– Одежда здесь не хорошо. Легко видеть одежду. Очень трудно видеть это. – Он показал на свое худое тело.

Потом я почувствовал жажду мое тело сухое и хрупкое как опавший лист.

– Прыжки забрали всю твою воду, мистер. Мы найдем родник.

За будкой крутой откос холма. Мальчишка двинулся сквозь кустарник который казалось расступался перед ним туннелем из листьев. Он опустился на колени и раздвинул плети лозняка. Из известняковой расщелины бил черный родник. Мы зачерпывали руками чистую холодную воду. Мальчишка вытер рот. Со склона холма были видны железнодорожный мост, река, разрушенные предместья.

– Это плохое место мистер. Там патрули.

Мальчишка полез в ящик и вынул два пакета промасленной бумаги, перевязанные бечевкой. Он развязал бечевку и вытащил два тупорылых револьвера тридцать восьмого калибра ударники спилены рукоятки укорочены стертые коричневатые стволы с насечками. Револьверы можно было использовать только как самовзводные. Рукоятка доходила мне до середины ладони сжатая двумя сходящимися холмиками твердой плоти словно часть руки. Мальчишка показал револьвером под мостом вдоль реки тропинка по которой мы пойдем в город. Не было никаких признаков жизни в городе разрушенные виллы заросшие лозой пустые кафе и дворы. Мальчишка показывал дорогу. Он мчался вперед с бешеной скоростью футов пятьдесят или около того потом останавливался в задумчивости принюхиваясь и вздрагивая. Мы шагали по тропинке возле белой стены.

– ЛОЖИСЬ МИСТЕР!

Пулеметная очередь ударила в стену. Я нырнул в канаву полную крапивы. Боль обожгла руку словно ее обдали из брандспойта пистолет подпрыгнул. Трое солдат в футах сорока от меня согнулись завертелись и рухнули. Мальчишка встал дуло его револьвера дымилось а тело покрылось красными полосами. С невероятной скоростью он добежал до солдат. Я выстрелил дважды. Он четыре раза. Все пули попали в жизненно важные точки. Один солдат лежал на спине подвернув ноги дыра во лбу. Второй еще живой бился в конвульсиях кровь текла струей из раны на шее. Третьему три пули прошили живот. Он лежал лицом вниз прижав руки к животу, его пулемет еще дымился в трех ярдах белый дымок вился над травой. Это была окраинная улица, лужайки, пальмы, бунгало по одной стороне напротив пустырь таким мог бы быть Палм-Бич во Флориде заброшенный на десять лет сорняки ветки пальм на проезжей части, окна разбиты, никаких признаков жизни. Мальчишка проворно обшарил карманы: нож, документы, сигареты, пачка гашиша. У двоих солдат были карабины у третьего пистолет-пулемет. "Нехороший чешский шприц" сказал мальчишка и отшвырнул его в сторону сперва вынув магазин. Карабины он прислонил к пальме. Мы оттащили тела в канаву. Боль придавала нашим движениям маниакальную силу и точность. Мы носились вокруг спеша натаскать пальмовых веток чтобы накрыть тела. Мы не могли остановиться. Мы нашли рождественскую елку куски серебряной бумаги запутались в засохших иглах и бросили ее на мертвых солдат. Затем передохнули тяжело дыша и дрожа и взглянули друг на друга. У меня рябило в глазах кровь стучала в затылке а гениталии словно стянуло тугим ремнем горячий напор в желудке и кишках приглушенный взрыв и обжигающий понос хлынул по нашим дрожащим ляжкам руководство бойскаута плыло по летнему дню треснувший мальчишеский голос на рваной пленке глядя на кадр со стороны полки я рылся на полке зная что ищу вдоль мощеной тропинки ноги словно деревянные колоды волочащие черное маслянистое говно это должно быть кухня дверь открыта ржавая плита заплесневелое блюдо с чили ящики с едой серебряная бумага знал что ищу роясь по полкам окоченевшие пальцы напряжение в моих гениталиях словно поллюция и я знал что очень мало времени нашел банку муки высыпал в фарфоровую вазу для фруктов разрисованную розами нет воды серебряные пироги задыхаясь в красном тумане очень мало времени выбежал в разоренный сад маленький пруд стоячая вода зеленый ил прыгнула лягушка мальчишка сдирал с себя плавки я сел сорвал свои его плавки сползли с бедер колышущийся член встал мальчик потерял равновесие упал на бок я стянул плавки с его ног он перевернулся на спину задрал колени тело изогнулось напряглось дернулось шея распухла задыхаясь я налил воду и зеленый ил в миску замесил тесто намазал тестом его шею и грудь до сердца он эякулировал на вздрагивающий живот я набрал еще теста размазал себе по бокам на пульсирующую шею потом на грудь теперь я мог дышать легче нанести больше теста на живот и ляжки до его ступней перевернул его натер ему тестом спину там где ее исполосовала крапива он вздохнул ухмыльнулся тело расслабилось он снова кончил. Я встал и растер тесто по своему телу боль и онемение проходили. Я свалился рядом с мальчишкой и заснул глубоким сном.

"Пятеро индейских юношей из деревни вызвались быть нашими проводниками. Но их, казалось, совсем не интересует местность, которую мы пересекали, в основном они занимались охотой со старым дробовиком, заряжаемым с дула, более опасным для охотников, чем для добычи. Через пять дней после того как мы вышли из Кандиру, у истоков Баббунсассхола, им удалось ранить оленя. Преследуя раненое животное, в диком азарте они пронеслись по зарослям крапивы. С головы до пят их покрыли пульсирующие рубцы, красная кожа словно была исполосована темными розами. К счастью, они носили набедренные повязки. Казалось, от боли они стали проворнее и энергичнее и еще одним выстрелом уложили оленя. Они набросились на умирающее животное с пронзительными криками триумфа и отрезали ему голову мачете. Но внезапно замолчали, глядя друг на друга, и тут их разом охватил неудержимый понос. Они сорвали набедренные повязки в неистовстве похоти, распухшие лица заплывшие глаза, они безостановочно эякулировали и испражнялись. Мы смотрели, бессильные помочь, пока китаец-повар с редким присутствием духа не замесил муку с водой. Он наложил тесто на шею одного юноши и на грудь до области сердца. Таким образом он сумел спасти двух юношей, но трое других погибли в эротических конвульсиях. Но была ли то крапива особой разновидности или симптомы явились результатом избытка муравьиной кислоты, циркулировавшей в крови из-за необычного напряжения, я сказать не могу. Быстрое облегчение, наступающее при наложении щелочного теста, подсказывает, что симптомы являются результатом какой-то формы отравления кислотой". Цитирую Гринбаума, одного из первых путешественников.

Мы проснулись на закате. Мы были покрыты сухой пастой из говна, муки и зеленого ила словно нас подготовили для какой-то церемонии или жертвоприношения. На кухне мы нашли мыло и содрали корку из теста чувствуя себя словно линяющие змеи. Мы пообедали луковым супом, холодным крабовым мясом и персиками в коньяке. Мальчишка отказался спать в доме сказав просто что это "очень плохое место". Так что мы притащили матрас в гараж и спали там с карабинами наготове тупорылая тридцатьвосьмерка под каждой рукой. Никогда не держи пистолет под подушкой если хочешь успеть до него добраться. Держи его под рукой на мудях и можешь стрелять прямо сквозь одеяло.

На рассвете мы отправились в путь через разрушенные предместья никаких признаков жизни воздух безветренный и мертвый. Время от времени мальчишка останавливался принюхиваясь по-собачьи.

– Сюда мистер.

Мы шагали по длинной улице усыпанной пальмовыми ветками. Неожиданно в воздухе появилась туча дроздов тысячи поселившихся в разоренных садах сидящих на пустых домах плещущихся в птичьих купальнях полных дождевой воды. Мимо промчался мальчишка на красном велосипеде. Он сделал широкий разворот и затормозил рядом с нами. Он был голый только красные плавки, ремень и мягкие черные ботинки его тело красное как терракота гладкая чистая кожа туго обтягивала скулы глубоко посаженные черные глаза и копна черных волос. На ремне висел восемнадцатидюймовый охотничий нож с рукояткой-кастетом. Он не произнес ни слова приветствия. Застыл поставив ногу на тротуар и глядя на Фишку. Его оттопыренные уши слегка подрагивали глаза блестели. Фишка спокойно кивнул. Обернулся ко мне.