он не отказал ей полностью в том, чего она желала, но, вместо благодарности, сторонники ее брата находят удовольствие в том, что учатся причинять ей огорчения, губить или сокрушать ее креатуры и причинять ей все неудовольствия, чтобы принудить ее выйти из игры и вернуться в монастырь. Все эти размышления привели к тому, что принцесса, властолюбивая и смелая более, чем это свойственно ее полу, решилась предпринять все, чтобы удержаться на своем месте, что всегда было ее намерением. Все время своего правления она делала все, чтобы обеспечить себя креатурами, поэтому решила раздать еще несколько наград под предлогом важных заслуг перед государством, считая, что они окажут гораздо большее влияние на умы, нежели честь, которую мог оказать царь, даря им шубу, как это было в обычае у предшественников. Она дала понять князю Голицыну, что он должен опасаться, что его враги не довольствуются тем, что разрушают доверие к ней понемногу, но что они могут еще ускорить события, принуждая ее помимо воли уйти в монастырь, что не может произойти без того, чтобы она не увлекла за собой в своем падении его, его семью и его друзей. Он не смог сопротивляться всем ее доводам, и будучи по природе противником всех насильственных советов, он больше не противился ее замыслу, но хотел только, перед тем, как она предпримет дело, отправить своего сына в Польшу под предлогом посольства с большей частью своих богатств и найти там защиту от грозы, которая должна была произойти и которая станет концом для него — это он, будучи человеком здравомыслящим, не мог не понимать. Но его увлекло нетерпение царевны, которая убеждала его в том, что нельзя терять ни секунды, и что это бесполезная предосторожность, будучи уверена в использовании своего намерения. После всех предосторожностей, которые она предпринимала так долго, она приняла последнее решение защищаться и поручила это дело некоему Федору Шакловитому...

Их подвергли пытке или допросу с пристрастием, еще более жестокому, нежели первый. Им выбрили голову и, связав по рукам и ногам, начали капать им на голову каплю за каплей кипящую воду, что им дало такую пронизывающую боль, и заставили страдать такой сильной мукой, что они вскоре признали свое преступление и объявили всех его авторов и соучастников, признавшись в том же, что и Федька. Прошло два дня, пока решили, что делать с преступниками.

Таков был конец регентства царевны Софьи, которая в течение нескольких лет была хозяйкой этой великой Русской империи, но которая, пожелав по непомерному властолюбию, полностью обладать властью, которую она имела от имени своих братьев, и все время держа себя независимо, была заточена и заключена на остаток своих дней с 80 монахинями, которых она срочно выписала из Киева, потому что надеялась завоевать себе так много креатур, как это было возможно, и в надежде, что они ей будут очень преданы и будут скорее блюсти ее интересы, нежели в интересы Петра, чьими подданными они стали не ранее 1666 г., когда воеводство и город Киев были уступлены поляками московитам, но эти добрые сестры таковы только по имени.

ПРИЧИНЫ СМЯТЕНИЙ

Но насколько ее талия широка, коротка и груба, столь же ее ум закончен, проницательный и политичен, и, никогда не читая Маккиавелли и не учившись у него, она от природы знает все его правила, и в особенности то, что нет ничего такого, что не следовало бы предпринять и что нет такого преступления, которое невозможно было бы совершить, если речь идет о власти. Если бы она удовольствовалась управлением государством и не имела намерения избавиться от своего брата Петра, то никогда никто не имел бы смелости сформировать в пользу этого юного принца партию против нее.

Перед тем, как перейти к дальнейшему, необходимо сказать, что регентство царевны породило у большинства других царевен из царского дома желание выйти из своего монастыря, вопреки установленному обычаю, согласно которому дочери из царского дома должны проводить там всю свою жизнь, никогда не имея возможности выйти замуж. Намереваясь совершить это, она высказала очень большую дружбу к этому брату и поразительную нежность, угождая его нраву и громко жалуясь на то, что она так несчастна оттого, что не видит его, тогда как она его так любит, и оттого, что она не может оказать ему все те маленькие услуги, которые можно оказать больному, в здоровье которого заинтересован. Она все время посылала справиться об обстоятельствах его болезни, и даже потом она не упускала никакого случая, где она могла показать свою предупредительность, и смертельную печаль, которую она испытывала оттого, что она не могла, как ей хотелось бы, принять на себя все маленькие заботы, которые всегда есть для тех, кого любить. Наконец, ловко устроив все и подготовив умы к тому, что она хотела сделать, она вышла из своего монастыря под предлогом того, чтобы заботиться о нем, и делать все возможное, чтобы помочь ему, что она и делала в действительности, не допуская, чтобы кто-либо кроме нее приближался к нему или давал ему лекарства. Эта способная царевна решила, что чем больше она сделает, тем больше она привлечет дружбу и признательность этого принца и в то же время расположение и уважение каждого. Своей манерой действовать она снискала расположение знати, для которой у нее было много внимания и почестей, и завоевала народ своими ласками, приучая всех без печали смотреть на то, что они никогда не видели. Она должна была, кажется, быть довольна успехом, с которым прошел маневр, предпринятый ей, чтобы выйти из монастыря. Но, поскольку она надеялась никогда не возвращаться туда, то она решила, что для того, чтобы не опасаться того, что ее однажды принудят к этому, ей придется стать повелительницей. Поскольку подобный огромный замысел не может удасться без большой партии, то она решила сформировать ее, и, изучив достоинство всех, она не сочла никого более достойного быть поставленным во главе, иначе как князя Голицына...

Этот князь, более способный и менее влюбленный, представил ей весь ужас этого предприятия. Он дал ей понять, что убийство неизбежно вызовет ненависть и негодование всех, которое, даже будучи скрытым, может однажды прорваться и дать место и случай одному из недовольных предпринять что-либо против них под предлогом отмщения за их гибель, как она то видела в бунте Хованского, который воспользовался этим, чтобы достичь трона, и мог бы достичь цели, если бы она не дала приказа. Он предложил ей другой план, более разумный, и,