Венеры-победительницы, возлежащей на античном ложе с яблоком в руке, работы великого скульптора Антонио Кановы, но обязательно добиться портретного сходства скульптуры с возлюбленной великого князя тех лет – Фанни Лир; со временем эту скульптуру выдворили из Павловска, отправили в Ташкент к ссыльному великому князю. В парке были установлены и многочисленные другие мраморные скульптуры. При дворце Николая Константиновича был большой зверинец, открытый для жителей Ташкента.

Средства, которые присылали в Ташкент из Петербурга на содержание Николая Константиновича, были небольшими. Но он с его хорошим образованием и его большой, даже великолепной коммерческой хваткой смог комфортно организовать свой быт и способствовал обустройству Ташкента и его окрестностей. Из Петербурга великому князю присылали 200 тыс. рублей, а он сам смог научиться зарабатывать в Ташкенте не менее 1,5 млн рублей в год. Он в Ташкенте у железной дороги открыл новый базар, чтобы торговать на нем, нужно было за определенную плату получить разрешение на квитанции с надписью «Базар великого князя», за каждый пуд проданных товаров взималась плата. Он получал доходы от помещений под фотоателье, квасных будок, от бильярдных залов, магазинов, мельниц, ткацкой фабрики, заводов рисового, мыловаренного, хлопкоперерабатывающего и «ледодельной» (свего рода холодильника).

Николай Константинович одним из первых масштабно обратился к наиболее тогда доходной части среднеазиатской промышленности – строительству хлопкоочистительных заводов. На своих хлопкоочистительных заводах он досконально продумал технологический цикл. Он организовал фактически безотходное производство: семена, остававшиеся после переработки сырца в волокно, употреблялись в качестве сырья на маслобойнях, а оставшийся жмых частично шел на удобрения и частично на корм скоту. Он обзавелся под Ташкентом двумя имениями – «Золотая Орда» и «Искандер» и сделал их доходными.

Николай Константинович первым в Ташкенте занялся строительством кинотеатров, построил целых пять кинотеатров. Первый построенный им кинотеатр назывался «Хива», в советский период его переименовали в «Молодую гвардию», а в 1966 г. его разрушило землетрясение, но исторический кинотеатр так и не восстановили. Он построил в Ташкенте первый театр, здание было красивым и комфортабельным, в 1890-х гг. в нем гастролировал МХАТ. Он положил начало, точнее, дал пример создания в Ташкенте зоопарка, ведь при его дворце был большой зверинец, доступный для посещения его жителями города.

Николай Константинович, которого в Ташкенте называли «Ташкентский князь», сделал для Туркестана больше, чем вся царская администрация. Он действительно чувствовал себя в Ташкенте реальным хозяином, думал о будущем этих мест. Николай Константинович, несмотря на раздражавшую его опеку местных властей, которые ставили ему палки в колеса, сделал очень многое для орошения Голодной степи. Он смог организовать прорытие за короткий срок 100-километрового канала, названного им в честь своего деда «Император Николай I». Затем он провел еще два канала, и все эти три канала оживили 40 тыс. десятин плодородной земли. Это строительство он вел только на свои личные средства. А в наши дни теперь, похоже, никто ни в России, ни в Узбекистане не помнит, что основы ирригационной системы в Голодной степи заложил именно ссыльный великий князь Николай Константинович.

Николай Константинович по своей инициативе проводил в Средней Азии целенаправленную прорусскую политику. Он приглашал в Туркестан казаков-переселенцев, которым выдавал ссуды. На орошаемых землях были созданы 12 больших русских поселков. Николай Константинович писал: «…Мое желание – оживить пустыни Средней Азии и облегчить правительству возможность их заселения русскими людьми всех сословий». Он считал, что переселение казаков, крестьян в эти места – дело государственной важности, даже необходимости, потому что России нужно иметь в этих местах опору в лице своих граждан. К 1913 г. выросло 119 русских селений в этих местах.

Хотя Николая Константиновича по указанию свыше запрещалось называть «Его императорское высочество», к нему именно так обращались представители царской администрации. Николаю Константиновичу запрещалось носить военную форму, но он считала себя офицером и обязанным думать о служивых людях. В первую очередь он обеспечил водой месторасположение Туркестанского военного округа. Он на свои личные средства построил дома для ветеранов-«туркестанцев» и положил на их нужды капитал в 100 тыс. рублей.

Николай Константинович ощущал себя реальным хозяином в Туркестане. Местный генерал-губернатор обращался к нему «Ваше императорское высочество», пытался слегка укорять его за то, что он не выполняет правила «домашнего ареста», в котором он официально пребывал. А Николай Константинович на Туркестанского генерал-губернатора реально плевал, мог за неугодные в его адрес слова ударить с размаха его по лицу – и все сходило Николаю Константиновичу с рук. Но официально установленные условия его жизни действительно были для него неприемлемыми. Например, ему разрешалось общаться только с теми, кто значился в особом списке, прогулки разрешались только пешком, что для него – профессионального военного, мастера верховой езды, являлось унижением. Высшим местным чинам давалось право арестовывать его за неповиновение и не считать его членом императорского дома, воспринимать его только как частное лицо. Он был ограничен в свободе передвижения и был вынужден всякий раз обращаться на этот счет к какому-нибудь полицейскому чину. Николай Константинович по-своему страдал от этих унижений и чаще всего большинство установленных ему правил не выполнял.

В конце концов он стал жить фактически так, как хотел. Мог даже позволить себе в частных разговорах ругать или критиковать царскую семью, мог спьяну «звать Русь к топору». Мог спрашивать своих гостей: признают ли они его законным претендентом на императорский престол. Он мог спорить, что больше всех выпьет спиртного и останется в своем уме, на своих ногах сможет передвигаться, сохранит трезвую голову – и выигрывал все подобные пари. Он до самых последних дней оставался любителем любовных романов. Но он действительно был красавцем, высокого роста с прекрасной военной выправкой, умел ловко ухаживать за приглянувшимися ему дамами и щедро одаривать их. Николай Константинович всегда имел бешеный успех у всех женщин. Он умудрился без разводов иметь три жены и считал, что это даже мало (ведь по местным мусульманским правилам можно иметь четыре жены). Кроме того, у него всегда были любовницы – молодые женщины и замужние дамы. Первая жена у него появилась в 1878 г. – Надежда Александровна Дрейер, дочь полицмейстера, ему тогда было 28 лет, ей – 17 лет. В 1895 г. появилась вторая жена – казачка Дарья Елисеевна Часовитинова, ему тогда было 45 лет, ей – 15 лет. Он с обеими женами везде и появлялся. В 1900 г. у него появилась третья жена – дочь мелкого чиновника, гимназистка Валерия Хмельницкая, ему тогда было 50 лет, ей – 15 лет. Всех своих жен в материальном плане он обеспечил, были от жен и любовниц дети, но судьбы их были в основном грустными (см. наши книги: «Дворцы Санкт-Петербурга. Наследие Романовых». М.: Вече, 2013, 2015, 2018).

Местные жители предпочитали называть Николая Константиновича «Ташкентский князь», нередко простые люди шли к нему, а не к представителям царской власти, чтобы получить работу, ощутить защиту от неправды и простое уважение к ним, как к людям, а