Он являет единство природы, по образу которой сотворен человек; когда же Он говорит: по образу Нашему во множественном числе, тем самым Он свидетельствует, что один и тот же Бог, по образу Которого был создан человек, не есть одно Лицо. Ведь если бы в этой единой сущности Отца, и Сына, и Святого Духа пребывало одно Лицо, в Писании не было бы сказано: По образу Нашему, но «По образу Моему»; и Бог не сказал бы С отворим, но «Сотворю». А если бы в этих трех Лицах следовало разуметь или принимать на веру три субстанции, не было бы сказано По образу Нашему, но «По образам нашим», ибо у трех разных природ не может быть одного образа. Но так как человек называется сотворенным по единому образу единого Бога, в Святой Троице заключена одна Божественная сущность. И как ранее было сказано в Писании Сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему, так далее, чуть ниже, об этом уже сотворенном человеке сказано: И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его. (О вере).

1. Приведенное место из книги Бытия сотворим человек евр. наасэ адам) для иудейской экзегетики было непреодолимым камнем преткновения. Чаще всего встречается утверждение, что это Бог совещается с ангелами. Это нашло выражение в мидраше на книгу Бытия «Берешит Рабба» (около III в. по Р.Х.). Дальнейшие еврейские комментаторы Торы держались в основном этого толкования. У известного представителя средневековой иудейской экзегетики Шломо бен Ицхака (акроним — Раши; 1040–1105) читаем: «Сотворим человека. Отсюда делали вывод о мягкости Святого, благословен Он. Поскольку человек подобен ангелам и тем может вызвать зависть к себе, — Он держал совет с ними (с ангелами)» (Тора с комментарием Раши. Книга Берейшис. Гл.1). В начале 20 века были опубликованы комментарии к Торе Йозефа Герца, «главного раввина Британской империи» (так стоит на титуле книги). Он идет еще дальше и доходит до отрицания всемогущества Творца: «В Торе не говорится: «Пусть будет человек сотворен» или «Пусть он будет сделан», а сказано: «Давайте сделаем человека». Здесь формула множественного числа указывает на сомнения и раздумья говорящего» (Тора. Пятикнижие и Гафтарот. М. — Иерусалим, 2005, с. 11).

Подобные заблуждения осмеивал еще святитель Василий Великий: «Так и враждующий против истины род — иудеи, будучи стеснены, говорят: много лиц, к которым было Божие слово. Ибо Ангелам, предстоящим Ему, говорит: сотворим человека. Иудейский вымысел, иудейскому только легкомыслию свойственное баснотворство! Чтобы не принять оного, вводят тысячи и, отвергая Сына, достоинство советодательства приписывают служителям: подобных нам рабов делают властелинами нашего сотворения. Усовершившийся человек возводится в достоинство Ангельское. Но какое создание может быть равно Создателю?» (Беседы на Шестоднев. Беседа 9).

Святитель Иоанн Златоуст по поводу иудейских толкований замечает. «Но спросим иудея и посмотрим, что он скажет относительно того, к кому сказано: сотворим человека по образу нашему? Это писание Моисея, которому они, говорят, веруют, а (на самом деле) не веруют, как и Христос сказал: «Ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне.» (Ин. 5:46). Так, письмена — у них, а смысл — у нас. К кому же сказано: сотворим человека, и кому Господь предлагает такой совет? Это не потому, чтобы Он нуждался в совете и рассуждении; нет, этим образом речи Он хочет показать нам чрезвычайную честь, какую являет созидаемому человеку. Что же говорят эти (иудеи), которые доселе имеют покрывало на сердцах своих и не хотят понять смысла этих слов? Они говорят, что (Бог) сказал это ангелу или архангелу. О, безумие! О, великое бесстыдство! Как это возможно, чтоб ангел вступал в совещание с Господом, создание с Создателем? Дело ангелов состоит не в том, чтобы вступать в совещание (с Богом), а в том, чтобы предстоять и служить. И чтобы тебе увериться в этом, послушай, как велегласнейший Исаия о высших ангельских силах говорит, что видел херувимов, стоящих одесную Бога, и серафимов, покрывавших крыльями лица свои и ноги (Ис. 6:2). Это потому, что они не могли сносить исходящего оттуда сияния, но стояли с великим страхом и трепетом. Так прилично тварям предстоять Господу» (Беседы на книгу Бытия. Беседа VIII).

Филон Александрийский (ок. 25 г. до Р. Х. — ок. 50 г. по Р. Х.), соединявший иудаизм с греческой философией, в трактате «О сотворении мира согласно Моисею» говорит не только о совещании Бога с кем-то, но и соучастии в деле творения «других помощников». Так он пытался наивно решить вопрос о происхождении зла: лучшее в человеке дано Богом, а худшее — «помощниками». Такое объяснение полностью расходится с Писанием: «Богу, Отцу всего, было весьма свойственно сотворить невосприимчивое к пороку самостоятельно, без кого бы то ни было, из-за родства с Ним; не чуждым для Него было [сотворить] и безразличное, поскольку оно также не причастно враждебному Ему пороку, а смешанное — частью свойственно, а частью несвойственно, свойственно ради присутствующей в нем идеи лучшего, а несвойственно — из-за идеи враждебного и худшего. Поэтому только при появлении человека [Моисей] говорит, что Бог сказал «сотворим», что обнаруживает привлечение как бы других помощников, чтобы безукоризненные мысли и поступки человека правого относились к Богу, водительствующему всем, а противоположные — к другим из подвластных Ему, ибо следовало, чтобы Отец не был причиной зла в Своих порождениях, [ведь] зло есть порок и порочные деяния. Весьма же хорошо, что, назвав род человеком, он делает различие, говоря, что были созданы виды мужской и женский (из них каждый по отдельности еще не получил облика), поскольку род составляют самые близкие виды и являются, как в зеркале, тем, кто способен остро видеть» (XXIV. 75–75). Эта мысль Филона, что при сотворении человека участвовали «другие помощники», решительно опровергается текстом Писания: И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил ег Быт. 1:27). Вся Библия проникнута трепетной и благоговейной мыслью о непостижимом величии Бога, Который является единственным Творцом всего видимого и невидимого мира. Достаточно вспомнить 103-й псалом.

2. При комментарии к другому библейскому месту «вот, Адам стал как один из Нас» Раши проявляет своеобразную диалектику: «Ведь он единственный в своем роде среди нижних, как Я один среди вышних. А в чем его единственность? В познании добра и зла, которое не дано ни скоту, ни зверю». Но ведь в тексте однозначно: один из Нас, а не единственный в своем роде. Й. Герц прибегает к очевидной