была. Нет проблем — значит, нет необходимости в прогулках. В других местах много работы. Я даже помню, когда появилась эта молодая Галактика. Вскоре после рождения Ра. Дед тогда ещё сказал мне: «Смотри, ещё один странный ребёнок родился в нашем мире». И послал им поздравление. Ответ был, прямо говоря, неожиданным: «Хотите в гости? Добро пожаловать! Зачем искать предлог?» Мы тогда посмеялись, а потом забыли.

— Да, хитрая бестия! — хмыкнул Бэр. — Я бы тоже не додумался, если бы не Ария. Смотри, Василиса: эта Галактика периферийная, и смотришь ты на неё привычно — из родной. Давай посмотрим из другого места.

Оторопелость Матери можно было сравнить с оторопелостью человека, которого со страшной силой бросило на каменную стену: он уже успел попрощаться с жизнью, но очнулся по ту сторону стены оттого, что у него болит задница, на которую он приземлился.

— Да, — только и сказала она через некоторое время.

— Ты права. Это всего лишь ширма, за которой Сил прячет свой мешок с сокровищем, — прокомментировал её мысли Бэр.

— Но как ему удалось создать такой огромный резервуар с биоэнергией?

— За многие тысячелетия люди Земли несколько раз стояли на грани полного вымирания, потому что истребляли друг друга любыми доступными им способами: войны, геноцид, голод, жадность, доводящая до убийства, личная вражда. И Сил не потерял ни капли этого богатства, которым так бездумно разбрасываются люди, ни во что не ставя человеческую жизнь, да и жизнь вообще. Для этого ему и нужны были дети Чёрных Змеев. Они построили и поддерживают канал, по которому он трансформирует энергию. Они же соорудили экран и обеспечивают его функционирование, проецируя на него энергию из резервуара, своей у них уже почти нет, они все умирают, как Ария. И Сил это знает. Так что времени у нас практически нет совсем.

— Спасибо, Бэр.

— За что?

— За твою деликатность, за честность и благородство.

— Я просто старался не нарушить ничьих законов. Кали меня не пощадит, а по метке найдёт везде. Ты знаешь, что такое Ад? Лучше тебе не знать. Ад — это тоже наше понятие.

— Кали многому научила и тебя, и меня. Я благодарю тебя за то, что я теперь знаю, что мне нужно делать, чтобы помочь моему гордому брату. И я знаю, как сформулировать свой вопрос к тебе, чтобы не травмировать твою психику. Скажи, ты уже не слышишь моих мыслей?

— Представь себе, не слышу. Хотя и не понимаю, как тебе это удалось.

— Отлично. Моя просьба будет очень чётко сформулирована и остра, как булавочный укол. Как только я замечу место возбуждения в твоём мозгу, я сразу локализую это место, чтобы оно не создавало иррадиацию на другие участки. Тебе будет больно и неуютно, но потерпи немного, пожалуйста.

— Хорошо, Василиса. Я верю тебе. Я готов.

— Бэр, я прошу тебя сказать мне, что я могу сделать, чтобы задержать угасание Арии?

Лицо Бэра исказилось от жуткой боли и не то, чтобы поглупело, но стало проще. Однако он ответил:

— Ты, Василиса, даже при всей своей мощи ничего не можешь сделать.

— А кто сможет?

— Простые люди. Ария всегда жила среди людей. Она привыкла к симбиозу с ними. Она всегда брала меньше, чем давала человеку, которому служила. Всё это время её поддерживал Сигл, что не отражалось на его здоровье, но он не рос. Тогда ей надо было очень мало. Сигл с радостью делился с ней своим теплом. Он всё знает, этот умный мальчик. Он тоже многому у нас научился. Но Ария больше не хочет, чтобы он был её донором. Она считает, что ему самому сейчас нужна энергия на возмужание, рост, восстановление гормонального баланса — не может жить такой мощный мозг в теле пятилетнего мальчика. Ария не убийца.

— Но у меня на борту есть другие люди.

— Для такой страшной жертвы нужна любовь. Сигл любит Арию. Я думаю, что и Ария его любит. А иначе они бы не выжили там, где они были, и не продержались бы так долго. Но Ария хорошо воспитана и умеет надёжно скрывать свои чувства.

— Всё, Бэр. Достаточно. Я снимаю блокаду, залечиваю шокированный участок мозга и оставляю в сознании только то, что у меня есть эта информация.

Бэр сидел, зажав голову руками. Он приходил в себя.

— Да, Мать, стоило пойти на этот эксперимент. Теперь я понял, что мы можем общаться без дипломатических тонкостей. Мы оба готовы помочь друг другу в преодолении, казалось, непреодолимого барьера. Мы оба можем заметить и исправить ошибку другого, не мучаясь мыслью — а не нанёс ли я обиду или оскорбление. Мы просто можем доверять друг другу. И я тебя за это благодарю.

— Ну вот, и замечательно. Тогда вернёмся к нашим делам. Я сказала, что сейчас у меня на борту есть другие люди.

— Замечательные, между прочим, люди. Но Ария может не принять их помощи. Она считает, что, если они не слышат её желания жить, они не могут сами хотеть ей помочь, потому что не знают её.

— В нашем мире есть такое понятие, как сострадание. Оно отличается от жалости и свойственно только высокоразвитым духовно сущностям. Как вы сами выбираете, какое желание другого хотите исполнить, так они сами выбирают объект для сострадания. Никто не может приказать личности сострадать. Можно заставить пожалеть — это показное чувство и действие. Но сострадать может только сам человек, и он испытывает такую же боль, как и страдающая личность. Ария это почувствует. Но раньше её это узнаю я.

— Можно, конечно, попробовать, но это даже не шанс.

— Есть ещё одна вещь. Ария позволила мне не только взять корону и анк, но и книгу мудрости, которую она охраняла. В обложке этой книги был камень.

— Знаю. Синий камень Чёрных Змеев. Они часто его используют как аккумулятор жизненной энергии.

— Я сразу это поняла. Но камень был свободен.

— Там был только аварийный запас. Ария его давно использовала.

— Я вытащила камень из обложки книги и заменила его другим. А в этот камень закачала лишнюю энергию Ивана, моего сына. Он ведь у меня получеловек и хочет быть человеком. Потом я разделила этот камень на три части. Одну отдам жене Ивана, другую его сыну. А третью я готовила для Арии. Когда я вошла в хранилище, мне показался образ девушки. Теперь я понимаю, что это была радость Арии, что Сигл вернулся живой. А тогда я подумала, что она из рода Хариев. Я знаю, что они могли выбирать себе форму бытия. И тогда