Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не стало двух человек. Двоих мужчин, которых я любила. Первого, Митча Адлера, из-за которого я сходила с ума в старших классах, вытащили из машины и избили до смерти бейсбольной битой. Гейб не спускал с нас глаз, затаившись в лесной чаще заповедника, где мы в детстве торчали день за днем с утра до ночи, проводя время вдвоем, в одиночестве или в компании Роузи и Джо. Общаясь с другом часы, дни и годы, никто из нас так и не заметил, что происходило у него в голове. Издевательства старшего брата зашли гораздо дальше, чем я подозревала, а мне казалось, будто я в курсе всего. Это продолжалось долгие годы. У социальных работников до сих пор хранится папка с делом Уоллисов. Они регулярно наведывались в дом прямо по соседству с нашим. Теперь наша мать призналась, что миссис Уоллис рассказывала ей про Рика в те дни, когда они уединялись на кухне. Сама она жаловалась на Дика и его бесконечные измены, а миссис Уоллис — на извращенного жестокого сына, которому доставляло удовольствие насиловать младшего брата. Обе женщины хранили секреты, которые привели к гибели людей.
Мать уже летит в самолете. Она и не подозревает, что ей предстоит выслушать при встрече с нами. От меня, Роузи и Джо, моего сводного брата.
Вторая жертва Гейба, доктор Кевин Броуди был убит ранним утром в пустынном переулке на выходе из тренажерного зала. Я до сих пор в состоянии шока, и врачи говорят, что именно поэтому я так и не заплакала. Но еще успею.
Я познакомилась с Кевином в кофейне одним субботним утром. Его жена подала на развод, но супруги продолжали жить вместе, потому что никто из них не мог позволить себе съехать из квартиры. Однако им обоим требовалось жизненное пространство и время, чтобы побыть в одиночестве и пообщаться с детьми. Кевин уходил из дома по субботам. Она — по воскресеньям.
Тем утром в заведении было не продохнуть от посетителей, и он спросил, можно ли сесть за мой столик. Я убрала со свободного стула сумку и освободила ему место.
Не прошло и месяца, как новый знакомый признался мне в любви, а я впервые поверила этим словам. Теперь я думаю, не был ли тот раз последним.
Кевин погиб из-за меня. Это из-за меня у детей теперь нет отца. С таким же успехом я сама могла избить его и бросить умирать. Это могла бы быть я.
В доме Гейба полицейские нашли телефон Кевина. Гейб отправил мне то сообщение, хотя я считала, будто именно Кевин порвал наши отношения раз и навсегда. Оно было столь лаконичным и правдоподобным, что я поверила. Я не навязывалась ему и не искала встреч с ним, как и не искала объяснений его поступку. Вместо этого я широко распахнула двери собственного сердца, пустив в него долгожданного гостя — страдание, и позволила ему почти разрушить собственную жизнь, бросив работу, дом. Пустила под откос собственную жизнь, вернувшись на место преступления, в страну своего детства, где все началось.
Я уже знала, что Кевин у меня на крючке и вот-вот признается в любви, когда попросила его помочь разобраться с тараканами в собственной голове. Я видела, что он другой, не похож на прежних моих мужчин, которых я притягивала своим обаянием лишь затем, чтобы послать куда подальше или позволить унижать себя. Стремясь остаться с разбитым сердцем и страдать от знакомой с детства боли.
Теперь я понимаю, что творится у меня в голове, и этому, как ни смешно, я теперь верю. Последний подарок, оставленный мне любимым.
Третьей жертвой едва не стал Джонатан Филдинг, оказавшийся именно таким, каким себя представлял. Хорошим мужчиной, своим парнем, споткнувшимся на жизненном пути, но продолжавшим идти вперед после смерти матери, развода и угодившей в ремонт машины, работать и пытаться выглядеть привлекательно, как и всякий холостяк в глазах женщины помоложе. Его одиночество, надежда и страсть, а также все остальное, о чем он говорил мне, оказались реальными.
А теперь бедняга расплачивается за встречу со мной.
За последние несколько часов еще много грязного белья было вытащено наружу. Гейб ходил к психологу на протяжении всего подросткового возраста. У него был нервный срыв в колледже и три месяца он провел в стационаре. Нам же сказали, что он уехал учиться за границу.
Рик, закончив военное училище, сразу ушел в армию. В результате неоднократных вспышек насилия его разжаловали из офицеров, а позже из-за буйной драки в баре, когда убил собутыльника, он сел в тюрьму.
Извращенная жестокость, отвратительные секреты, психическое расстройство — все это было прямо под боком, в доме Уоллисов.
Двое мужчин мертвы — и вдобавок одна женщина.
Мелиссу Уоллис задушили и засунули в чехол. Она не ездила ни в какую командировку. Жена Гейба была слишком любопытной, устраивала сцены из-за одержимости супруга. Она встала у него на пути.
В компании следователей мне пришлось вспомнить каждую деталь собственной жизни. От первого яркого воспоминания о том, как сбила старшего брата с Гейба у крепости, до поцелуя с Риком во время игры в бутылочку и всех подробностей, известных о его жестокости по отношению к Гейбу. И то, как я поняла, что не размахивала той битой. Ни разу.
После моего отъезда в колледж случались и другие странные инциденты, сейчас вызывавшие вопросы. Любовники бросали меня внезапно и без особых объяснений. Это были мои волки, «неподходящие» мужчины, которых я выбирала лишь затем, чтобы они вытирали об меня ноги. Я старалась заставить их полюбить меня, чтобы потом доказать себе, что это невозможно, и вновь раз за разом прокручивать старую пластинку из собственного детства.
Нас всех тянет к знакомому и привычному, даже если оно причиняет боль.
Однако теперь я задумываюсь, кто из тех парней был волком, а кто делал ноги из-за угроз Гейба. Один первокурсник сказал мне, что не может встречаться с девушкой, у которой ненормальный бывший. В то время я решила, будто он имеет в виду Митча Адлера. Думала, что тот парень, как впоследствии Джонатан Филдинг, скорее всего выяснил мое настоящее имя
