Куда везут они меня. Это чувство тревоги не слабело с годами: Век мой, зверь мой, кто сумеет Заглянуть в твои зрачки И своею кровью склеит Двух столетий позвонки? (Век. 1922)

А через девять лет поэт написал пронзительные строки, в которых звучит полная покорность перед лицом постепенно надвигавшейся насильственной смерти: Лишь бы только любили меня эти мерзлые плахи — Как прицелясь на смерть городки зашибают в саду, — Я за это всю жизнь прохожу хоть в железной рубахе И для казни петровской в лесах топорище найду. («Сохрани мою речь навсегда…». 1931)

Предчувствия О. Мандельштама реальны. Но это не пророчества, а человеческий дар — мучительно и остро чувствовать трагедию этого мира, который весь «лежит во зле» (1 Ин. 5:19).

Пророчество же дело не человеческое, а Божественное: «Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым» (2 Пет. 1:21).

Каковы примеры из истории Церкви, свидетельствующие о силе крестного знамения?

иеромонах Иов (Гумеров)

Уже святые апостолы силою крестного знамения совершали чудеса. Однажды апостол Иоанн Богослов нашел лежащим при дороге больного человека, сильно страдавшего горячкой, и исцелил его крестным знамением (Димитрий Ростовский, святитель. Житие святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. 26 сентября).

Преподобный Антоний Великий говорит о силе крестного знамения против демонов: «Посему, когда демоны приходят к вам ночью, хотят возвестить будущее или говорят: «Мы — ангелы», не внимайте им — потому что лгут. Если будут они хвалить ваше подвижничество и ублажать вас, не слушайте их и нимало не сближайтесь с ними, лучше же себя и дом свой запечатлейте крестом и помолитесь. Тогда увидите, что они сделаются невидимыми, потому что боязливы и особенно страшатся знамения креста Господня. Ибо, крестом отъяв у них силу, посрамил их Спаситель» (Житие преподобного отца нашего Антония, описанное святым Афанасием в послании к инокам, пребывающим в чужих странах. 35).

В «Лавсаике» рассказывается о том, как авва Дорофей, сотворив крестное знамение, выпил воду, взятую из колодца, на дне которого был аспид: «Однажды авва Дорофей послал меня, Палладия, часу в девятом к своему колодцу налить кадку, из которой все брали воду. Было уже время обеда. Придя к колодцу, я увидел на дне его аспида и в испуге, не начерпав воды, побежал с криком: «Погибли мы, авва, на дне колодца я видел аспида». Он усмехнулся скромно, потому что был ко мне весьма внимателен, и, покачав головой, сказал: «Если бы диаволу вздумалось набросать аспидов или других ядовитых гадов во все колодцы и источники, ты не стал бы вовсе пить?» Потом, придя из кельи, он сам налил кадку и, сотворив крестное знамение над ней, первый тотчас испил воды и сказал: «Где крест, там ничего не может злоба сатаны»».

Преподобный Венедикт Нурсийский (480–543) за строгую свою жизнь был избран в 510 году игуменом пещерного монастыря Виковаро. Святой Венедикт с усердием правил монастырем. Строго соблюдая устав постнического жития, он никому не позволял жить по своей воле, так что иноки стали раскаиваться, что выбрали себе такого игумена, который совершенно не подходил к их испорченным нравам. Некоторые решили его отравить. Они смешали яд с вином и дали пить игумену во время обеда. Святой сотворил над чашею крестное знамение, и сосуд силою святого креста тотчас же разбился, как бы от удара камнем. Тогда человек Божий познал, что чаша была смертоносна, ибо не могла выдержать животворящего креста» (Димитрий Ростовский, святитель. Житие преподобного отца нашего Венедикта. 14 марта).

Протоиерей Василий Шустин (1886–1968) вспоминает о старце Нектарии Оптинском: «Батюшка говорит мне: «Вытряси прежде самовар, затем налей воды, а ведь часто воду забывают налить и начинают разжигать самовар, а в результате самовар испортят и без чаю остаются. Вода стоит вот там, в углу, в медном кувшине; возьми его и налей». Я подошел к кувшину, а тот был очень большой, ведра на два, и сам по себе массивный. Попробовал его подвинуть, нет — силы нету, тогда я хотел поднести к нему самовар и налить воды. Батюшка заметил мое намерение и опять мне повторяет: «Ты возьми кувшин и налей воду в самовар». — «Да ведь, батюшка, он слишком тяжелый для меня, я его с места не могу сдвинуть». Тогда батюшка подошел к кувшину, перекрестил его и говорит: «Возьми», — и я поднял и с удивлением смотрел на батюшку: кувшин мне почувствовался совершенно легким, как бы ничего не весящим. Я налил воду в самовар и поставил кувшин обратно с выражением удивления на лице. А батюшка меня спрашивает: «Ну, что, тяжелый кувшин?» — «Нет, батюшка. Я удивляюсь: он совсем легкий». — «Так вот и возьми урок, что всякое послушание, которое нам кажется тяжелым, при исполнении бывает очень легко, потому что это делается как послушание». Но я был прямо поражен: как он уничтожил силу тяжести одним крестным знамением!» (См.: Шустин Василий, протоиерей. Запись об Иоанне Кронштадтском и об Оптинских старцах. М., 1991).

Понятия «Дерево жизни» и «Дерево познания добра и зла» имеют символическое значение, или же речь действительно идёт о деревьях?

священник Афанасий Гумеров, насельник Сретенского монастыря

Блаженный Августин пишет: «Само собой понятно, что следующие затем слова: И древо жизни посреде рая, и древо еже ведети разуметельное доброго и лукавого, надобно рассмотреть с большею тщательностью, чтобы не впасть в аллегорию, будто это были не деревья, а под именем дерева означается нечто другое» (О книге Бытия, буквально. Кн. VIII. 8). У святых отцов признание реального характера древа жизни соединяется с таинственно-аллегорическим толкованием приведенного стиха. Этот символ прообразовательно указывает на крестное дерево, на котором Спаситель мира вернул человечеству жизнь и на святую Евхаристию как спасительный плод голгофской жертвы. Древо жизни несколько раз упоминается в символическом значении в Откровении св. апостола Иоанна Богослова: «Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия» (2:7). Тайнозритель упоминает его при описании горнего Иерусалима: «Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки,