Леди Клара перевела дыхание и снова заговорила:

— Миссис Нуаро, я случайно услышала возмутительную историю, касающуюся знакомого мне джентльмена — того, который несколько дней назад привез меня в ваш магазин.

Марселина не позволила себе ни одного саркастического замечания, возражения, смешка, в общем, ни одной выходки, которая могла повредить ее репутации. Она была профессионалом, а значит, ее лицо оставалось невозмутимым, на нем читался лишь вежливый интерес.

— Прежде чем вы придете к каким-нибудь выводам, — продолжила леди Клара, — позвольте мне сказать, что я не ревную. Это было бы абсурдно в данном случае. Я не слепая и знаю, как живут люди. То есть я хотела сказать, что у меня есть братья, и они считают себя скромными и благоразумными, хотя на самом деле… — О! — Она достала платок и вытерла глаза. — О!

Поворот событий оказался неожиданным. Гнев, возмущение — это обычно и понятно.

Но слезы. Этого как раз и не хватало.

— Моя дорогая… миледи! — Марселина взяла девушку за локоть и усадила на стул. — Софи, принеси ее светлости стакан вина.

— Нет. — Леди Клара покачала головой. — Мне не нужно вино.

— Тогда, может быть, бренди?

— Пожалуй.

Софи вышла.

Леди Клара всхлипнула, явно пытаясь взять себя в руки.

— Я не плачу, я никогда не плачу. У меня нет такой привычки. Но он мой самый дорогой друг. — Ее огромные глаза уставились на соперницу. — Я не позволю вам причинить ему боль.

Марселина растерялась. В конце концов, перед ней сидела симпатичная молодая девушка, не сделавшая ни ей, ни ее сестрам ничего плохого. Наоборот, она была неизменно вежлива, чего нельзя было сказать о многих других покупателях. Более того, не приходилось сомневаться в том, что она искренне любит Кливдона, и по этой причине Марселина ей сочувствовала, хотя это и было абсурдно. Леди Клара — дочь маркиза и скоро выйдет замуж за герцога. Ее годовой доход составит не меньше тысячи фунтов, а может быть, и вдвое больше. Весь магазин Марселины вместе с жилыми помещениями поместится в то крыло дома ее отца, где живут слуги, и еще место останется.

К тому же сестры Нуаро вот-вот будут уничтожены кознями подлой конкурентки.

Пока Марселина тщетно старалась найти выход из положения, Леони, наименее чувствительная из сестер, сказала:

— Молю вас, миледи, выбросьте эту чепуху из головы. Поверьте, никто из нас не намерен причинить вред ни одному джентльмену — разве только его кошельку.

Леди Клара подняла на нее покрасневшие глаза.

— Но я слышала другое.

— Не могу знать, что именно вы слышали, — развела руками Леони, — но точно знаю, что никто в вашем окружении до конца не понимает, насколько мы расчетливы.

Правильно. Обезоруживающая откровенность. С таким типом людей — самое верное средство. Умная Леони вовремя пришла на помощь, дав старшей сестре возможность привести мысли в порядок.

— Моя сестра права, — сказала Марселина. — Это совершенно недоступно для представителей высшего общества. Вы никогда не думаете о деньгах. А мы очень редко думаем о чем-то ином.

— Ну, если все дело в деньгах, — согласилась леди Клара, — я дам вам столько денег, сколько захотите, но только уезжайте из Лондона, не сообщив ему, где вас искать, чтобы он вас никогда не нашел.

— Это так неожиданно, — вздохнула Марселина.

— Здесь определенно не обойтись без бренди, — сказала Софи, входя в комнату с универсальным лекарством от всех проблем. Янтарная жидкость была налита в хрустальный кувшинчик, который стоял на маленьком подносе вместе с хрустальным стаканчиком. Кроме бренди, она принесла сладости и сыры. Некоторые покупательницы проводили в магазине много часов подряд, и сестры всегда были готовы предложить им подкрепить угасшие силы.

Леди Клара, и глазом не моргнув, проглотила бренди, судя по всему, даже не ощутив вкуса. Учитывая ранний час, это действо неизмеримо повысило искреннее уважение к ней сестер Нуаро, хотя им надлежало сохранять холодный профессионализм и держать дистанцию.

— Я понимаю, что слухи всегда преувеличивают, — вздохнула леди Клара, — но также знаю, что нет дыма без огня. Да я и сама вижу, что он изменился.

— Со всем уважением позволю себе заметить, что вы не видели его светлость три года, — напомнила Леони. — Люди меняются. И довольно быстро.

— Он стал мрачным и далеким, — продолжала жаловаться Клара. — И еще мне все время кажется, что ему скучно. Где бы он ни находился, он постоянно отсутствует. Я почувствовала его присутствие только один раз, когда мы были здесь. Я видела. — Она покосилась на Марселину. — Я видела, как он смотрел на вас, миссис Нуаро. И что, по-вашему, я должна была подумать, услышав о сомнительной авантюристке, которая заарканила… некоего джентльмена. О том, как он преследовал экзотическую красавицу в опере, в Лоншане, в игорном доме — это видели сотни людей. А затем он настолько лишился рассудка, что привез даму, на которой совершенно помешался, на бал к уважаемой графине де Ширак.

— Это звучит так, словно все написала я, — пробормотала Софи.

А леди Клара продолжила:

— Он привел ее на бал не потому, что посчитал это шуткой. Дело в том, что его любовница пригрозила убить себя, если он этого не сделает.

— Убить себя? — хором переспросили три сестры и переглянулись. Их брови слегка приподнялись, а Леони прикусила губу, чтобы не расхохотаться.

А леди Клара продолжала свое вдохновенное повествование:

— Оказывается, эта дама успела прославиться своим скандальным поведением. Я слышала о диких сценах, происходивших в общественных местах по всему Парижу. Кульминацией стала дуэль джентльмена, о котором идет речь, с маркизом д’Эмильеном, шокировавшая даже самых пресыщенных парижан. Тяжело ранив несчастного маркиза в Булонском лесу, обезумевший от любви джентльмен среди ночи бросился в погоню за дамой сердца. При этом он едва не разгромил британское консульство и ряд других контор, заявив, что они намеренно препятствуют его отъезду из Парижа.

Три сестры отлично играли в карты. Только поэтому Софи и Леони не попадали на пол от смеха, а Марселине, которая все сильнее раздражалась, удалось сохранить на лице выражение вежливой заинтересованности. Как будто ей мало проблем с активной конкуренткой, решившей любой ценой уничтожить ее бизнес. Так теперь ее разорвут на части сплетники, и все потому, что люди посчитали ее поведение флиртом. Нелепость. Но, с другой стороны, высшие слои общества никогда не отличались разумным взглядом на вещи.

Марселине следовало бы позабавиться, но она встревожилась. Слухи могут уничтожить ее бизнес. И хотя внешне она продолжала выглядеть невозмутимой, но не могла решить, что сказать.

Леони, отличавшаяся сообразительностью, пришла в себя быстрее.

— Мне иногда кажется, что представители высших слоев общества не умеют считать, — усмехнулась она. — А ведь надо всего лишь прикинуть, сколько дней моя сестра пробыла в Париже в компании этого джентльмена, и сразу станет ясно, что все эти домыслы — сущая ерунда. Ее первая встреча с ним состоялась четырнадцатого числа. Я хорошо помню дату, поскольку сестра написала нам об этом в письме. Остается время от вечера четырнадцатого до раннего утра семнадцатого числа, когда она покинула Париж. Как, скажите на милость, все эти ужасные события могли произойти всего лишь за два дня?