корпус и Академию Генерального штаба, участник Крымской и русско-турецкой войн, впоследствии генерал от инфантерии. Достоевский встретился с ним в апреле 1865 г. в Петербурге на прощальном вечере у Корвин-Круковских. С. В. Корвин-Круковская (Ковалевская) вспоминала, как писатель ревновал Косича к её сестре Анне и возненавидел его: «Стоило Достоевскому взглянуть на эту красивую, рослую, самодовольную фигуру, чтобы тотчас возненавидеть её до остервенения.

Молодой кирасир, живописно расположившись в кресле, выказывал во всей их красе модно сшитые панталоны, плотно обтягивающие его длинные стройные ноги. Потряхивая эполетами и слегка наклоняясь над моей сестрой, он рассказывал ей что-то забавное. Анюта, ещё сконфуженная недавним эпизодом с Достоевским, слушала его со своею несколько стереотипною, салонною улыбкой, “улыбкой кроткого ангела”, как язвительно называла её англичанка-гувернантка.

Взглянул Фёдор Михайлович на эту группу, и в голове его сложился целый роман: Анюта ненавидит и презирает этого “немчика”, этого “самодовольного нахала”, а родители хотят выдать её замуж за него и всячески сводят их. Весь вечер, разумеется, только за этим и устроен!

Выдумав этот роман, Достоевский тотчас в него уверовал и вознегодовал ужасно…» [Д. в восп., т. 2, с. 31–32]

Возможно, именно эта сцена отразилась в описании сцены вечера у Епанчиных в 4-й части «Идиота», а отдельные черты Косича нашли воплощение в образе блестящего офицера, жениха Аглаи Епанчиной — Евгения Павловича Радомского.

Костомаров Коронад Филиппович

(1803–1873)

Военный инженер, капитан, впоследствии генерал-лейтенант, он содержал пансион для поступающих в Главное инженерное училище, в котором Достоевский учился вместе с братом М. М. Достоевским летом 1837 г. По воспоминаниям Д. В. Григоровича, Костомаров отлично подготавливал своих питомцев и они блестяще сдавали экзамены в училище, так что их звали даже «костомаровцами». Достоевский в письме к отцу (М. А. Достоевскому) от 3 июля 1837 г. тоже восторженно отзывался о Костомарове, но после того, как Михаила не приняли в училище (хотя он не прошёл медкомиссию), писал тому же «папеньке» (5—10 мая 1839 г.): «Костомаров обморочил Вас и только взял с Вас деньги за нас, тогда как мы бы могли и без приготовленья поступить в училище…»

Костомаров Николай Иванович

(1817–1885)

Литератор, историк, профессор Петербургского университета. Встречи Достоевского с ним носили случайный характер, но писатель следил за творчеством профессора и критически к нему относился. В первой половине 1860-х гг. Достоевский собирался написать отдельную статью о Костомарове в связи с его полемикой со славянофилами, замысел этот не реализовался, но частично отразился в «Ряде статей о русской литературе» («Вопрос об университетах»). Имя Костомарова неоднократно упоминалось в записных тетрадях той поры в негативном тоне. Характерны в этом отношении строки: «Костомарову. Да и время наше есть время опошленных истин. <…> Костом<аров> служит многим господам. <…> Г-н Костомаров, который не сегда пожинал лавры от нигилистов, хлопочет, может быть, о возвращении этих аплодисментов. Потому-то, вероятно, он и Пушкина пошляком выругал. Русский-то историк! Пушкина-то!

Чтоб быть русским историком, нужно быть прежде всего русским.

Вы не русского духа, я сужу это по фактам и говорю в глаза…» [ПСС, т. 20, с. 176, 178]

Котельницкий Василий Михайлович

(1769–1844)

Двоюродный дед писателя по материнской линии; доктор медицины, профессор и декан медицинского факультета Московского университета. По воспоминаниям А. М. Достоевского, Котельницкий регулярно бывал в их доме и очень любил маленьких братьев и сестёр Достоевских (сам он был бездетен). В свою очередь, трое старших братьев (Михаил, Фёдор и Андрей) каждую Пасху ходили к двоюродному деду и тот после праздничного обеда водил их по ярмарочным балаганам.

Кошлаков Дмитрий Иванович

(1834–1891)

Врач-терапевт, профессор Петербургской Медико-хирургической академии. С зимы 1874 г. консультировал Достоевского, был участником консилиума у постели умирающего писателя в январе 1881 г.

Краевский Андрей Александрович

(1810–1889)

Журналист, издатель-редактор журнала «Отечественные записки» (1839–1860) и газеты «Голос» (1863–1884); в 1852–1862 гг. — редактор «Санкт-Петербургских ведомостей». Охотно публиковал произведения раннего Достоевского («Двойник», «Белые ночи», «Хозяйка», «Неточка Незванова» и др.) Он напечатал его «тюремный» рассказ «Маленький герой» и «сибирскую» повесть «Село Степанчиково и его обитатели». Однако ж, такое плодотворное сотрудничество не очень радовало Достоевского.

А. А. Краевский

Писатель работал (как и другие авторы ОЗ) по договору и должен был к сроку сдать определённое количество листов, получая за свой труд сравнительно мизерную оплату. В эпилоге «Униженных и оскорблённых» писатель вывел Краевского под именем журналиста-«антрепренёра» Александра Петровича. О том, как тяготило его сотрудничество с Краевским писатель рассказал в письме к М. Н. Каткову от 11 января 1858 г.: «Но работа для денег и работа для искусства — для меня две вещи несовместные. Все три года моей давнишней литературной деятельности в Петербурге я страдал через это. Лучшие идеи мои, лучшие планы повестей и романов я не хотел профанировать, работая поспешно и к сроку. Я так их любил, так желал создать их не наскоро, а с любовью, что, мне кажется, скорее бы умер, чем решился бы поступать с своими лучшими идеями не честно. Но, быв постоянно должен А. А. Краевскому (который, впрочем, никогда не вымогал из меня работу и всегда давал мне время), — я сам был связан по рукам и по ногам. Зная наприм<ер>, что у него нет ничего для выхода книжки, я иногда 26 числа, то есть за 4 дня до выхода, принуждал себя выдумывать какую-нибудь повесть и нередко выдумывал и писал в 4 дня. Иногда выходило скверно, иной раз недурно, судя по крайней мере по отзывам других журналов. Конечно, я часто имел по нескольку месяцев времени, чтобы приготовить что-нибудь получше. Но дело было в том, что я сам никогда не знал, что у меня столько м<еся>цев впереди; потому что сам всегда поставлял себе сроку не более м<еся>ца; зная, что надобно было к следующему м<еся>цу выручать г-на Краевского. Но проходил месяц, проходило их пять, а я только мучился, как бы выдумать повесть получше, потому что дурное печатать тоже не хотелось, да было бы и нечестно перед г-ном Краевским. <…> Те годы оставили на меня тяжёлое впечатление…» Ещё более резко и определённо писал молодой Достоевский М. М. Достоевскому (7 окт. 1846 г.): «А система всегдашнего долга, которую так распространяет Краевский, есть система моего рабства и зависимости литературной…»

А. А. Краевский и Ф. М. Достоевский. Карикатура Н. А. Степанова, 1848 г.

В 1870-х гг. Достоевский остро полемизировал с Краевским и его «Голосом», дав общую оценку ему в статье «Каламбуры в жизни и в литературе».

Сохранилось 5 писем Достоевского к Краевскому (1849–1865)