А теперь обратимся к нашим временам.Некий архипастырь был назначен на новую кафедру. Первая служба его в соборе была всенощная. И, как на зло, клирики вышли встречать нового Владыку несколько позже того момента, когда он прибыл. Архиерей вошел в Алтарь в раздраженном состоянии и немедленно приказал всем от настоятеля и до последнего пономаря выйти на солею и сделать по двадцать земных поклонов. Те повиновались...Молящиеся, увидев, что духовенство бьет земные поклоны, тоже принялись всей церковью кланяться... Когда исполнилось требуемое число, клирики вернулись в Алтарь, а прихожане все продолжали кланяться, да так, что остановить их не было никакой возможности, и всенощная началась с опозданием чуть ли не в полчаса.

Мне рассказывали, что в пятидесятых годах в городе Запорожье был весьма строгий Владыка по имени Андрей. Тогда на Украине все священнослужители ходили только в рясах. И вот в Запорожье произошел такой забавный случай. Некий священник, идучи по улице в рясе и с крестом, нос к носу столкнулся со своим Владыкой, который, как на зло, шел в гражданском костюме. Батюшка на мгновение растерялся — подходить ли в таком случае под благословение?.. Чтобы замять неловкость, архиерей сам поспешно схватил его за руку и сказал:— Здравствуйте, отец Василий.Наблюдавший эту сцену горожанин сделал ему замечание:— Как не стыдно? Старый человек, а батюшку, как положено, поприветствовать не можешь — взял бы благословение!..

Где-то на Украине служил священник, который очень боялся холода и простуды. В теплой шапке, разумеется, он не мог совершать богослужения, а потому заматывал голову шерстяным платком. Как-то в его храм заехал правящий архиерей и увидел со спины фигуру перед Престолом — в фелони и в головном платке. Владыка так и ахнул:— Баба служит!В результате этого теплолюбивого батюшку перевели с городского прихода в сельский.

Некий Митрополит при посещении прихода обнаружил у батюшки в Алтаре одиннадцать камилавок — всех цветов. (Обычно этот бархатный головной убор бывает лилового, синего или красного цвета.) А тут — такое многообразие. Владыка полюбовался камилавками и, указавши на белую, распорядился:— В этой не служи.(Ибо белая камилавка весьма напоминает митрополичий клобук.)

Вот рассказ покойного Тверского Митрополита Алексия. На Пасхальной седмице ему довелось служить в небольшом сельском храме. Его облачили, и он восседал посреди церкви на возвышении. Псаломщик в это время должен был петь пасхальные часы, которые начинаются с тропаря “Христос воскресе из мертвых...” Однако же пение не начиналось, тогда Владыка со своего места решился подсказать псаломщику первые слова и, глядя на него, потихоньку запел:— Христос воскресе...Псаломщик не понял, что это подсказка, и громко, на весь храм ответил архиерею:— Воистину воскресе!

Некий архиерей погожим летним утром ехал по пределам своей епархии. Издали он увидел сельский храм и приказал шоферу свернуть. Церковь оказалась открытой, там стоял гроб, а священник совершал заупокойную литургию. Владыка вошел в Алтарь, благословил настоятеля и стал дожидаться окончания службы. При этом он с удивлением заметил, что по случаю жаркой погоды батюшка служил в резиновых пляжных тапочках, т.н. “вьетнамках”. Когда литургия отошла, архиерей сделал по этому поводу замечание. Находчивый клирик отвечал так:— Владыка, а я сколько икон и картин помню, всегда у Спасителя и у апостолов пальчики на ногах видно...

Секретарь епископа одной отдаленной епархии рассказывал, как он со своим Владыкой посещал некий сельский приход. Телеграмма об их приезде, как видно, не дошла. Выйдя из машины, архиерей со своей свитой обнаружил запертый храм. После чего все направились к церковному дому, который тоже был заперт, но изнутри. Стучались довольно долго... Наконец, послышались шаги босых ног по дощатому полу. Дверь распахнулась, и в проеме появилась фигура батюшки в одних трусах. Спросонья он некоторое время с удивлением глядел на прибывших... Когда же он сообразил, кто перед ним стоит, глаза его округлились и он истошным голосом завопил:— Машка!.. Тревога!.. Архиерей приехал!..

