— Нет. — Она не смогла сдержать боль в голосе.

Ричард нахмурился:

— Мне жаль, Верити. Если вы не знали…

Вдруг она поняла, что он думает.

— Ричард, нет! Я не виню Макса. Как я могу? — Она вздрогнула. Ей вспомнилось детство и то, что она видела, когда они с матерью приезжали в армию. — Все… все ведь могло быть наоборот. Вы бы обвинили моего отца?

Он покачал головой с печальной улыбкой:

— Нет. Но у вас ситуация другая. Он не только потерял руку, он из-за этого покончил с собой.

Ей стало трудно дышать.

— Не совсем. Там… там были другие… — Она запнулась, когда память больно уколола ее.

Другие причины, о которых Макс ничего не знал. Ее отец вернулся после Ватерлоо. Инвалидом. На следующий день после похорон ее матери и крохотного желанного сына. Его неверие, ярость и отчаяние… Особенно когда он посмотрел на свою дочь…

— Не совсем, — вновь прошептала она. Головная боль и тошнота, которые она пыталась игнорировать, угрожали лишить ее самообладания. Она с трудом поднялась на ноги и обнаружила, что терраса закружилась волчком. Один неуверенный шаг… она схватилась за спинку стула.

— Верити! — Голос Ричарда, казалось, донесся издалека, но странным образом он оказался рядом и поддержал ее, взяв за плечо. — Осторожнее. Вы плохо себя чувствуете? Давайте уйдем с солнца.

— Я… все в порядке. Спасибо. У меня просто на минуту закружилась голова. — Она слегка развернулась, прислонившись к его груди. — Все будет…

— Как трогательно. — Голос, полный горечи, пронзил ее точно кинжалом.

Она обернулась, еще оставаясь в объятиях Ричарда, и горло ее сжалось. В дальнем конце террасы стоял Макс. Горящий взгляд янтарных глаз был направлен на нее. В нем светилась ярость. Он шагнул к ним с презрением на лице.

— Испытываете ваши уловки на другом дураке, миледи? Скажите мне, мадам, неужели вы всерьез надеялись соблазнить моего брата? Вы рассчитывали убедить его дать вам то, чего я не дам?

Она боролась с усилившейся тошнотой, голова у нее кружилась, а его отвращение живьем сдирало с нее кожу. Она набрала воздуха в грудь, попыталась что-то сказать, но у нее вырвалось лишь сипение.

Его губы скривились.

— Вы ошиблись в своих расчетах, сударыня, если считали, что физическое удовольствие, которое я получаю с вами, отключит мои мозги. Я не вижу смысла в продолжении отношений между нами. В дальнейшем я буду искать развлечений на стороне.

Верити сделала несколько глубоких вздохов, которые чуть не разорвали ей легкие. Развлечения. На стороне. Вся правда о прошедшей неделе опалила ее стыдом. Она думала, что он любил ее как свою жену. Вместо этого он искал в ее постели развлечений. Он использовал ее как свою шлюху. Неужели он так сильно ненавидел ее?

Его твердое как гранит лицо и сжатые кулаки дали ей ответ.

— Вы не хотите детей?

В тот же момент, как вопрос вырвался у нее, она пожалела об этом.

Он скрежещуще рассмеялся:

— Последнее, что мне требуется от вас, мадам, — это наследник. Моим наследником останется Ричард. Я никогда не рассчитывал ни на что иное. Конечно, вы можете считать соглашение несправедливым, мадам. — Горящие топазы вперились в нее. — В то время как я, разумеется, свободен искать развлечения по собственному вкусу, вам это не позволено.

— Макс! Прекрати! — Ричард встал между ними. — Выслушай меня, чертов идиот!

Если она сейчас не уйдет… Очень осторожно Верити сделала шаг. Все казалось далеким, туманным. Ее колени дрожали, но будь она проклята, если станет цепляться за кресло ради поддержки. Ничего не видя, она повернулась, чтобы уйти. Шаг за шагом. Она сможет сделать шаг, потом еще один… если только плиты под ногами перестанут так странно колыхаться. Она упрямо заставила взгляд сфокусироваться, не обращая внимания на боль, разрывающую ее на части с каждым вздохом. Она загнала себя в ловушку. А теперь капкан захлопнулся.

— Верити! — Он схватил ее за запястье.

С надломленным криком она отшатнулась и выдернула руку.

— Не трогайте меня!

Его прикосновение обожгло ее.

— Никогда больше не прикасайтесь ко мне, — прошептала она. — Вы сказали, что будете искать развлечений в других местах. Так вот… я бы предпочла это… чем быть вашей шлюхой. — Ее желудок взбунтовался, и она лихорадочно перегнулась через балюстраду. Каким-то образом она сумела за нее ухватиться, ломая ногти, и ее стошнило в сад.

На одно ужасное мгновение Макс застыл, не в силах двинуться, пораженный чудовищностью того, что он сделал. Это он предал ее. Не она.

— Господи! — прошептал он и двинулся к ней. — Что я натворил?

Он ничего не мог сделать, только поддержать, пока ее рвало, когда приступ за приступом сотрясал ее тонкую фигурку. Он поднял взгляд и увидел, что Ричард приблизился с другой стороны и смотрит на него.

— Ты полный идиот, Макс! Ты что, слепой? Она точно так же способна изменить тебе, как ты способен отрастить крылья! — Его губы побелели. — Она почувствовала слабость, и я поддержал ее! Вот и все!

Теперь он это знал. А должен был знать с самого начала. Боже правый, что такое овладело им? Или он был в таком отчаянии, что облегчил таким образом свою больную совесть? Дрожащими руками он погладил ее плечи. Надо было ему отрезать язык!

Наконец все прекратилось. Она повисла на балюстраде, обмякшая и дрожащая. Он нащупал в кармане носовой платок и неуклюже вытер ей рот. Ее лицо было серым и пустым, глаза закрыты, как если бы не она только что кричала от боли.

— Прошу прощения, милорд.

— Верити… — прошептал он. Ее родственники в течение пяти лет пытались сломать ее. Он чуть не добился этого за несколько минут.

— Вы выразились совершенно ясно, милорд. Нет… нет необходимости говорить еще что-то.

— Верити… выслушай меня. Я был не прав… это была ошибка… прости меня. — Восковая бледность ее лица потрясла его. — Сердце мое…

Она вздрогнула, закрыла глаза и отвернулась. Инстинктивно он потянулся к ней, схватил за плечи. Дрожь, которая сотрясла ее при этом, обожгла его огнем. Он молча смотрел, как она отдаляется от него, спускаясь по ступенькам в сад.

— Ради бога, Макс! Иди за ней!

Сдержанный кашель прервал их. Изрыгнув проклятие, Макс обернулся и увидел, что в дверях библиотеки топчется Хардинг.

— Да, Хардинг?

— Прошу прощения, сэр, но здесь ваш адвокат, мистер Ковелл, и его коллега.

Макс моргнул.

— Что? Я его не приглашал… Рикки?

Ричард покачал головой:

— Нет. Должно быть, это ошибка. Я сам встречусь с ним. Ты иди за Верити.

Макс поморщился, услышав холод в его голосе. Хардинг, стоящий в дверях, заупрямился: