нём заповеди, ради которых, как догадываюсь, Толстой и взялся за перо. И главная из них была ненавистна и царизму, подавляющего вооруженные восстания, и революционерам-большевикам. Напомню: «Не убивай, береги жизнь всего живого».

Далее шли: «Вторая заповедь: не крадь, не грабь, не отнимай у людей произведений их труда. Третья заповедь: будь целомудрен и в мыслях, и в жизни. Четвертая: не лги, говори правду, когда нужно, бесстрашно, но любовно. Пятая: не говори дурного о людях и не повторяй того дурного, что говорят о людях. Шестая: не клянись. Седьмая заповедь: не трать время на пустые речи, но говори дело или молчи. Восьмая: не корыстуйся и не завидуй, а радуйся благу ближнего. Девятая: очищай сердце от злобы, никого не ненавидь, а люби всех. Десятая заповедь: старайся понять истину».

Задумана книга. Это еще одна попытка Толстого приобщить Россию к буддизму. Запланировал статью на 22 (!) главы, право же, книга. Перечислю хотя бы несколько названий глав из плана. Это чтобы уловить в чем видел Толстой «свое» – толстовское – в буддизме: «Тоска о страданиях людей», «Ищу истину», «Все уничтожилось, осталось одно сострадание людям», «Проповедь, равенство всех», «Сострадание к зверям, вегетарианство»…

И такое числится в последние два года жизни Толстого – вызвался руководить написанием книги о Будде. И больше того, взялся редактировать ее. Речь о уже помянутой мною книге Буланже. Увы, она, освященная великим именем, вышла после кончины яснополянца, в 1911 году. Не дождался.

Противоречия. Явно по незнанию всё еще немало тех, кто и нынче считает Толстого едва ли буддистом. Да, наш великий соотечественник, как видим, и в самом деле рассказывал своему народу об этой одной из великих у человечества религий. Однако же, не явил себя апостолом (апологетом) буддизма, да и в Индии вовсе не с трепетом учеников (апологетически) расценивали его высказывания о Будде и буддизме.

О чём же это я? Вот первое. Прав ли был Толстой или нет, но и такое надо знать в его изречениях:

– «Буддизм считает, что мир должен исчезнуть, так как он проводит страдание личности. Буддизм есть только отрицательное язычество».

Вот второе противоречие. Ганди Толстому написал, когда просил согласия напечатать в Индии его «Письмо к индусу»(об этом я рассказал ранее): «Я решаюсь высказать одно предложение. В заключительном параграфе Вы, по-видимому, хотите разубедить читателя в учении о перевоплощении. Я не знаю (если, это не дерзко с моей стороны), изучали ли вы этот вопрос специально. Вера в перевоплощение или переселение душ очень дорога миллионам людей в Индии… Цель моего обращения к вам не в том, чтобы убедить вас в истинности этого учения, но чтобы просить вас, если можно, исключить слово «перевоплощение» из числа тех понятии, в которых вы хотите разубедить читателя вашего письма».

Табу-запреты. Почему же так называемый массовый читатель в советское время был приговорены к незнанию «буддийских» страниц Толстого? Ведь именно в СССР печатались громадные тиражи всех его романов, повестей, рассказов (не скрою, горжусь, что будучи директором издательства «Художественная литература» в условиях хронической нехватки бумаги способствовал выпуску собрания сочинений в 22 тома миллионным тиражом).[1]

Причин для цензуры две. Первая проявила себя ещё до революции в 2-х ипостасях. По почину царской власти – за сочувствия чаяниям бедных и за отступничество от православия (напомню: даже отлучение). И одновременно по почину противника царизма Ленина – за проповедь непротивления злу насилием, то есть за внеклассовость, да и опять же за религиозность. Это особенно выплеснулось в статье «Лев Толстой, как зеркало русской революция», напомню наиглавное из нее: «Толстой смешон, как пророк, открывающий новые рецепты спасения человечества… Толстой велик, как выразитель тех идей и настроений, которые сложились у миллионов…» Вторая цензура для Толстого пришла после революции с ее воинствующим безбожием (об этом в подробностях в разделе У).

Раздел 4. Удивимся: толстой переводчик

Посылаю вам переведенную мною буддийскую сказочку под заглавием «Карма». Сказочка эта очень понравилась мне и своей наивностью и своей глубиной.

Из письма Л. Н. Толстого в редакцию "Северного вестника".

Народная мудрость из Индии * Во имя чего новое увлечение? * Шесть сказок в качестве образцов

Перечитайте еще раз эпиграф к этому разделу – Толстой признается в том, что был переводчиком, да к тому же индийской сказки!

Признания о неодолимом призвании. Как непривычно писать: Л. Н. Толстой – переводчик. Однако же он подарил России около ста индийских притч, сказок, былей и, как принято называть, крылатых выражений.

Не надо думать, что было это некоей забавой гения меж дел великих. Признался как-то: «Работа над языком ужасная – надо, чтобы всё было красиво, просто, и главное, ясно».

Толстой любил эту свою переводческую стезю-дорожку к Индии и обратно в Россию. В дневниках и в переписке довольно часто писал об этом. Вот пример: в «Карманном ежедневнике на 1907 год» запись «Ничего не писал, кроме переводов из Кришны».

Печальная статистика. Многие ли знают об этой увлеченности гения? Я на опрос решился, чтобы самому себе доказать – печатать или не печатать этот раздел. Спросил у почти тридцати своих знакомых – прежде всего у журналистов и учителей: «Что знаете о Толстом как переводчике?» Так утвердительно ответствовал только один; в студенчестве ему пришлось прикоснуться к 90-томнику классика.

Впрочем кого винить: это академическое издание не для всех, издавалось давным давно, тираж томов с переводами (21,22, 41,42) всего-то 5 тысяч экземпляров. И к тому же полное забвение-замалчивание переводческой ипостаси Толстого, даже в школьных учебниках.

Во имя чего переводы? Для чего же гений занялся «ужасной работой» и тратил на сказки время, столь драгоценнейшее на склоне лет?

Помянутая в эпиграфе сказка «Карма». Название-то каково! С санскритского переводится «деяние». «Деяние» – это одно из основных понятий индийских религий.

Главная мысль сказки, как это выразил Толстой: «Тот, кто вредит другим, делает зло себе. Тот, кто помогает другу, делает добро себе».

По каким же порывам душевным взялся за «Карму»? Ответ в том же письме: «Среди больших же (взрослых читателей. – В. О.) после чтения возникали вопросы о самых важных вопросах жизни…»

Он перевел её в 1884 году. Интересно же: переводит в том году, когда – вспоминайте 1-й раздел – получает первое письмо из Индии от мятущегося в поисках истины англичанина-колонизатора.

Это совпадение или обусловленность? Возможно, что ответ в предисловии Толстого к сказке: «Особенно хорошо в ней разъяснение той мысли, часто с разных сторон в последнее время затемняемой, что избавление от