Весь ноябрь и весь декабрь Веселый Роджер и Питер вставали за два часа до рассвета и трудились, не зная отдыха, целый день напролет. Лисиц было так много, что Мак-Кею не хватало ни капканов, ни приманки. Десятого декабря он отправился в факторию, расположенную на девяносто миль южнее — он вез с собой двести сорок лисьих шкурок. Веселый Роджер изготовил сани и упряжь для Питера. Сани они тащили вместе и через три дня уже добрались до фактории. А на четвертый день пустились в обратный путь с новыми припасами и тысячью долларов наличными.

Ударили морозы, завыли метели, но Мак-Кей продолжал ставить капканы и в начале февраля снова отправился в факторию.

На обратном пути их застиг Черный буран. Север не скоро его забудет! Это тогда замерзло все племя сарки у озера Дубонт — в живых не осталось никого. Деревья промерзали насквозь и лопались с треском, похожим на пушечный выстрел. Буран уничтожил всех зверей и птиц на границе Голых Земель от озера Абердин до Коппермайна. Реки промерзли до дна, а мужчина, выходя из хижины за дровами и водой, обвязывался веревкой, чтобы не заблудиться в слепящей лавине ветра и снега. И когда он уже не мог противостоять ее ледяной ярости, жена, остававшаяся в хижине, изо всех сил тянула веревку, стараясь помочь ему.

Черный буран застиг Мак-Кея и Питера к западу от озера Артиллери и к югу от реки Телон и вынудил их закопаться. Они находились в области, где самая толстая ветка, торчавшая над снегом, была не толще большого пальца Мак-Кея. Весной на здешних равнинах, заросших сочной травой, паслись карибу, но зимой, когда тут завывала арктическая буря, эти места превращались в сущий ад.

Веселый Роджер увидел большой сугроб, наметенный у огромного валуна. Сугроб этот не уступал по ширине сельской церкви и был почти так же высок, а его поверхность под постоянным воздействием ветра и ледяной крупы стала твердой, как камень. Веселый Роджер с помощью ножа прорезал в корке узкую дверь и принялся выгребать через нее более мягкий снег, пока не выкопал пещеру величиной в половину своей хижины. Вскоре его собственное тепло и тепло Питера так нагрело эту уютную комнатку, что он мог сбросить доху.

В эту первую ночь бурана Питеру казалось, что все люди мира вопят и рыдают в черном мраке снаружи. Веселый Роджер время от времени закуривал трубку, хотя курение в темноте не доставляло ему особого удовольствия. Вьюга не внушала ему страха — наоборот, он, как ни странно, чувствовал себя спокойно и уверенно. Ветер завывал и бился об сугроб, но внутрь проникнуть не мог. Он лишь наметал больше снега, который делал убежище еще более теплым и безопасным. Эта дикая ярость была не только устрашающей, в ней чудилось что-то нелепое, и Питер слышал, как его хозяин тихонько посмеивается в темноте. С тех пор как в теплые дни осени они в последний раз повстречали рыжего Кассиди и хозяин застрелил его на белом берегу Уолластона, Питер все чаще слышал этот смех.

— Видишь ли, — начал Мак-Кей, на ощупь отыскивая курчавую шею Питера, — дела у нас идут все лучше и лучше. Я даже начинаю верить, что слова Желтой Птицы сбудутся и мы еще будем счастливы с Нейдой. Что скажешь, Хромуля? Не отправиться ли нам весной к Гребню Крэгга?

Вместо ответа Питер заерзал под ласковой рукой, а на сугроб с визгом обрушился новый порыв ветра.

Пальцы Веселого Роджера стиснули загривок Питера.

— Значит, мы пойдем туда, — объявил он, словно сообщая Питеру неожиданную новость. — Я теперь поверил Желтой Птице. Поверил — и все. Это ведь не было просто гаданье. И она не колдовала, как колдуют индейские шаманы. Ради тебя и меня она закрылась у себя в типи и три дня ничего не ела — это же должно было помочь, верно? Как, по-твоему?

