– Надо было его убить. Мы должны сделать это прямо сейчас.

– Уже и без того убийств многовато, – возразил Толстяк. – Так что заткнись. – Потом обратился к Келли, выкладывая карты: – Большое казино!

Келли схватил его за запястье и ухмыльнулся:

– Запомни, большое казино – это десятка треф, а не червей.

– Понял.

– И долго эта комиссия будет сюда добираться? – дрожащим голосом поинтересовался Эл Ноуэлз.

– Двенадцать дней, – ответил Гаррис. – И хорошо бы они привезли выпивку.

– Эй, парни!

Все замолчали.

– Эй!

– Это Том, – сказал Келли. – Шестерки, Толстяк.

– Я ему сейчас все ребра переломаю, – пообещал Ноуэлз, но не сдвинулся с места.

– Я слышу, – прозвучал голос из темноты. – Не был бы я связан…

– Знаем мы, что бы ты сделал, – сказал Толстяк. – Сколько еще, ты думаешь, нам нужно доказательств?

– Толстяк, хватит, он свое получил. – Келли бросил карты на стол и поднялся. – Том, тебе воды?

– Да.

– Сядь, сядь, – велел Толстяк.

– Пусть он там лежит и истекает кровью, – сказал Ноуэлз.

– Психи. – Келли набрал в чашку воды и принес ее Тому. Прораб был тщательно связан, тугая веревка стягивала за спиной запястья и локти, кисти рук прижаты к крестцу. Колени и лодыжки связали так же плотно. Хотя и пренебрегли идеей Ноуэлза, пропустить веревку между лодыжками и горлом.

– Спасибо, Келли. – Пока Том с жадностью пил, Келли придерживал ему голову. – Хорошо идет. – Он отпил еще. – Что это меня так стукнуло?

– Один из парней. Ты как раз сказал, что машина взбесилась.

– Ах, ну да. – Том попытался переменить положение и скривился от боли.

– Есть ли смысл спрашивать, винишь ли ты нас?

– Келли, неужели надо, чтобы еще кто-нибудь погиб, прежде чем вы опомнитесь?

– Убийств больше не будет, Том… Теперь – не будет.

Подошли остальные. Толстяк спросил:

– Собирается он дело говорить?

Эл Ноуэлз расхохотался:

– Глядите, какой он грозный!

Гаррис не стерпел:

– Эл, уймись, иначе я заткну тебе пасть кожей, которую сдеру с твоей шеи.

– Я похож на типа, который рассказывает сказки о привидениях? – спросил Том.

– Нет. Никогда такого раньше за тобой не замечал. – Гаррис встал на колени рядом с Томом. – Но ты и не убивал никого раньше.

– Черт, отвяжитесь от меня! Уйдите, – устало попросил Том.

– А ты встань и прогони нас, – усмехнулся Эл.

Гаррис поднялся и двинул его по губам тыльной стороной ладони. Эл вскрикнул, отступил на несколько шагов назад, споткнулся о бочонок со смазкой и упал.

– Я тебя предупреждал, – почти с жалостью протянул Гаррис. – Я же предупреждал тебя, Эл!

Том остановил эти бурные излияния.

– Заткнитесь! – прошипел он. И крикнул: – МОЛЧАТЬ!

И они заткнулись.

– Толстяк, – произнес Том ровным голосом. – Что ты сказал, я сделал с Семеркой?

– Загнал ее в болото.

– Точно. Так слушай.

– Да, что случилось-то?

– Заткнись и слушай.

И они прислушались. Стояла тихая безветренная ночь, широкий полумесяц призрачным светом серебрил пейзаж. С побережья доносился чуть слышный шелест прибоя, а издалека, справа, от бывшего болота доносилось кваканье одинокой лягушки, протестовавшей против вторжения человека. Но звук, от которого у них кровь застыла в жилах, шел с холма позади лагеря.

Это было безошибочно узнаваемое стаккато заводящейся машины.

– Семерка!

– Эл прав, Толстяк! – подтвердил Том.

– Кто же ее заводит?

– Мы же все здесь?

– Все, кроме Пиблза, Денниса и Риверы, – ответил Том.

– Это признак Денниса! – простонал Эл.

– Заткнись, идиот! – рявкнул Толстяк.

– Она двинулась, – прислушался Келли.

– Через минуту-две она будет здесь, – сказал Том. – Вы же знаете, парни, что все мы не могли разом спятить. Но у вас есть еще время убедить себя в этом.

– А тебе это по нраву, верно?

– Ну, некоторым образом. Ривера называл эту машину Дейзи Этта, потому что по-испански Семерка – de Sieta. Дейзи Этте нужен мужчина.

– Том, – заявил Гаррис. – Прекрати эту болтовню. Она мне на нервы действует.

– Я ведь должен что-то делать. А бежать я не могу, – протянул Том.

– Мы должны посмотреть, – сказал Толстяк. – Если в кабине никого нет, я тебя развяжу.

– Это очень благородно с твоей стороны. Думаешь, успеешь добраться сюда раньше нее?

– Мы успеем. Гаррис, пошли со мной. Возьмем один из катков. Они могут идти быстрее Семерки. Келли, Эл, берите другой.

– На катке Денниса шина проколота, – дрожащим голосом сказал Эл.

– Так залатайте дыру и накачайте шину! Быстрее!

Келли с Элом умчались.

– Доброй охоты, Толстяк!

Толстяк склонился над Томом.

– Наверное, я должен перед тобой извиниться, Том.

– Ничего ты не должен. Я бы на твоем месте поступил так же. Давай, иди, если считаешь, что так надо. Но постарайся побыстрее вернуться.

Гаррис сказал:

– Жди нас здесь, парень.

Том ответил улыбкой, и они ушли. Но вернуться не спешили. Они не вернулись совсем.

ЧЕРЕЗ ПОЛЧАСА ВЕРНУЛСЯ Келли, с трудом передвигая ноги, следом явился Эл Ноуэлз.

– Эл, дай мне твой нож.

Келли с мрачным лицом принялся перерезывать веревки.

– Кое-что я видел, – прошептал Том. – Толстяк и Гаррис?

Келли кивнул.

– На Семерке никого не было, как ты и говорил. – Келли произнес эти слова так, будто ничего другого у него на уме не было, как будто он едва сдерживался, чтобы не повторять их снова и снова.

– Я видел огни, – сказал Том. – Трактор поднимался по холму. А потом появился другой – очень быстро – и его фары осветили весь склон.

– Мы слышали, как он приближался, – сказал Келли. – Но не смогли вовремя увидеть во тьме.

– Я видел, как каток перевернулся четыре или пять раз, кувыркаясь с холма. Он остановился внизу, фары еще горели. Потом что-то врезалось в него, и он покатился снова. Это его и прикончило. Так что столкнуло его сверху?

– Семерка. Она затаилась возле самого обрыва. Подождала, пока Толстяк и Гаррис подъедут, а потом на большой скорости выскочила из-за края и ринулась вниз, прямо на них, выставив нож. Наверное, миль тридцать в час делала, когда они столкнулись. Она ударила в бок. Парни ничего не могли поделать, у них не было ни единого шанса. Она преследовала трактор, когда он кувыркался с холма, и внизу добавила еще.