Вот если бы такое предложение сделала Иветта Вячеславовна, Вета…

Поймав себя на этой мысли, капитан смутился и расстроился.

Как и положено настоящей старухе-процентщице, Изабелла Романовна обитала в мрачном шестиэтажном доме из красного кирпича, расположенном в окрестностях печально известной Сенной площади.

В этом районе мало что изменилось со времен Некрасова и Достоевского, разве что сеном здесь больше не торговали, зато торговали всем остальным, что только существует в природе, – овощами и фруктами, одеждой и обувью, офисной и бытовой техникой, а также паленым спиртным, поддельными наркотиками и ворованным оружием, доставленным сюда из горячих точек.

Арсений припарковал свою машину в паре кварталов от жилища Изабеллы Романовны (ближе все свободные места были заняты пикапами и грузовичками мелкооптовых торговцев с Сенной). Они с Ветой подошли к подъезду. Тут же из соседней подворотни выскользнул усатый тип с бегающими глазами, в огромной клетчатой кепке и предложил Неелову партию контрабандных телефонов.

– Очень дешево, друг! – заверил он. – Почти даром!

Арсений вытащил из внутреннего кармана фальшивое милицейское удостоверение, усач лениво сделал вид, что испугался, и втянулся обратно в подворотню.

На двери подъезда имелся домофон – уступка двадцать первому веку. Арсений набрал на табло номер нужной квартиры и, услышав громкий простуженный бас, назвал свое имя и сказал, что хочет видеть Изабеллу Романовну.

Замок щелкнул, и дверь открылась.

За дверью началось владычество века девятнадцатого и самой настоящей достоевщины. Лифта, разумеется, не было, крутая лестница с выщербленными ступенями уходила в высоту, откуда доносились гулкие голоса:

– Так, говоришь, в семом часу?

– В семом, в семом! Так ты, Лизавета, приходи уж!

– Зайду, а как же…

Наверху хлопнула дверь, и голоса затихли.

Вета с Арсением бодро взобрались на четвертый этаж. Около обитой рваным дерматином двери красовалась выразительная надпись: «Кристина шалава».

Арсений покосился на эту надпись и решительно нажал на кнопку дверного звонка.

За дверью раздались шаркающие шаги, и прежний простуженный бас осведомился:

– Кто?

– Арсений, к Изабелле Романовне!

Брякнула задвижка, звякнула цепочка, щелкнул замок, и дверь открылась.

На пороге стояла чрезвычайно толстая особа в лиловом фланелевом халате. Три подбородка лежали на обширной груди особы, как стопка недожаренных блинов. Крупная бородавка торчала из толстой белесой щеки, как изюм из сайки. Маленькие темные глазки смотрели на пришедших настороженно и недоброжелательно.

– Ах, это вы, Ар-рсений! – пророкотала особа. – Что вас ко мне привело? Неужели вспомнили, что у меня сегодня именины? Неужели решили поздравить старуху?

– Что вы говорите, Изабелла Романовна? – удивился Неелов. – Ах, как неудобно! А я без подарка! Но ведь прошлый раз вы говорили, что ваши именины в декабре?

– То – Изабелла зимняя, а это – осенняя! – строго ответила хозяйка. – Так с чем вы пожаловали? И кто ваша спутница? – Она еще более подозрительно взглянула на Вету.

– Это Иветта Вячеславовна, – представил Арсений. – И вот, собственно, ей понадобилась одна книга…

– Иветта – хорошее имя! – одобрила хозяйка. – Книга понадобилась? Это редко случается с современной молодежью! А что за книга?

– «Гулливер» издания Карла Шлемиля, с иллюстрациями Степлтона… по моим сведениям, она у вас есть…

– Допустим. – Изабелла Романовна с новым интересом взглянула на Вету. – А вы, Иветта, непростая девушка… А кстати, вы представляете, сколько эта книга может стоить?

– Представляю! – ответила Вета с тяжелым вздохом. – Деньги при мне, не сомневайтесь!

Она непроизвольно прижала локоть к тому месту, где на куртке был внутренний карман, застегивающийся на молнию. Носить две тысячи евро в сумочке в этом ужасном районе было бы не то что неосмотрительно, а крайне глупо.

– Это очень хорошо, что при вас, – кивнула Изабелла. – Люблю ответственных людей! Особенно тех, которые при деньгах. Ну что ж, Арсений, вы мои порядки знаете, к себе в квартиру я никого не приглашаю, погуляйте десять минут и снова приходите, книга будет готова…

– Как – погулять? – удивленно спросила Вета, взглянув на крутую лестницу. – Что – снова…

Арсений выразительно взглянул на нее и для верности ткнул локтем в бок. Дверь квартиры захлопнулась, и наступила тишина.

– Так что – это она серьезно? – Вета растерянно посмотрела на Арсения. – Нам придется снова подниматься по этой лестнице?

– Ничего не поделаешь! – Неелов пошел вниз. – Такие порядки у этой Изабеллы. К ней всегда приходят дважды – первый раз, чтобы только договориться о сделке, второй – чтобы произвести обмен денег на товар…

– Но почему так сложно? – спросила Вета, нагоняя своего спутника.

– Потому что она из соображений безопасности никого не впускает к себе в квартиру.

– Но тогда, может быть, можно подождать прямо на лестнице?

– Нельзя, – вздохнул Арсений. – Дело в том, что Изабелле принадлежат две квартиры: та, где она живет, – на четвертом этаже, и еще одна, на пятом, где у нее что-то вроде склада. Она выпроваживает клиентов, чтобы посетить свой склад и взять оттуда нужный товар… она воображает, что этого никто не знает, хотя на самом деле это известно уже всему городу… так что, хотите вы или нет, нам придется выйти на улицу и подождать десять – пятнадцать минут.

– В этом районе и пятнадцать минут – целая вечность! – тяжело вздохнула Вета.

Чтобы не болтаться на улице, Вета с Арсением зашли в заведение под многообещающей вывеской «Кафе-кондитерская».

Как ни странно, им сварили здесь вполне приличный кофе, к которому предложили по кусочку пахлавы, так что пятнадцать минут пролетели совершенно незаметно.

К сожалению, из окон кондитерской не был виден подъезд Изабеллы Романовны, так что спутники не видели, как к этому подъезду подошел высокий мужчина лет сорока, одетый во все черное, с седой прядью в темных волосах.

Набрав на домофоне номер квартиры, мужчина дождался ответа и сказал, что пришел к Изабелле Романовне.

– А вы кто и по какому поводу? – спросила подозрительная хозяйка.

– Я к вам от Вилли Раковского, – ответил посетитель. – У вас, кажется, есть овальное венецианское зеркало из коллекции принца Петра Ольденбургского?

– Деньги при вас? – деловито осведомилась Изабелла.

– А как же!

– Поднимайтесь! – И замок гостеприимно щелкнул.

В кафе было тихо и пустовато, очевидно, здешние аборигены предпочитали не кофе со сластями, а пиво или чего покрепче. А служилый люд, без устали снующий по Сенной площади и близлежащим переулкам, всасывающийся в одни двери станции метро, как в гигантский пылесос, и растекающийся из других дверей, мечтал только об одном: добраться до дома, наесться до отвала щами или грибным супом и плюхнуться на диван перед телевизором. Где уж тут про кофе думать!