- Помнишь, она говорила про частный роддом?

- Ну конечно.

- Так вот, они из-за дефолта крупно прогорели. В чем там конкретная причина - я не знаю, но ... - голос жены дрогнул. - Саш, Катя продает квартиру!

- Как? Зачем? - растерялся Белов.

- За долги! Послушай, она просто не в себе, ревет белугой и ... Ты бы съездил к ней, а?! - Уже еду! - бросил Саша в трубку, вставая из-за стола.

- Саша, она просила пока ничего тебе не говорить ...

- Ладно, разберемся!

Он нажал кнопку звонка и прислушался. За дверью послышались торопливые шаги и голос тетки:

- Минуточку ...

Говорила она явно в нос. «Так и есть - плачет ... » - подумал Саша.

Вскоре щелкнул замок и дверь отворилась.

Увидев племянника, Катя растерянно охнула: - Саня ... Как ты здесь ...

Белов медленно встал, смахнул со лба выступивший пот и шагнул к продюсеру.

- Что же ты, Андрюша, чужую технику ломаешь? Так и до беды недалеко ... - угрюмо сказал он, хлопнув Кордона по сгорбленной спине. - Нехорошо, дружок, нехорошо ...

Кордон не шевелился, он словно превратился в соляной столб. Саша вздохнул и направился к выходу из цеха. Больше ему здесь делать было нечего.

- Так, понятно, и что же вы решили предпринять? - продолжил свои расспросы мрачный как туча Белов.

- Продать свои квартиры ... - всхлипнула Катя.

- А жить ты где собиралась?

- Так Танина квартира пустует ... - пролепетала тетка. - Бот я и подумала ...

- Ах ты подумала?! .. - рявкнул во весь голос Белов, дав, наконец, волю душившему его гневу. - А ты не подумала, Катя, что у тебя есть племянник, у которого этих долларов - как грязи?

- Санечка, так я хотела тебе позвонить ... - размазывая слезы, принялась оправдываться тетка.

- И что ж не позвонила?!

- Мне запретили, Саня ... Сказали - мы и

так у тебя на крючке ... А Седлецкий говорит: он бандит, он нас всех на счетчик поставит ...

Катя уронила голову на руки и затряслась в рыданиях. Белов вскочил на ноги, его просто трясло от ярости, он, захлебываясь, орал:

- Как ты могла послушать этого идиота, Катя? Как ты могла? Ты - единственный родной человек, который у меня остался! Ты помнишь, как я рыдал у тебя на плече, когда мы хоронили маму? Ты помнишь это, Катя? Поверь, я могу подарить тебе этот роддом так же легко, как ты даришь мне галстук на день рожденья! Да и не в этом дело! Для чего вообще нужны деньги, если не помогать родному человеку? Для чего они мне тогда? Ты меня убила, Катя! Просто убила, понимаешь?

Вдруг раздался звонок в дверь. Красный как рак Белов, чертыхнувшись, бросился к двери. На пороге стояли двое рослых кавказцев - надменных и нагловатых.

- Ты квартиру продаешь, да? - не поздоровавшись, спросил один из них.

- Валите отсюда, ничего здесь не продается! - рявкнул взвинченный Белов и потянул на себя дверь.

Кавказец подставил ногу, не давая двери за-хлопнуться, и вытаращил глаза:

- Как не продается, а?! Ты что гонишь?

Я час назад с хозяйкой говорил! Сказала - приезжай, смотри, понравится - покупай' Я задаток привез, а ты говоришь - не продается! Ты вообще кто такой, а?

- Я сказал - валите! - Саша, потеряв терпение, что было сил вмазал кавказцу 'между глаз и захлопнул дверь.

В тот же миг на дверь обрушился град ударов. Кавказцы орали благим матом, охаживая дверь ногами. Несчастная дверь ходила ходуном и вряд ли долго выдержала бы такой напор. Белов достал телефон, ткнул кнопку и бросил в трубку:

- Четвертый этаж, живо!

Через минуту удары в дверь прекратились, послышался короткий шум борьбы и – следом – чьи-то жалобные стоны. Саша выглянул на площадку - оба кавказца лежали, уткнувшись носом в пол, над ними стояли двое из Беловской охраны.

- Куда их, Александр Николаевич? - спросил один ИЗ них.

- Пусть проваливают, - буркнул Саша. - Только сперва выбейте из их мозгов этот адрес, чтобы духу их здесь не было!

Он закрыл дверь и, опустив голову, прислонился к ней спиной. В комнате продолжала плакать Катя. Белов постоял так минуту-другую, потом прошел на кухню и, склонившись над раковиной, стал жадными глотками пить прямо из-под крана противную, пахнувшую хлором водопроводную воду. С каждым глотком ему становилось легче, наконец он выпрямился и вытерся льняным кухонным полотенцем.

Вспышка гнева прошла, осталась только щемящая жалость к плачущей в соседней комнате женщине. Саша набрал в стакан воды, закрыл кран и вернулся к тетке.

- Ладно, Катя, все, забыли ... - он поставил перед ней стакан и мягко провел ладонью по ее вздрагивающему плечу. - Выпей вот и успокойся ... И скажи мне, ради бога, кому и куда перечислять деньги ...

XXXIII

После Севереуральска Белов с Кордоном не встречался. Да что там встречался - он даже ни разу не поговорил с ним по телефону! Теперь новости о картине ему регулярно докладывал лысый администратор - он звонил раз в неделю и давал Саше самый подробный отчет о состоянии дел. Белов выслушивал его довольно рассеянно - после вояжа в Североуральск его интерес к судьбе фильма упал почти до нуля. Пожалуй единственное, что заставляло его отвечать на звонки с киностудии, - это его извечная привычка непременно доводить начатое дело до конца.

Белов знал, что монтаж картины завершен, что полным ходом идет озвучание, и что премьеры, судя по всему, надо ждать во второй половине ноября.

А в начале месяца ему позвонил Киншаков. Он связался с ним прямо из Мосфильмовской студии, где озвучивал свою роль в «Бессмертных».

- Саша, у тебя есть время? - спросил он. - Надо бы встретиться, переговорить ...

У видеться с Киншаковым Саша был совсем не против. Никаких особых дел в этот день У него не было, к тому же Белову было немного неловко перед каскадером за свой стремительный отъезд из Северобайкальска.

-