В своем очерке “Архиерейские объезды” Лесков великолепно изобразил психологическое состояние священника, который ожидает приезда правящего Владыки и принимает его у себя на приходе. Дневник о. Фоки Струтинского, приведенный писателем, — документ вполне достоверный и весьма выразительный. Настоятель находится в беспрестанных хлопотах и заботах — как встретить, как принять, как угостить высокого гостя и его свиту и, главное, как их вознаградить, чтобы не было неудовольствий и обид.Это предисловие необходимо, чтобы люди нецерковные могли хотя бы в какой-то мере оценить по достоинству случай на одном из приходов, где как-то служил архиерей.Во время литургии епископ стоит перед Престолом, а сослужащие ему священники по сторонам, и он благословляет их поочередно произносить возгласы. Он обращается к каждому и потихоньку произносит начальные слова. Ну, например, так:— Отец Иоанн, “яко Твоя держава”...И батюшка в нужный момент возглашает:— Яко Твоя держава, и Твое есть Царство, и сила, и слава, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков.В последовании литургии есть и такой возглас:— И даждь (т.е. дай) нам единеми усты и единем сердцем славити и воспевати пречестное и великолепное Имя Твое, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков.Так вот во время литургии, которую служил архиерей на одном из приходов своей епархии, возглас “И даждь нам...” достался настоятелю храма. Владыка взглянул на него и как обычно сказал:— Отец Василий, “и даждь нам...”Батюшка воспринял это буквально и поспешно ответил:— Сейчас же после литургии, Владыка...

Вообще же архиерейское богослужение, когда есть хороший протодиакон, когда слаженно поет хор, само по себе весьма впечатляет. Недаром предание гласит, что послы Святого князя Владимира, побывавши на богослужении в константинопольском храме Софии, не могли после этого опомниться. Если принять это за истинное происшествие, то можно утверждать, что русские предпочли Православие, именно восточный обряд — за красоту.Сейчас торжественность и стройность — увы! — идет на убыль, но в монастырях и в некоторых соборах все еще можно увидеть архиерейскую службу во всем блеске и великолепии. Не перевелись еще и своеобразные церковные эстеты. Один из них, помнится, говорит другому во время каждения на литургии:— Чувствуешь, как запах этого ладана подходит к мелодии этой “херувимской”?..

Однако же вернемся к теме “и даждь”. Это “и даждь” относится к весьма старинной русской традиции. Во времена, когда я еще не был знаком с реальной жизнью приходов и епархий, я по наивности спросил одного батюшку:— А все ли архиереи, служа на приходах, “берут”?Батюшка мой призадумался, улыбнулся и сказал:— Ну, может быть, Святитель Иоасаф Белгородский не брал...

Читатель, не суди строго архиереев за то, что они соблюдают старинную традицию “и даждь”... У епископов наших жизнь совсем особенная. Я, например, знаю Владыку, который каждому из своих ставленников за свой собственный счет шьет подрясник. Покойный Митрополит Иоанн в Ярославле всем своим прислужникам давал деньги на свадьбу...Вот вполне достоверная история из недавнего времени. В некоей епархии неподалеку от Москвы был лютый уполномоченный совета по делам религий. Он не скрывал своего враждебного отношения к Церкви и не позволял епископу ни рукополагать новых клириков, ни совершать необходимые перемещения, словом, всячески мешал и чинил препятствия.Но в эту самую епархию был назначен новый архиерей — весьма разумный, обходительный и дипломатичный. Новый Владыка сразу оценил обстановку и предложил строгому уполномоченному совершить совместную поездку по городам епархии. Тот согласился.В одном месте духовенство приняло их весьма гостеприимно, в другом, в третьем... Обеды с коньяком, чаепития... Словом, к концу поездки уполномоченный утратил свою суровость и вернулся в областной центр куда более сговорчивым. А тут, как нарочно, дали ему новую квартиру, и Владыка предложил отделать ее за счет епархиальных средств. Положили дубовый паркет, наклеили заграничные обои... И через несколько месяцев архиерей делал в епархии все, что хотел, — никаких препятствий со стороны уполномоченного не было.