Все это время Марко пыжится, как еж, и даже краснеет от усердия. Судя по всему, в нем происходит какая-то тяжелая мыслительная работа. Наконец он с шумом выдыхает и радостно выдает:

— В натуре! Тебе хана! Гони лавэ!

Произнесенный с сильным итальянским акцентом русский блатняк звучит крайне смешно. Я буквально складываюсь пополам от хохота и спрашиваю у адвоката:

— Это что?

— Это что? — строго переспрашивает он у приятеля по-итальянски, а затем объясняет мне: — Это русские слова! Он же обещал вспомнить.

— Скажите ему, пусть он их лучше забудет навсегда! — ржу я.

Марко что-то обиженно вещает другу. Людовико переводит:

— Он говорит, что выучил эти слова в 90-е годы в России. У него был свой ресторан…

— Я поняла, — прерываю его я. — Это не самые лучшие слова. Пусть приедет в Россию еще раз и выучит другие.

Я уже размышляю, как закруглить эту затянувшуюся российско-итальянскую встречу. Понятно, что ужинать тет-а-тет с лысым адвокатом мне хочется меньше всего на свете, а Сладкий Джузи так и не проявляет никакого интереса к моей персоне. Надо уходить огородами.

— Благодарю за приглашение, — вежливо говорю я. — Но на сегодняшний вечер у меня другие планы. Оставьте свой телефон, у меня в Рио еще целая неделя. Мы сможем созвониться и договориться.

Людовико достает из сумочки, прикрепленной у него на поясе, пачку визитных карточек и протягивает мне одну. На ней отпечатано: Ludovico Costantino Giardini, awocato, Ravenna. А после итальянских факсов и телефонов от руки приписан телефон апартамента № 102 отеля «Sofitel» в Рио, где, видимо, похотливый адвокат и остановился. Что ж, к пикапу на Копакабане престарелый донжуан отлично подготовился: даже телефон «в нумера» в свои визитки заранее вписал! Разумеется, по этому телефону я вряд ли когда-либо позвоню, но карточку сохраню для истории.

Людовико моим отказом разочарован, но не сильно. В конце концов, время детское, а Копакабана кишмя кишит красивыми женщинами. Так что еще не вечер, и итальянские страсти, скорее всего, будут благополучно удовлетворены за искомый кусок пиццы и бокал кьянти. А я пойду гулять дальше в одиночестве. Вдруг на моем пути встретится не дешевый пикапер, а настоящий пляжный лев?

На прощанье итальяшки решили меня расцеловать. Меня это не смущает: я знаю, что у них так принято. Если знакомство длилось более пяти минут, то они не видят повода не облобызать всех собеседников. Я дважды подставляю щеки Людовико, затем Марко. А вот когда очередь доходит до Сладкого Джузи и я подхожу к нему вплотную, я чувствую… как он хватает меня за задницу! От неожиданности я поднимаю на него глаза — и он мне игриво подмигивает! В это мгновение от безразличия в его глазах не остается и следа: наоборот, всем своим видом он показывает, что способен на многое!

— Apartamento uno zero uno, «Sofitel», — горячо шепчет он мне в самое ухо по-итальянски. Но я его отлично понимаю: номер 101 в «Sofitel». Соседний с Людовико.

А футболист-то, оказывается, отнюдь не так глуп, каким его малюют товарищи! Напротив: отлично понимая, что исполняет при соотечественниках роль приманки для «девушки на троих», он особо не утруждает себя ухаживаниями. Для функции подсадной утки вполне достаточно его эффектной внешности. Но, если дама ему на самом деле приглянулась, делить ее с приятелями этот рыцарь мяча вовсе не намерен! И выходит из положения он грамотно: зная номер апартаментов в отеле, легко туда позвонить. Просто звонишь на ресепшен «Sofitel», просишь соединить с комнатой № 101 — и красавчик в твоем кармане! Вернее, в постели!

Я целую его прямо в губы и шепчу в ответ:

— Уно-зеро-уно! Один-ноль-один!

