— Хм-м-м... Да, а что? — ответила я.

Было видно, что она подошла не с мирными целями.

— Имей в виду, что он полный козел! — бросила она. — Он перетрахал почти всех девушек здесь. И возможно, даже некоторых парней.

— Ну, мы только что познакомились, — сказала я, не зная, как реагировать на столь ценный совет, и не желая продолжать разговор. — Я не строила далеко идущих планов.

— Да ладно. — Она оглядела меня с головы до ног и приложилась к стакану. — Я просто говорю то, что все и так знают.

Тут я заметила, что Алекс смотрит на меня из бара. Вид у него был отнюдь не радостный.

— Знаешь, на твоем месте я бы поостереглась, если надумаешь «строить далеко идущие планы».

Она резко развернулась и исчезла в толпе.

— Эй! — окликнул меня Алекс, возвращаясь с напитком и мрачным выражением лица. — Она говорила обо мне?

— Да, — призналась я.

Что мне оставалось? И почему она так говорила о нем? Но в тот момент мне не хотелось верить ни одному слову той девицы.

— О! — произнес он, вглядываясь в толпу в поисках блондинки. — Ты ее знаешь?

— Нет, но похоже, она знает тебя, — ответила я.

Ее нигде не было видно.

— Я встречался с одной ее подругой лет сто назад, только и всего, — объяснил Алекс, вновь встав рядом со мной. — И мы не очень красиво расстались.

— Конечно, расставания бывают разные, и даже самое отвратительное может быть чем-то оправдано, — заметила я, едва касаясь больной темы. — Не переживай по этому поводу.

Озлобленная подружка его бывшей, теперь все ясно. Хотела бы я поверить в то, что Луиза готова сочинять гнусные истории о Марке, но теперь она, вероятно, обменивается с «милашкой» Кэти рецептами кексов.

В ответ Алекс нежно поцеловал меня в шею, а я отдалась в его руки и унеслась прочь под музыку основной группы.

— Отличное выступление, — сказала я, когда мы вышли на улицу. Я любила чувство подъема, которое возникает после хороших концертов. — Это действительно было круто!

Алекс рассмеялся и взял меня за руку.

— Хочешь выпить или что-нибудь в этом роде?

Я взглянула на часы и скорчила гримасу. Уже перевалило за полночь, и, хотя мне было очень хорошо, я не могла не вспомнить о том, что в воскресенье вечером встречаюсь с Тайлером. Предстать перед ним в отстойном виде мне совершенно не хотелось. Однако Алекс так смотрел на меня и так нежно поглаживал мою руку, что принять решение было очень трудно. Выражение его лица, нежное сжимание рук, четыре порции пива, которые я выпила, не закусив ничем, кроме «Ринг дингс» на ужин... Если я выпью еще немного, то не уверена, что смогу трезво оценивать ситуацию.

— Мне и в самом деле пора домой, — сказала я, не веря, что произношу эти слова. — Я пообещала подруге, что вернусь, и...

Он посмотрел на меня тем же щенячьим взглядом, что прежде отрабатывал на официантке.

— Ну если только всего один стаканчик?.. — промямлила я, и он увлек меня дальше по улице.

И правда, всего один.

Пропустив по три порции спиртного, мы устроились в крошечном обшарпанном баре с потрясающим музыкальным автоматом и холодным пенным пивом. Мы говорили о музыке, о концертах, на которые сходили и которые пропустили, спорили о любимых альбомах и фантазировали на тему идеального фестиваля с Алексом в роли хедлайнера, разумеется. Вскоре три порции дополнились четвертой и стрелки часов плавно переместились на отметку два часа ночи, и только тогда я вспомнила, что мне пора домой. Я была достаточно пьяна для того, чтобы идти в туалет медленно-медленно, но достаточно трезва, чтобы понять: еще чуть-чуть — и я отключусь. Благослови Бог слабый американский лагер. Посмотревшись в зеркало и проверив, насколько концерт подпортил мой макияж, я решила, что все еще хорошо выгляжу, и не стала подкрашиваться (значит, я была вовсе не так пьяна, как думала), зато нанесла несколько слоев бальзама для губ. Поцелуи Алекса с каждым разом становились все агрессивнее, а я начинала постепенно проникаться к нему нежностью. И возбуждаться, но уже не постепенно. Я провела по губам кончиком указательного пальца. Поцелуи Тайлера были уверенными и мягкими, в то время как Алекс совершенно не стеснялся демонстрировать свои намерения. Раньше мне не понравилось бы любое выражение чувств, на публике, но теперь меня это, как ни странно, вполне устраивало. И встречаться одновременно с двумя мужчинами тоже оказалось нормальным. И болтаться в не самых чистых туалетах дольше, чем требуется. Фу. Мне в самом деле было пора домой, мозг кипел, разрываясь между вариантами «пойти домой с ним» и «пойти домой и вызвать рвоту». Впрочем, в таких случаях возможен только один вариант.

Возвращаясь в бар, я увидела, как Алекс разговаривает с парой девушек, весело смеется и дарит им такие же милые улыбки и томные взгляды, благодаря которым я чувствовала себя единственной во всем Нью-Йорке. Теперь точно нужно уходить.

— Наверное, мне пора выдвигаться, — громко сказала я.

Девушки переглянулись, торжествующе улыбнулись Алексу и уселись на освобожденное мной место, причем одна опустилась на колени другой.

— Конечно, пойдем, — сказал Алекс, вставая и обнимая меня рукой за плечи.

Я улыбнулась украдкой, опустила голову, и мы с Алексом вышли из бара, а девушки так и остались с кислым видом сидеть на моем месте.

— Мюррей-Хилл? — спросил он, когда мы запрыгнули в пустое желтое такси, прежде чем кто-то из десятков других пар, размахивающих руками в воздухе, успел его занять.

— Пересечение Тридцать девятой и Лексингтон... — сказала я водителю, откинувшись на потертые сиденья.

Алекс не дал мне возможности поразмышлять о том, проявит он инициативу или подождет, пока я сделаю намек или хотя бы такси начнет движение, а тут же растянулся на заднем сиденье и обхватил мое лицо ладонями. Пока такси пробиралось по ночным улицам Нью-Йорка, оказалась в полусонном положении в объятиях Алекса. Хотя ночь выдалась не самая холодная, вокруг ощущалась прохлада, о которой я полностью забывала, когда он прижимался ко мне.

Я почувствовала, как его рука скользнула вниз и коснулась голой кожи на внутренней стороне моего бедра, где платье закаталось наверх. И хотя я знала, что события развиваются слишком быстро, мне не хотелось его останавливать. Прежде чем мне пришлось принять действительно сложное решение, такси резко остановилось, и мы вместе скатились с сиденья. Я нервно захихикала и перегнулась через Алекса, пытаясь придумать, как встать, выбраться из такси и при этом не сказать ничего лишнего.

— Хочешь зайти?

Слова слетели с моих губ, прежде чем я успела подумать. Так вот о чем говорят женщины, когда жалуются, что мужчины думают не тем местом.

— Я очень хочу зайти, — сказал он, помогая мне сесть. — Но не собираюсь этого делать.

Я удивленно посмотрела на него. Нет, я, конечно, не считала себя столь неотразимой, чтобы мне не могли отказать. Но я правда чувствовала, что именно к этому все и шло. И когда мы целовались, я ощущала кое-что еще, позволявшее предположить: мы мыслим в одном направлении.