, — чуть потупившись, ответил Роналкор. — Но покушения проваливались одно за другим. Отец не верил, но я убеждён — Дана сама Леди Судьба хранила. И в восемь, и в десять, и в пятнадцать.

Лишь теперь я вспомнила — да, Дантос о покушениях упоминал. Только он говорил, что это происходило в относительно взрослом возрасте. А из рассказа Ронала следовало, что попытки избавиться от будущего герцога Кернского предпринимались и раньше. С учётом абсолютной искренности императора… Дантос либо забыл, либо попросту не понял, в силу возраста. В случае ребёнка, которого растили в любви, такое возможно.

— Что было дальше? — подтолкнула я, и их величество улыбнулся, причём на порядок теплей прежнего.

— Дальше была наша с Дантосом встреча, — заявил он.

Я чуть-чуть, самую малость, расслабилась и приподняла бровь. И услышала поистине удивительный рассказ…

— Мой отец был человеком довольно тяжелым, и наши отношения всегда оставляли желать лучшего. Но когда мне исполнилось тринадцать, ситуация усугубилась в разы, мы начали сильно конфликтовать. К пятнадцати противостояние достигло таких масштабов, что отец принял решение отослать меня подальше. В качестве места заключения выбрал одно из самых строгих военных училищ — училище в Дитрисе. К этому моменту, — продолжал император, — я был прекрасно осведомлён, что единственный наследник герцога Кернского — человек неугодный. И, столкнувшись с ним в училище, закономерно решил подружиться. Не потому, что хотелось, а из принципа, назло отцу. Только Дантос моё желание не оценил и предложил держаться от него подальше. В итоге наш первый разговор закончился дракой, да такой, что оба загремели в карцер.

Роналкор взял паузу, а я, невзирая на образ воспитанной леди, присвистнула. Нет, я, конечно, слышала, что училище в Дитрисе не многим лучше школы при ордене Золотой розы, но карцер? Там же не рядовых, там офицеров обучают! А элиту армии в карцер сажать нельзя. Кого угодно, только не их!

— Мы с Даном урок усвоили, — вновь заговорил Роналкор. — Наша следующая драка состоялась вдали от посторонних глаз. Равно как и третья, и четвёртая, и дюжинная. В какой-то момент, когда эти драки из спонтанных вспышек превратились в какое-то подобие рутины, мы решили поговорить.

— И? — не выдержав, подтолкнула я.

Ронал мечтательно закатил глаза, а от самого таким счастьем повеяло, что я невольно улыбнулась и подалась вперёд.

— И всё, — ответил монарх. — Спелись. Да так, что через два года спланировали и осуществили штурм Рассветного, разнеся тот замок к…

Роналкор осёкся и смущённо замолчал, а я улыбнулась шире. Угу, учитывая габариты замка, общепринятое и почти приличное «к бесам» точно не подходит, а сказать как есть этикет не позволяет. Но не в этом соль!

— А что Ристарх? — спросила я. — Как он к вашей дружбе отнёсся? Ведь ему точно доложили.

Император мгновенно посмурнел, но хорошего настроения всё-таки не утратил.

— Как… Разозлился, конечно. Но я к тому времени немного поумнел и лезть в бутылку не стал. Более того, попытался притвориться хорошим сыном и убедить отца прекратить гонения на Дана. После чего и узнал о предсказании…

Собеседник опять замолчал, а я нетерпеливо заёрзала. Потом снова не выдержала…

— И? — привычно подтолкнула я.

— И… — повторил император со вздохом, чтобы стать предельно серьёзным.

Моя улыбка тоже растаяла, но грустить я не спешила. Просто знала: Роналкор — не Ристарх! Он не из тех, кто способен приговорить ребёнка, да и к Дантосу относится получше многих.

— Знаешь, Астрид, я очень много размышлял на эту тему. Думал, сопоставлял, прикидывал… И каждый раз приходил к одному и тому же выводу: Дантос — единственный, кому я готов доверить и жизнь, и корону, и всё, что у меня есть. Он не предаст. Кто угодно, только не он.

— И вы сказали об этом Ристарху?

— Сказал. Не уверен, но думаю, что те слова всё-таки повлияли. А потом отца не стало, и право принимать решения перешло ко мне. Какое решение я принял, ты знаешь.

Я кивнула. Причём не столько соглашаясь, сколько благодаря. И тут же опустила глаза, чтобы задать ещё один мучивший меня вопрос:

— Ронал, не сочтите за дерзость, но почему вас нисколько не задевает ситуация, которая сейчас складывается? Я имею в виду расположенность эльфов и драхов к Дантосу.

— А почему меня должно это задевать?

— Ну как… — Я потупилась сильней и вообще стушевалась, но всё-таки сказала: — Главная фигура в империи — это вы, а эльфы и драхи предпочли Дана. Вон, даже в Керн напросились…

От их величества повеяло весельем, и я осмелилась поднять глаза, чтобы увидеть широкую благодушную улыбку и невольно улыбнуться в ответ. И услышать:

— Секрет банален. Я действительно ключевая фигура, но если я буду лично заниматься каждым вопросом, то скончаюсь раньше, чем мой сын достигнет совершеннолетия. К тому же, как уже говорил, Дантосу я доверяю. Он не станет использовать обретённое влияние против меня, он не предаст.

Я вновь кивнула, но…

— Но ваш отец смотрел на вопрос иначе…

— Мой отец был не прав, — заявил Роналкор. — Он видел угрозу в самом факте усиления Дантоса и даже не пытался вдуматься в сделанное Нириэлем предсказание.