– Держи. – Он вручил ружье Кире. – Это против правил, но тебе оно может понадобиться, и если такое случится… лучше, чем драться голыми руками.

Орсо несколько иронично глянул на Киру и добавил:

– Все равно мы будем лежать беспомощные, полностью в твоей власти, так какого черта. Хоть шанс у тебя будет.

– Спасибо. – Она взяла ружье, оказавшееся тяжелее, чем думалось. – Спасибо за заботу.

– Без проблем. – Он подмигнул ей. – Эндо объяснит тебе, как им пользоваться. И еще есть приказ Щеттер.

– Да? – насторожилась Кира.

Орсо ткнул себя в правую руку. У локтя проходил отчетливый круговой шрам, и ниже кожа была светлее.

– Видишь?

– Да.

Он ткнул пальцем в такой же шов на левом бедре:

– И вот.

– Да.

– Меня ранило шрапнелью несколько лет назад. Руку и ногу ампутировали, потом пришлось их регенерировать.

– Ой!

Орсо пожал плечами:

– Это не так уж больно. Суть в чем… когда у тебя кончится провизия, если поймешь, что не дотянешь, открой мою криокамеру и отрежь кусочек.

– Что? Да никогда в жизни!

Снова ироничный взгляд.

– Все равно что обычное выращенное в лаборатории мясо. А со мной, пока я в криосне, ничего не случится.

Кира сморщилась:

– Чтобы я превратилась в каннибала? Господи, я знаю, что в Солнечной системе вы особенные, но такое…

– Да нет же! – сказал Орсо, хватая ее за плечо. – Всего лишь хочу, чтобы ты выжила. Мы тут не в игрушки играем, Наварес. Возможно, весь человеческий род сейчас в опасности. Так что если придется отрезать мне руку и съесть, чтобы остаться в живых, – вперед. Обе руки, если понадобится, и обе ноги. Ты меня поняла?

Под конец он уже орал. Кира крепко зажмурилась и кивнула, не в силах смотреть ему в глаза.

Миг – и Орсо отпустил ее.

– Ладно. Хорошо. И это… не торопись орудовать секачом без особой нужды.

Кира покачала головой:

– Не стану. Честное слово.

Он выставил большие пальцы вверх:

– Отлично! – Залез в последнюю криокамеру и улегся там. – Справишься тут одна?

Кира прислонила ружье к стене.

– Ага. Эндо составит мне компанию.

– Молодчина! – ухмыльнулся Орсо. – Не хотелось бы, чтобы ты озверела и набросилась на нас.

Он потянул на себя крышку криокамеры, и вскоре окошечко покрылось изнутри холодным конденсатом, спрятав Орсо от глаз Киры.

Кира выдохнула и осторожно пристроилась рядом с ружьем. Каждый лишний килограмм перегрузки она ощущала уже в костях.

Долгий предстоит путь.

На протяжении шестнадцати часов сохранялась перегрузка в 1,5g. Кира тем временем подробно записала видения, которые посылала ей чужь, и поручила Эндо отправить эту запись и Щеттер, и в штаб-квартиру Лиги. Она также попыталась просмотреть записи, которые Бишоп скопировал с систем «Смягчающих обстоятельств», особенно результаты экспериментов Карра. К величайшей ее досаде, эти файлы оказались запаролены и предназначались «только для персонала со спецдопуском».

Потерпев тут неудачу, Кира задремала, а когда уже не могла больше дремать, лежала и смотрела на чужь, плотно облепившую ее тело.

Она провела рукой по другой руке от плеча, прислушиваясь к ощущению волокон под кончиками пальцев. Потом сунула руку под термоодеяло, в которое закуталась, – под термоодеяло и внутрь комбинезона – и потрогала другие места – грудь, живот, бедра и, наконец, между ног.

Не ради удовольствия – это было клиническое исследование, вот и все. Ее интерес к сексу на тот момент оценивался намного ниже нуля. И все же Киру удивило, что кожа оставалась чувствительной даже под покрывающим ее «скинсьютом». Поверхность между ног стала гладкая, как у куклы, но под волокнами прощупывались знакомые складки.

Она выдохнула с присвистом и отдернула руку. Довольно. Пока что ее любопытство вполне удовлетворено.

Она решила поэкспериментировать с чужью. Сначала попыталась уговорить ее выпустить шипы вдоль внутренней стороны руки. Попыталась – и не преуспела. Волокна шевелились в ответ на ее мысленные команды, но не подчинялись.

Она знала, что чужи по силам это сделать. Она просто не хотела. Или же не видела достаточной угрозы. Даже когда Кира пыталась вообразить, будто на шаттле появились захватчики, этот организм не верил и не выпускал ни одного шипа.

Разочаровавшись, Кира переключилась на лицевую маску, желая понять, сможет ли она вызвать ее, если захочет.

Оказалось, что сможет, если приложит достаточно усилий. Лишь загнав себя в состояние, близкое к панике, когда сердце громыхало и бисерины холодного пота выступили на лбу, Кира сумела сообщить чужи свое желание и только тогда почувствовала уже знакомое покалывание скальпа и шеи – «скинсьют» пополз выше по голове и лицу. На миг ей почудилось, что она задыхается, и тут уж ее страх сделался вполне реальным. Потом она совладала с собой, и пульс замедлился.

С каждой попыткой чужь становилась все восприимчивее, и, чтобы вызвать маску, достаточно уже было сосредоточиться на тревожных мыслях – что, учитывая обстоятельства, особого труда не составляло.

С маской на лице Кира некоторое время полежала, любуясь электромагнитными полями: гигантские облачные петли расползались вокруг термоядерного двигателя «Валькирии» и реактора, от которого он питался. Другие петли, меньше размером и ярче, скапливались внутри шаттла, соединяли один его сегмент с другим тонкими энергетическими линиями. Эти поля оказались удивительно красивыми: прозрачные их завитки напоминали северное сияние, которое ей довелось однажды увидеть на Вейланде, только более упорядоченное. Но в конечном счете ей стало трудно поддерживать состояние самоиндуцированной паники, и Кира позволила маске сползти с лица – а вместе с ней исчезло и зрелище электромагнитных полей.

Что ж, она не совсем одна: тут есть Эндо и есть «скинсьют», ее молчаливый спутник, прилепившийся к ней паразит, живой и смертоносный. Этот союз не назовешь дружбой, но они соединены, как сиамские близнецы.

Прежде чем перегрузка закончилась, Кира позволила себе съесть одну из рационированных порций. Это был последний шанс поесть, ощущая при этом вес, и ей не хотелось его упускать.

Она поела в маленькой кухонной зоне. Потом снова заварила челл и растянула его по глоточку почти на час. Внутри шаттла слышалось лишь ее дыхание да глухой рев ракетных двигателей – и тот скоро смолкнет. Краем глаза она поглядывала на криокамеры в кормовой части «Валькирии» – холодные, неподвижные, снаружи не разглядеть спрятанные в них замороженные тела. Кира напоминала себе, что она тут не одна, хотя в данный момент Орсо и все прочие больше походили на глыбы льда, чем на людей.