сейчас у подножия холма действовала только работающая по принципу аналогии магия крови. Что ж, тем больше славы достанется Ерфу фан Гассану, планомерно изводившему гиликов под самым носом архонта.

Видя страдания подопечных, огромный лев грозно зарычал, мгновенно перекрыв своим рёвом многоголосье на прилегающей ко Второму Храму площади. По коже Ерфу фан Гассана невольно пробежали мурашки:

— Тихо-тихо, киса, я ведь едва только начал. Погоди, скоро твои ненаглядные гилики начнут гадиться, вот тогда станет по-настоящему весело. Твоему чуткому кошачьему носику точно придётся несладко. Хотя… неверные ведь настолько нечистоплотные, что возможно, запах дерьма вам действительно нравится.

С воистину ювелирной точностью Мясник буквально вытягивал из пленённого воина жилы. Тот активно мычал, не будучи в силах вопить из-за кляпа, извивался и периодически терял сознание, но расстаться с жизнью по собственной воле не мог — живорез внимательно следил, чтобы жертве быстро останавливали кровотечение, делали непрямой массаж сердца, обкуривали возвращающими сознание благовониями.

Мучить ближних своих — это искусство, в котором Мясник знал толк. Его древний род занимался магией крови столетиями, передавая ценнейшие знания по наследству. Отец и дед Ерфу фан Гассана могли бы гордиться потомком, который через аккуратные надрезы занимался сейчас внутренними органами жертвы. Как и было обещано, гилики стали гадиться. Слов на ветер Мясник не бросал.

Гигантский лев внезапно сделал один шаг вниз по ступенькам, его взор устремился прямо на живореза. Могиил чуял, откуда проистекает мучающая его верноподданных магия. Лев снова угрожающе зарычал.

— Ну давай, иди ко мне, котяра поганая. Праведник не боится смерти! Ератофас вознаградит моих сыновей и заступится за душу мою, если меня разорвёт на части архонт! Давай, иди сюда, лев! Иначе твоим людям предстоит мучиться всю ночь, обещаю.

Ерфу фан Гассана сейчас, и правда, совершенно не страшила перспектива быть растерзанным полубогом. Он впал в раж, увлечённо теребя когтями кишки и другие внутренние органы жертвы. Кровь и агония пленника дурманили разум, инстинкт самосохранения Мясника дремал где-то на дальних задворках сознания.

— А вот так тебе нравится, киса? А так? А может, твоим верноподданным стоит похаркать кровью? Чудесное зрелище, правда?

Грозный рёв льва сменился угрожающим тихим рычанием. Исполинский зверь сделал ещё пару шагов вниз по ступеням. Свита Ерфу фан Гассана встревожилась, но Мясник и не думал останавливаться. Исходящая от полубога опасность лишь ещё больше провоцировала живореза на зверства:

— Видишь, как они корчатся, киса? У-у-у, как им больно! К утру они станут полуживыми кусками мяса, мечтающими о смерти…

Не выдержав пытки, несколько человек действительно бросились вниз со ступеней. Быстрая смерть от падения с высоты или вражеских копий казалась им милосерднее.

Мясник начал кромсать жертве уши:

— Зачем неверным слышать? Зачем говорить? Зачем что-то видеть? Они либо всё осквернят, либо воспримут правду неправильно. Ах да, нюхать им тоже необязательно…

На этом месте терпение архонта всё-таки лопнуло. В несколько гигантских прыжков лев спустился с высоких ступеней, перемахнул через столпившихся у подножия холма ератофанцев и запрыгнул на крышу облюбованного живорезом богатого домика.

Стоявший ближе всех к полубогу телохранитель Ерфу фан Гассана оказался перекушенным надвое. Ещё с десяток закованных в тяжёлую броню воинов, словно тряпичные куклы разлетелись в разные стороны под ударами массивных лап льва.

Ерфу фан Гассан развёл руки в стороны, как будто желая обнять нависшего над ним огромного зверя. Он знал, что бежать бесполезно:

— Ну давай, киса! Давай! Попробуй на вкус настоящего праведника! Дава-а-а-а-ай!

Чудовищная пасть полубога открылась, и впрямь желая, если не проглотить, то перекусить живореза. На лицо Ерфу фан Гассана упала «капля» слюны, сопоставимая по объёму с ведром пенной жидкости. Мясник улыбался.

В следующий миг что-то массивное врезалось в гигантского льва, животное кубарем покатилось, грохнувшись с крыши.

Не в силах поверить в чудесное спасение, Ерфу фан Гассан огляделся по сторонам, но ничего необычного не заметил. Подойдя к краю террасы, он глянул вниз, став свидетелем битвы исполинских животных.

Вокруг ещё не до конца пришедшего в себя льва кружился почти столь же огромный шакал, то и дело норовя цапнуть царя зверей за задние лапы. Архонта гиликов атаковало и другое животное: гигантский осёл, лишённый когтей и клыков, но брыкавшийся с силой тарана. Владыки Ератофании и Оноишраста подоспели как нельзя вовремя.

Какое-то время шакал и осёл довольно успешно кружили вокруг растерявшегося льва, не нанося ему большого вреда, но и не подвергаясь серьёзной опасности. Вот только в звериной форме никто не мог по-настоящему противостоять Могиилу — придя в себя, царь зверей прыгнул на ослика, явно намереваясь перегрызть тому шею. Архонту Оноишраста пришлось спешно менять свою форму.

Огромный осёл в самый последний момент отскочил, встал на задние ноги. Его торс и передние копыта расплылись, через секунду став человеческими, ноги и голова при этом остались ослиными. Мускулистое туловище облекла броня из чистого белого света, из него же в руках возникло оружие — двуручный молот, рукоятью которого Оноишт ткнул в пасть вновь кинувшегося на него льва. В своей истинной форме архонт Оноишраста больше не казался безобидным по сравнению с царём зверей Могиилом.

Тела шакала и льва замерцали — вслед за архонтом-полуослом владыки Гилии и Ератофании меняли обличья. Как и у Оноишта, задние ноги и голова у архонтов оставались звериными, туловище и руки по размеру могли принадлежать великану, но по форме были вполне себе человеческими. Ератофас создал из света лабрис — двусторонний боевой двуручный топор, Могиил держал в руках чудовищный меч. Не произнося ни единого слова, архонты бросились друг на друга. Воздух задрожал от мощнейших ударов сотканного из света оружия.

Все люди на холме и прилегающей площади замерли, наблюдая за битвой владык мира сего. От соприкосновения внеземного оружия разлетались фиолетовые и зеленоватые искры, скорость, с которой двигались полубоги, была нечеловеческой — глаз простого смертного едва мог уследить за манёврами гигантов, казавшихся сперва такими неповоротливыми… Могучие архонты были достойны друг друга, но численный перевес владык Ератофании и Оноишраста давал знать своё. От пропущенных ударов световой доспех Могиила постепенно тускнел, пока после очередного успешного попадания не раскололся на тысячи мелких осколков.

Архонт-полуосёл ловко зашёл, вернее сказать, заскочил владыке Гилии за спину, зажал тому руки длинной рукоятью своего молота. Полушакал рубанул лабрисом по мечу Могиила, выбивая оружие из рук скованного властителя гиликов.

— Хватит! — пролаяло нечто едва членораздельное из шакальей морды Ератофаса. — Всё кончено, Могиил, твоё княжество пало!

Полушакал говорил на ератофанском языке, но в случае с архонтами это не имело большого значения.