Есть! Вражина, всплеснув руками и забрызгав кровью и мозгами стоящего позади него автоматчика, валится куда-то под руль, а «уазик» вылетает с дороги и кувыркается в кювете, поднимая тучи пыли. А то! Автомат Калашникова — лучшее средство для передачи негативных мыслей на расстояние до одного километра! Не слыхали такую фразу? Неудивительно, я ее сам придумал. Нравится? Дарю! А вокруг меня земля внезапно встает дыбом и ощутимо колотит снизу по брюху, будто я лежу на листе железа, который кто-то начал рихтовать огромной кувалдой. Скатываюсь вниз, в кювет и замираю, прикрыв голову руками. Похоже, писец тебе приснился, Миша. Это не «ПК» какой-нибудь, это или «Утес», или «Корд». На такой дистанции, да таким калибром они тебя в два счета на запчасти разберут, не дав даже головы приподнять. Похоже, поняли ребята, что им меня уже не догнать, вот и решили хотя бы отомстить. И, если честно, шансы у них хорошие! Под огнем «крупняка» жить мне недолго.

Дум-дум-дум, дум-дум-дум. В амбразуре дота слева от ворот КПП вдруг словно расцветает огненный цветок. Над головой в сторону машин боевиков со злым жужжанием проносятся цепочки огненных росчерков. Ох, блин! Похоже, «на том конце провода» сейчас кому-то не весело. Четырнадцати с половиной миллиметровые пули КПВ вообще штука весьма для противника неприятная, а уж когда они еще и МДЗ…[59]«Нива» боевиков взрывается сразу. В сером «УАЗе»-«Хантере» с «Утесом», похоже, водила за рулем матерый. Сдав назад и укрывшись за корпусом «Нивы», он умудряется развернуться буквально «на пятке» и пытается уйти. Но ему не везет. Куда именно попали пули КПВ, мне из кювета не видно, зато отлично видно, как «Хантер» высоко, будто с трамплина, подпрыгивает и валится на бок.

Так, теперь главное — не спешить. Внимательно осматриваю машины боевиков и местность вокруг них через прицел автомата. Кто-то мог и уцелеть, хотя вряд ли. Но рисковать не стоит, а то приподнимешь дурную головушку, а добрый бородатый дядя тебе в нее пилюлю от глупости вгонит. Свинцовую.

— Чужой, ты там как? — оживает рация.

— Живой, движения вокруг машин не наблюдаю.

— О чем мы с тобой в прошлый раз говорили?

Так, все верно, проверить, тот ли я, за кого себя выдаю, перед тем, как выслать помощь, — идея вполне разумная.

— О брате твоем говорили, — я напрягаю память, — о Хасанбеке. О благодарности. И о способах опознания на Мертвых Землях.

— Понял тебя, Чужой. Сейчас помощь будет, встречай.

— Жду, — коротко отвечаю я, а сам начинаю аккуратно перемещаться в сторону первого «УАЗа». А то, как известно, в большой семье — шавлом не щелкают. Наложат шустрые парни с КПП могучую лапу на все трофеи разом, не драться же с ними потом. А я что, зря жизнью рисковал? Когда минут через пять я уже провожу «контроль» возле перевернутого «УАЗа» в кювете, мимо меня пролетают армейская «буханка» с самодельным люком в крыше, из которого выглядывают сразу два автоматчика и бежевая «Нива» с зеленой полосой по борту, явно бывшая в «прошлой жизни» инкассаторской. Микроавтобус проскочил дальше, а «Нива», притормозив, сдает назад.

— Узнаю наемников! — скалится в тридцать два зуба выбравшийся из нее Аслан. — Еле жив остался, но сразу за трофеями рванул.

— Ага, мы такие, жажда наживы подавляет даже инстинкт самосохранения, — улыбаюсь я и киваю головой в сторону ушедшей вперед «буханки», от которой уже слышны одиночные выстрелы, там, видно, тоже времени даром терять не привыкли. — Не переживай, вам сейчас тоже богато обломится. Там кроме «Утеса» еще и РПГ в «УАЗе» был.

— Откуда знаешь?

— А мне из него в Сержене чуть задницу не поджарили…

— Тебе там, похоже, не только ее жарили. — Аслан внимательно смотрит на замерший посреди дороги «ГАЗ-69». Ой, мля, досталось же тебе, бедняга. Даже на таком расстоянии видно — восстановлению «шесть-девять» не подлежит: вдобавок ко всем прошлым «болячкам», теперь добавилась еще и очередь из «Утеса», прошедшая вдоль всего борта от «запаски» до двигателя. Калибр двенадцать и семь — ни фига не шутки. Несчастный «козлик» сейчас похож на неаккуратно вскрытую консервную банку.

Вытащив из-под «УАЗа» и повесив за спину два «АКМСа», срезав с рукавов «волчьи головы» и небрежно перекинув через плечо две замызганные разгрузки, иду назад, в сторону моего искореженного «стального коня». Там, в салоне перевернутого «УАЗа», вроде, еще что-то осталось, но все за раз я на себе один черт не упру.

— Прости меня, железо, и спасибо тебе, — тихонечко говорю я, поглаживая «ГАЗ» по разодранному пулями борту.

— Эй, Чужой, ты чего там? — слышу за спиной голос Умарова.

— С боевым конем прощаюсь.

Фраза получается какой-то совершенно не шутливой. Да и Аслан не улыбается и отвечает совершенно серьезно:

— Да уж, он тебе сегодня жизнь спас.

Парни с КПП помогли мне откатить «козлик» с проезжей части, перевернули и взяли на буксир сильно помятый, заляпанный кровью, но относительно исправный «УАЗ», и подбросили на «буханке» вместе со всеми моими трофеями прямо к порогу «караулки». Аслан пообещал помочь с «попуткой» до Червленной и пригласил внутрь, чтоб не жариться на солнцепеке, а заодно чайку попить. Сложив «нажитое непосильным трудом» кучкой возле двери, вхожу следом за ним и, увидев суровую табличку «Саца! Чекх вала мегар дац!»,[60]дисциплинированно отстегиваю от «сто третьего» магазин, лязгаю затвором, доснаряжаю выскочивший патрон в «рожок» и убираю его в подсумок.

— Что, по-чеченски понимаешь? — спрашивает, заметив это, Аслан.

— Грешен, — развожу руками я.

— Это правильно. А то, как так выходит — глупые чеченцы два языка знают, а умные русские — всего один?

Посмеялись, я уселся за стол чаи гонять, а Умаров пошел к стоящему в углу полевому телефону насчет транспорта для меня договариваться.

— С тем КПП говорил, — сказал он, положив трубку ТАПа,[61]— сказали, если кто в ту сторону поедет, они к нам направят. Но о цене уже сам договаривайся.

— Скажи, Аслан, а у тебя знакомых автомехаников нет, часом?

— А, — понимающе кивает тот, — решил, что «УАЗ» не совсем мертвый еще? Правильно решил, мне кажется. Продать хочешь или починить?

— Починить, разумеется. Зачем продавать то, что самому нужно?

— Тоже верно, — соглашается Умаров. — Мой дядя Исмаил и его старший сын, Ваха, мастерскую в Петропавловской держат. Если надо, могу все узнать.

— Узнай.

— Тогда так давай. Машину тут оставляй. Исмаил приедет, заберет, посмотрит, что как. Цену скажет. Ты в «Псарне» живешь?

Я киваю.