Как знать, может быть, я действительно ему позвоню…

Эпизод с «глухонемым» футболистом настраивает меня на романтический лад.

Продолжаю свою прогулку вдоль Копакабаны. Разглядываю пеструю толпу, останавливаюсь возле уличных бэндов, играющих зажигательные танцевальные мелодии. Рядом всегда кто-нибудь да пускается в пляс. Мне нравится наблюдать за грациозными движениями местных. Их природная пластика и грация настолько самобытны, что отличаются от пластики даже самых одаренных профессиональных европейских танцоров. Есть в ней что-то неуловимо бразильское. Я бы даже сказала, слегка животное.

А вот группа черных-пречерных негров в желтых балахонах поет что-то протяжное — будто плачет. Вокруг собралась толпа слушателей, некоторые подпевают. Пение заунывное, похожее на буддистские мантры. Но звук тамтамов, в которые бьют сидящие прямо на асфальте черные барабанщики в желтых набедренных повязках, наоборот, возбуждающе ритмичен. Постояв пару минут в толпе, окружившей черных музыкантов, я чувствую, что нарастающий звук тамтамов, наложенный на необычное «плачущее» пение, действует на меня странно — вводит в какое-то подобие транса. Мне вдруг дико захотелось трясти головой в такт ударам барабанщиков и подвывать поющим. Оглядевшись по сторонам, я вижу, что многие из слушателей именно так и поступают. А вдоль стоящей дугой толпы идет здоровенный негр со шляпой в руках, и присутствующие безропотно кладут в нее деньги. Причем не мелочь, а бумажные купюры. Не иначе как это какой-то африканский культ, направленный на изменение сознания с целью выманивания денег. Я читала, что нечто подобное практикуют последователи вуду, устраивая специальные party — вечеринки. Надо убираться отсюда подобру-поздорову, пока у меня не возникло соблазна отдать плакальщикам свой кошелек. Я девушка одинокая, и у меня нет средств оплачивать всякие вуду-пати.

Где-то на середине авенида Атлантика я понимаю, что безумно хочу в туалет. Справить нужду в Рио можно тремя способами, если отбросить вариант нагадить в океан как неприличный и негигиеничный. Первый способ — найти общественный туалет, которых здесь не так уж и много, уплатить три реала и попасть в чистое, оборудованное всем необходимым помещение. Второй — зайти в ближайшее кафе и попросить ключи от дамской комнаты. Девушкам, тем более одиноким, обычно не отказывают. Но приличия ради после визита туда следует купить в этом кафе хотя бы чашечку кофе. Не случайно же заведения общепита держат свои туалеты запертыми и выдают ключ только посетителям. Их можно понять: если каждый прохожий станет использовать их туалет на халяву, не напасешься туалетной бумаги и моющих средств. Не знаю, как остальных, но меня в таких случаях мучает совесть, и я честно делаю заказ в той харчевне, в которую заглянула по совершенно другой нужде. Другой вопрос, что порой на это жалко времени и денег. В данный момент мне совершенно не хочется торчать в ближайшем баре ради возможности воспользоваться их сортиром, поэтому я выбираю вариант номер три. Он подразумевает проход с важным видом в ближайший отель. Важный вид нужен для того, чтобы вас не остановил портье и не попросил гостевую карточку. Едва ли персонал обрадуется тому, что человек с улицы посетил их отель исключительно с целью попасть в ватерклозет. Поэтому нужно убедительно изобразить, что идешь в ресторан при отеле или в какой-нибудь бутик, благо в приличных гостиницах их всегда полно. А если вести себя уверенно, то на ресепшен и вовсе решат, что ты их постоялец, и ничего спрашивать не будут. Туалеты в отелях обычно находятся в лаунж-зоне на первом этаже и возле ресторана. Эту схему справления нужды я за три дня прогулок по Рио уже отлично отработала. Портье в гостинице заговорил со мной всего один раз, да и то потому, что отель был очень маленький и почти пустой и сотруднику на ресепшен было откровенно скучно. Я заявила ему, что здесь мне назначила встречу знакомая, и с умным видом углубилась в дебри отеля.