Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сердце перестало бешено биться, когда он заметил ее, сидящую на берегу огромного озера. Ник спешился, привязывая свою коричневую кобылу к ближайшему дереву у одного из соседних ручьев. Король медленно направился к Тории, когда убедился, что она в безопасности.
Это было прекрасное место, одно из самых заповедных в Хай-Фэрроу. Спрингхилл очень напомнил Нику Вечные леса Фэрроухолда, но гораздо более обширные. Он бывал в Фенстеде всего один раз, когда ему исполнилось чуть больше ста лет. Здешние открытые зеленые холмы были усеяны яркими цветами, озеро распадалось на небольшой лабиринт ручьев, а зеленый лес простирался на многие километры. Спрингхилл напоминал родину Тории. Насколько это возможно в чужом королевстве.
Когда Ник приблизился, Тория с помощью своей магии пробуждала цветы вокруг. Сердцевиднные лилии. Они были с белыми лепестками и ярко-красной сердцевиной из тонких прожилок – цветок, который впервые естественным образом распустился в Фенстеде много тысячелетий назад, на поле битвы со множеством смертей, и с тех пор стал данью уважения павшим в ее королевстве. Тория изящно сплела созданные ею цветы в маленькую красивую гирлянду. Она, без сомнения, уже заметила присутствие Ника, но не бросила свое занятие.
– Тория, мне так жаль, – тихо начал он, когда подошел достаточно близко.
Ее карие глаза сверкнули красивым ореховым оттенком в солнечном свете, когда она посмотрела на него, и от ее легкой улыбки у него перехватило дыхание, но чувство вины лишь сильнее давило на грудь. Тория жестом пригласила его присоединиться к ней. Ник с трудом сглотнул, сдерживая бурю эмоций, и подчинился, опустившись рядом с ней. Он наблюдал, как Тория срывает листья и стебли, слегка наклонив голову, поглощенная своим занятием. Ее умиротворение и спокойствие действовало угнетающе, пока он думал, что, возможно, она скрывает свою скорбь ради него.
– Почему ты не пришла за мной? – За чувством вины скрывалось разбитое сердце, и в душе он боялся, что Тория начала отдаляться после того, как он унаследовал престол несколько месяцев назад.
Тория перестала собирать цветы и опустила руки, обратившись к нему.
– Я понимаю, какой самоотверженности требует твое положение, Ник. Мы оба изменились, доросли до корон, с которыми были рождены. Долг превыше всего, я это знаю.
Ник недовольно нахмурился.
– Я всегда найду для тебя время, – возразил он, хотя чувствовал, что она отталкивает его. – Я не был честен с советом. Ни секунды не верил в то, что говорил. Ты здесь в полной безопасности безо всяких обязательств. Всегда.
В ее глазах отразилась боль, проложив складки на нежной золотистой коже вокруг. И Ника охватила паника. Дело было вовсе не в трагическом дне, не в воспоминаниях темного прошлого. Тория отвела взгляд, что только усилило его беспокойство. И вздернула подбородок, глядя на сверкающую рябь воды.
– Один век и семь лет с того дня, как они убили моих родителей и множество невинных, – сказала она, ее глаза потемнели, словно девушка перенеслась в тот роковой день. Мысль о горе и разрушениях, пережитых ею и ее народом, пронзала сердце Ника болью и пробуждала яростное желание отомстить за нее. – Я собираюсь сделать так, чтобы этот год стал последним, когда я оплакиваю их вдали от королевства, за которое они погибли. Вдали от моего дома. Я не могу похоронить их тела, но мои родители заслуживают того, чтобы их подвиг увековечили могилами на родине, а народ мог почтить их память. Прошло слишком много времени, и я больше не стану прятаться.
– Не понимаю, к чему ты клонишь, – осторожно произнес Ник, но его сердце дрогнуло.
Тория положила венок из цветов и достала небольшую стопку писем, которую протянула ему. Ник осторожно взял их, и когда опустил взгляд, кровь застыла в жилах. Он уставился на нее широко раскрытыми глазами, но ее лицо оставалось решительным. Ник снова посмотрел на письма в руках, отмеченные сломанной фиолетовой печатью… Символ Олмстоуна.
– Я переписывалась с Варласом, и немного с Тарли, – пояснила она бесстрастным тоном.
Не веря в услышанное, Ник вскрыл одно из писем, стараясь не смять его при упоминании принца. Король лишился дара речи, бегло читая его. Кровь стучала в ушах, пока слова разжигали его гнев, горечь, поражение.
– Они готовы обсудить союз, – продолжила она без капли радости и надежды. Ник просмотрел следующее письмо, потом еще одно, не в силах остановиться, несмотря на душевные муки. – Между Фенстедом и Олмстоуном.
Новость поразила его, как удар под дых. И он скомкал письма, когда ладонь непроизвольно сжалась. Тория подтвердила то, о чем он уже догадался: она намеревалась заручиться поддержкой Олмстоуна только как королева Фенстеда, а не как подопечная Хай-Фэрроу.
Ник в ярости вскочил на ноги. И почувствовал себя преданным, когда посмотрел на нее сверху вниз.
– Как ты могла так поступить? Как можешь доверять им после всего, что мы знаем?
– Если ты позволишь мне объяснить…
– Они используют тебя и лишат реальной власти, как только получат твой трон. – Он не мог остановиться.
Тория была спокойна, когда стояла.
– Ник, просто…
– После всего, через что мы прошли, как ты могла?
– Николас! – Ее резкий голос застал его врасплох. – Боги, если бы ты мог перестать наслаждаться собственной напыщенностью хотя бы на две минуты и позволил мне объяснить!
Губы Ника сжались. Он сосредоточился на своем дыхании и достаточно успокоился, чтобы понять, что должен ее выслушать.
– Ты сказал, что нужно найти способ следить за Олмстоуном. Что ж, вот он. – Она потянулась к письмам, которые он крепко сжимал в приступе ярости.
Все встало на свои места, и бушующий в душе гнев превратился в леденящий отчаянный страх. Ник замотал головой.
– Ни за что на свете, будь оно проклято, – прорычал он.
Ник не мог даже слушать это, не говоря уже о том, чтобы представить ее в руках врага. Но если Тория собирается отправиться туда в качестве шпионки… Он не верил, что ее имени и титула окажется достаточно, чтобы спастись от ярости Варласа.
– Я не просила разрешения, – возразила она.
Ник яростно дышал, когда шагнул к ней.
– Ты не отдашь свою жизнь на их милость. Если они узнают о твоих намерениях, я не смогу вмешаться так быстро, чтобы тебя спасти. У него будет причина казнить тебя на месте.
– Я уже все решила. – Ее голос был твердым. – Мне