Питер фыркнул и лязгнул зубами, показывая, что он все понял.

— Ведь многое из того, что она нам говорила, уже сбылось, — убеждал себя Веселый Роджер. — Против этого не поспоришь, Хромуля. Она предупредила, что за нами гонится Кассиди — так оно и вышло. Она сказала, что духи обещали ей уберечь нас от тюрьмы. Мы уже думали, что все пропало, когда он держал нас под прицелом на берегу, а мы спаслись и подстрелили его, и это была не просто удача. А потом мы отнесли его в хижину, и внучка траппера стала его выхаживать. Кассиди взял да и влюбился в нее… и женился на ней. Получается, что Желтая Птица и тут была права. Ну как ей не поверить? А она говорила, что все у нас кончится хорошо, мы вернемся к Нейде и будем счастливы.

Трубка Роджера светилась в темноте алым пятнышком.

— Вот что! — сказал Мак-Кей. — Зажгу-ка я спиртовую лампочку. Что-то нам не спится. И я хочу покурить в свое удовольствие. А что за радость курить, когда не видишь дыма? Жаль, что собаки не умеют курить, Питер. Ты, бедняга, даже не знаешь, что значит хорошая трубочка в такой вот час.

Порывшись в тюке, Мак-Кей достал спиртовую лампочку — ее резервуар был полон и надежно завинчен. Питер слушал, как хозяин возится в темноте. Затем чиркнула спичка, желтый огонек озарил лицо Веселого Роджера, и Питер радостно взвизгнул — было очень приятно вдруг увидеть хозяина. Через мгновение маленькая лампочка уже отбрасывала на белые стены их убежища голубоватый свет. Зрачки Веселого Роджера от долгого пребывания в темноте расширились, и глаза его казались черными. Колючая щетина покрывала щеки и подбородок. И все же он излучал бодрость, словно назло буре, бушевавшей снаружи. Воткнув лыжу[7]в снежную стену, он, как на столик, поставил на нее лампочку и дружески подмигнул Питеру. А потом со вздохом удовлетворения задымил трубкой и, поднявшись на ноги, оглядел их приют.

— Неплохо, верно? — осведомился он. — Стоит нам захотеть, и мы нароем себе здесь сколько угодно комнат, а, Питер? Будут у нас и гостиные, и спальни, и библиотека — и ни единого полицейского на миллион миль вокруг. Вот что самое приятное во всем этом, Хромуля, — конной полиции мы тут можем не опасаться. Им и в голову не придет разыскивать нас под сугробом в этой богом забытой тундре. Ведь так?

Эта мысль доставила Роджеру большое удовольствие. Он расстелил одеяла на снежном полу, уселся на них лицом к Питеру и продолжал с гордым смешком:

— Мы оставили их в дураках, Хромуля. Мир не так уж велик, когда приходится прятаться, но тут нас никто не разыщет, ищи он хоть миллион лет. Вот если бы нам удалось отыскать такой же безопасный уголок, где могла бы жить и женщина… И если бы с нами была Нейда…

За последние недели Питер не раз видел тот огонь, который вспыхнул сейчас в глазах Веселого Роджера. Этот огонь и странная дрожь в голосе хозяина говорили ему больше, чем слова, которые он тщетно пытался понять.

— А она будет с нами! — яростно докончил Мак-Кей и, сжав кулаки, наклонился к Питеру. — Мы, Хромуля, сделали большую ошибку и не скоро догадались об этом. Нам нелегко будет расстаться с нашим Севером, да только придется. Может, добрые духи Желтой Птицы подразумевали как раз это, когда они говорили про Далекий Край, где мы с Нейдой найдем счастье. Далеких Краев на земле полным-полно, Питер, и весной, как только сойдет снег, чтобы можно было идти, не оставляя следов, мы вернемся к Гребню Крэгга, заберем с собой Нейду и отправимся туда, где закон нас никогда не разыщет. Например, в Китай. Там живут люди с желтой кожей… Ну, да нам-то что? Лишь бы она была с нами! И вот еще…