Выйдя на опущенный пандус, я вознес благодарность какому-то там буддийскому божеству, воздев длани к безоблачному небосводу. Поскольку рот мой был зашит, достаточно было пары поклонов и воздетых рук. Думаю, видеокамеры полицейского наблюдения зафиксировали мою молитву. Вот так и начался мой путь по планете Парк-Ридж.

Электрокар доставил меня и робота-поводыря в здание таможенного досмотра. «Цивилизаторы» весьма взыскательно подходили к вопросу провоза на их планеты оружия и взрывоопасных материалов, но я ничего такого с собой сейчас не имел. Из спецсредств взял лишь три небольших оперенных иглы с сильнодействующим наркотиком – их можно использовать в качестве дротиков. Понятно, что спрятать в недрах робота-поводыря три небольших иголки для такого опытного конспиратора, как я, труда не составило. Что же касается внешнего осмотра и опознания, то тут я вообще был спокоен: с момента моей последней силовой акции на планете Земной Цивилизационной Лиги я изменился неузнаваемо, отпечатки пальцев скрывал специальный крем-папиллятор, а по радужной оболочке глаз узнать меня было решительно невозможно. Каждый год на протяжении последних сорока лет я осуществлял цикл гормональной модификации, после которого происходят изменения как радужной оболочки глаза, так и отпечатка губ. Единственное, что могло мне реально грозить – опознание по частотному спектру голоса. Но об этом уже сказано…

Таможенник вытаращился, увидев серебряную нить, стягивавшую мои губы. Робот-поводырь поспешил объяснить, что Бахил Сипарави, бодхисатва семнадцатого аркана Великого Ашрама Звездных Бхати, принес обет молчания на семнадцать лет и вот уже четыре года ничего не ест и молчит. Моя проверка не потребовала более пятнадцати секунд, и с поклонами я был выпущен, что называется, в мир.

В мире меня не ждали. Космопорт имени Шарля де Голля шумел и кипел. Одновременно с «Йобциуном-чортжеки-бхати» совершил посадку громадный лайнер «Гизевиус», и со стороны его терминала валил людской поток – все сплошь яйцеголовые, сутулые, в очках и штанах, пропущенных через корову. Мятые штаны – вообще атрибут всякого мыслящего человека, если только он выходец с планеты Земной Цивилизационной Лиги. Не знаю уж, какая существует связь между пожеванными штанинами и мыслительным процессом. Но таковая определенно существует. По крайней мере, у демократов и либералов.

Голос диспетчера вещал:

«Всех участников Конгресса социально-адаптивных медицинских технологий просим пройти к стойке А-четыре… Всех участников Пятой научно-практической конференции «Физика звезд в контексте последних достижений фундаментальной астрофизики» просим регистрироваться у стойки Б-один… Вас ожидает транспорт и размещение в отелях, согласно поданным заявкам. Не успевшие своевременно оформить заявки могут это сделать прямо сейчас. Повторяю! Всех участников Конгресса социально-адаптивных…»

Тут меня что-то торкнуло в голову, и я понял, что голосом диспетчера ко мне обращается сама судьба.

Я развернулся и направился к стойке Б-один. За стеклом красовались две длинноногие девицы, сноровисто отвечавшие на вопросы всех подходивших и не забывавшие демонстрировать глубоко декольтированные платья.

Мой поводырь упредил их естественный испуг при виде меня, живо выпалив:

– Бахил Сипарави, бодхисатва семнадцатого аркана Великого Ашрама Звездных Бхати, принес обет молчания на семнадцать лет и вот уже четыре года ничего не ест и молчит.

– Очень приятно, господин Бахил Сипарави, – выдавила из себя девушка, стараясь не смотреть мне в лицо. – Вы желаете принять участие в работе конференции?

– Бодхисатва желал бы именно этого, – заверил робот-поводырь.

– Вам надо получить аккредитацию, оплатить участие и проехать во Дворец Прогресса, где работает организационный комитет конференции. Там можно будет записаться в интересующую господина Бахила Сипарави тематическую секцию.

– Бодхисатва желал бы узнать, не выступал ли на конференции господин Эдвард Вэнс, профессор университета с планеты Новые Фивы?

Вопрос наобум! Но широкоротая девица, сверившись со списком, откликнулась:

– Да, я вижу доклад господина Вэнса в программе выступлений. Как раз сегодня, во второй половине дня.

Что ж тут сказать? Зашел я сюда, по-моему, удачно. Если, конечно, полученная справка не являлась «заманкой» местных спецслужб.

Конференция проводится в Гринвич-виллидж, городе на другом континенте, чуть ли не в тысяче километров от космодрома имени Шарля де Голля. Вообще на Парк-Ридже три не очень больших континента, скорее, даже острова. «Континентами» их называют местные лысые великодержавные шовинисты. Эти континенты расположены в одном полушарии, их разделяет море, именуемое Внутренним, а вокруг плещется океан, который, как нетрудно догадаться, называется Великим. Так вот, Гринвич-виллидж оказался отстроен на континенте Гондвана, где находился другой космопорт – имени Романа Абрамовича. По идее, мне следовало как раз туда и садиться.

Я потратил несколько минут на раздумья. Взлетать и перегонять звездолет на другой космодром? Или воспользоваться планетарным транспортом и доехать до Гринвич-виллидж каким-нибудь местным метрополитеном?.. Я выбрал второй вариант. Перелеты с космодрома на космодром всегда привлекают к себе внимание технических служб.

Довольно быстро я изучил транспортную схему планеты и выяснил, что до нужного мне места можно добраться самыми разными путями – как монорельсовой дорогой по высоченному мосту над сетью проливов, так и морским транспортом, на скоростном тримаране-экраноплане. Однако самым быстрым способом передвижения оказался гиперзвуковой «снукер», помесь ракеты и самолета, способный перебросить с материка на материк за одиннадцать минут полета.

В аэропорту робот-поводырь сноровисто купил билет на нужный рейс, и уже через четверть часа я расположился на уютном диванчике в салоне небольшой реактивной капсулы. В ней было всего-то полтора десятка посадочных мест.

«Снукер» представлял собою конструкцию, весьма напоминавшую то ли обычный обмылок, то ли раздавленную ботинком олигофрена лягушку. Плоское, раздавшееся в стороны, с зализанными очертаниями летающее корыто казалось несуразно низким и широким. Обмылок этот базировался на пакете из трех ускорителей, которым и надлежало забросить его в стратосферу. Там ускорителям надлежало отделиться, после чего «снукер» планировал на аэродром по-самолетному. Что ж, конструкция простая, эффективная, без лишних инженерных затей. Я такие «снукеры» в детстве конструировал, когда из-за многочисленных переломов рук, ног, головы и контузий брыжейки пропускал тренировки по рукопашному бою в монастырской школе тюремного типа. Кстати, хорошо они у меня летали… И взрывались красиво.

Едва я вытянул ноги на адаптивном диванчике, как в мою сторону повернулась одна из голов в предыдущем ряду:

– О-о-о! Среди нас настоящий бхати! Сюзанна, посмотри на бхати!

Тетки, сидевшие впереди, свернули головы, рассматривая мое безволосое лицо. Надо ли говорить, что привлеченные их писком, в мою сторону повернулись и остальные пассажиры.