— Что за мысль? — огрызнулась она, так и не подняв на меня взгляд. — Кому, по-вашему, понадобилось скрывать от меня книгу?

Легкий румянец снова окрасил ее скулы, а взгляд был виновато устремлен в чашку. Иначе не скажешь: именно виновато. Мелькнула ужасная мысль, что девушка в союзе с вампирами: невеста Дракулы — перед глазами всплыла яркая афиша воскресного утренника. Ее хоть сейчас на сцену с этими черными как сажа волосами, неуловимым и странным акцентом, с яркими, как клубничный сок, губами на бледном лице, в элегантном черно-белом костюме. Я отогнал эту идею — разыгралось воображение от нервного напряжения.

— А не знаете ли вы кого-нибудь, кто хотел бы не допустить вас к подобному чтению?

— Вообще говоря, знаю. Но вас это определенно не касается. — Наградив меня сердитым взглядом, она снова уткнулась в чашку. — Вас-то она отчего интересует? И если вам нужен был мой телефон, почему вы прямо не спросили, без лишней канители?

Теперь настал мой черед краснеть. Разговаривать с ней было все равно что терпеливо сносить серию пощечин, не зная притом, в какой момент последует очередной удар.

— Мне в голову не приходило узнавать ваш телефон, и, только обнаружив пропажу карточек, я решил, что вам следует об этом сказать, — натянуто пояснил я. — И книга эта мне нужна срочно, так что я пришел в библиотеку проверить, нет ли у них второго экземпляра.

— А когда оказалось, что нет, — прошипела девица, — вы придумали идеальный предлог вытянуть ее из меня. Если вам нужна моя книга, почему было просто не встать на очередь?

— Некогда ждать, — огрызнулся я, начиная уставать от этого тона.

Обоим нам грозит опасность, а она ломается, словно перед кавалером, напрашивающимся на свидание. Я напомнил себе, что девушке наверняка неизвестна вся темная подоплека дела. Может, если бы рассказать ей все, она и не сочла бы меня обычным психом. Однако, поверив мне, она окажется еще в большей опасности. Не удержавшись, я громко вздохнул.

— Вы надеетесь уговорить меня отдать вам книгу? — Голос ее немного смягчился, и я заметил насмешливую улыбку в уголке ее твердого рта. — Надо думать, так оно и есть.

— Нет, не так. Но я хотел бы узнать, кто, на ваш взгляд, хотел бы помешать вам ее заказать.

Поставив чашку, я в упор взглянул на нее.

Девушка беспокойно дернула плечом под тонкой шерстью жакета. На лацкане прилепился длинный волос — ее волос, но на черной ткани он блестел яркой медью. Видимо, она никак не могла решиться и вдруг спросила:

— Кто вы такой?

Я ограничился привычным в академических кругах сообщением:

— Аспирант, на историческом.

— Историк? — быстро и, кажется, сердито перебила она.

— Пишу диссертацию по торговле в Голландии семнадцатого века.

— О… — Девушка помолчала и заговорила спокойнее.

— А я антрополог-этнограф. Но тоже интересуюсь историей. Изучаю быт и традиции Балканского полуострова и Центральной Европы, особенно своей родной… — она чуть понизила голос, но это прозвучало скорее грустно, чем таинственно, — своей родной Румынии.

Теперь смутился я. Дело становилось все более странным.

— Потому вы и решили почитать «Дракулу»?

Улыбка застала меня врасплох. Блеснули белые зубы, слишком мелкие для такого сильного лица, загорелись глаза. Но тут же вернулась строгость.

— Вероятно, можно сказать и так.

— Вы так и не ответили на вопрос, — заметил я.

— А с какой стати? — Она пожала плечами. — Я с вами не знакома, к тому же вы пытаетесь вытянуть у меня библиотечную книгу.

— Возможно, мисс Росси, вам угрожает опасность. Я не хочу запугивать вас, но говорю совершенно серьезно.

Она прищурилась и взглянула на меня.

— Вы тоже что-то скрываете. Откровенность за откровенность.

Мне ни разу не приходилось видеть, встречаться, разговаривать с подобной женщиной. В ее воинственности не было ни малейшего оттенка флирта. Слова ее казались ледяным прудом, и нырять приходилось, не успев подумать о последствиях.

— Хорошо, — впадая в тот же тон, ответил я, — вам первой говорить. Кто, по-вашему, мог бы пожелать отнять у вас книгу?

— Профессор Бартоломео Росси. Вы с исторического. Не слыхали о таком?

В ее голосе послышался жесткий сарказм.

Я остолбенел.

— Профессор Росси? Как же так…

— Я ответила на вопрос.

Девушка выпрямилась, одернула жакет, сложила друг на друга перчатки, показывая, что сделала свое дело. На мгновенье мне показалась, что она наслаждается произведенным эффектом.

— А теперь расскажите, зачем вся эта мелодрама вокруг моей книги.

— Мисс Росси, — заговорил я, — прошу вас, я все расскажу. Все, что смогу. Но, пожалуйста, объясните, каким образом вы связаны с профессором Бартоломео Росси.

Она нагнулась, открыла портфель и достала кожаную коробочку.

— Ничего, если я закурю? Хотите сигарету?

Меня вновь поразила мужская уверенность, проявлявшаяся в ней, когда девушка отбрасывала женскую агрессивность.

Я помотал головой: я не выносил табачного дыма, но из этой спокойной гладкой руки почти готов был принять и сигарету. Она непринужденно затянулась, сжимая мундштук правым уголком губ.

— Не знаю, с какой стати говорить об этом с посторонним. Должно быть, мне здесь одиноко. Я уже два месяца ни с кем по-настоящему не разговаривала, только о работе. И вы, мне кажется, не из сплетников, хотя, видит бог, на нашем факультете их полным-полно.

В ее голосе прозвучала сдержанная злость, и сквозь нее прорвался заметный акцент.

— Но если вы сдержите слово…

Она снова взглянула жестко, выпрямилась, напряженно сжимая в руке сигарету.

— Мои отношения с профессором Росси совсем просты. Или должны бы быть простыми. Он мой отец. Он встречался с моей матерью, когда приезжал в Румынию на поиски Дракулы.

Я расплескал кофе по скатерти, залил колени, рубашку — все равно ее пора было сменить, — забрызгал ей щеку. Девушка, уставившись на меня, стерла брызги ладонью.

— Господи, извините. Извините…

Я пытался навести порядок, схватив и свою и ее салфетку.

— Вы в самом деле удивились, — не шевелясь, сказала она. — Значит, вы с ним знакомы.

— Знаком, — признал я. — Он мой куратор. Но о Румынии он никогда не рассказывал и… не говорил, что у него есть семья.

— У него нет семьи.

Ее слова резанули меня ледяным холодом.

— Я, видите ли, ни разу с ним не встречалась, хотя теперь, вероятно, это только вопрос времени.

Она чуть откинулась на неудобном стуле и неловко ссутулила плечи, словно отстраняя всякую попытку сочувствия.