В IX веке до н. э. железо в Ассирии становится вполне обыденным металлом, оно импортируется в крицах и широко используется для производства оружия. В правление Ашшур-нацир-апала II и Салманасара III железо поступало в качестве военной добычи и дани из районов, прилегающих к Верхнему Евфрату. При Салманасаре III железо начинает числиться среди металлов, получаемых державой в

этому же владыке принадлежат слова:

В центрах ассирийских столиц и царских резиденций следов выплавки и обработки железа не обнаружено. Видимо, «промышленные центры» располагались за их пределами.

Ассирийское войско было, пожалуй, первой армией, использовавшей железное оружие в массовом порядке. В Хорсабаде при раскопках одна из комнат-хранилищ явила собой огромный железный массив из 160 тонн (5600 талантов) металла, и это была лишь часть железопроизводства. Однако археологические находки железа в ассирийских городах (Ашшур, Ниневия, Нимруд, Хорсабад) относятся в основном ко времени не ранее VII века до н. э.

Из железа, следуя бронзовым образцам, производился целый ряд личного оружия, кинжалы, мечи, наконечники копий и стрел. Кое-что из этого оружия было в наше время подвергнуто металлографическому исследованию. Как оказалось, окончание одного из кинжалов было науглерожено, а наконечник одной стрелы произведен из кованого, малоуглеродистого железа. Разнообразные приемы применялись при производстве окончаний булав, доспехов и шлемов. Описана находка железного чешуйчатого доспеха в Нимруде[138]. Из раскопок в том же Нимруде исследованию подверглись две ламеллярные чешуйки из малоуглеродистого железа, прокованного при температуре около 600°С в каменной матрице для образования центрального ребра[139]. Такой метод, видимо, экономил время и достигал единообразия чешуек. Железные шлемы, более тяжелые, но в то же время лучше защищавшие, постепенно во второй половине VIII века до н. э. вытеснили бронзовые, по крайней мере в элитных ассирийских подразделениях; большее распространение получил и железный чешуйчатый доспех. Элитные ассирийские войска носили отменные железные шлемы, сделанные из цельного куска металла, с бронзовыми инкрустациями, тогда как основная масса армии располагала более простыми в изготовлении шлемами, из нескольких кусков железа. Наконечники копий и стрел, мечи, щиты и элементы доспеха также были из железа; железными для пущей эффективности зачастую делали и ударные части таранов.

Напомним интересный факт. Когда при раскопках в Хорсабаде обнаружили комнату с железными предметами (запасы цепей, гвоздей, кранов, крюков и т.д.), то оказалось, что

Многие из находок взяли для своего употребления арабы-работники[140].

При всех своих достоинствах (большая твердость и упругость, более широкое распространение руд) железо имело и недостатки. Во-первых, технические «минусы» — большой вес, высокая теплопроводность, коррозия. Во-вторых, технология железодобычи и железообработки не позволяла еще реализовывать все выигрышные качества этого металла. Как следствие, многие предметы вооружения ассирийцы продолжали производить из бронзы. К таковым можно отнести щиты и шлемы. Ассирийский железный шлем весил более трех килограммов, тогда как бронзовый — 850—700 граммов[141].

Летний месяц думузи, примерно соответствующий июлю, был неслучайно выбран мудрым богом Ниншику в качестве начала сезона военных походов. Как раз заканчивался в Ассирии сбор урожая, и многочисленные земледельцы освобождались для несения военной повинности. В это время, между маем—июнем и октябрем, ассирийские цари предпочитали проводить полномасштабные кампании с привлечением цаб шарри. Например, Ашшур-нацир-апал II ходил в походы именно в мае—июне.

Наличие кицир шаррути значило, что царю не надо было ждать полного завершения мобилизации цаб шарри, чтобы выступить в поход. Войско Тиглатпаласара III могло отправиться в путь в любое время. Асархаддон, к примеру, упоминает случай, когда он, не тратя драгоценного времени на полномасштабные сборы, выступил в поход в зимний месяц шабат. Но даже царский полк, подобно остальной части армии, был уязвим, так как в конечном счете зависел от системы снабжения. Пока необходимые продовольственные ресурсы и фураж стекались в центральные склады, пока были полны амбары в провинциях, кицир шаррути в прямом смысле на ходу снабжался всем необходимым, был полон сил и энергии. Однако стоило подорвать ресурсную базу, и даже царский полк начинал «пробуксовывать». Такой убийственный для Ассирии сценарий, осуществленный вавилонским царем Набопаласаром, впоследствии и будет одной из причин краха великой империи.

В отличие от экстренных случаев (мятежей, вражеских рейдов), требовавших моментальной реакции, операции вторжения, запланированные самими ассирийскими монархами, подготавливались тщательно и проводились именно в «сезон походов», как и было рекомендовано богами.

Костяк армии во главе с царем выступал из Ассирии и затем пополнялся войсками тех провинций, что лежали по выбранному маршруту и прилегали к нему. Часто войско возглавлял не царь, а туртану или главный евнух, однако благодаря отличной системе коммуникаций ассирийский владыка все равно всегда оставался на связи с армией.

При подготовке к выступлению в поход царь рассылал губернаторам и вельможам приказ немедленно собрать военно-административный состав и подготовить лошадей, имеющихся в наличии на пунктах сбора, а затем не откладывая явиться к нему. Один из документов содержит повеление подчиненному вельможе собрать войско:

А вот другое письмо, рапорт царю от вельможи:

Очевидно, отправитель письма — губернатор; далее он пишет, что заниматься сбором войск назначил своего управляющего.

Губернаторам провинций, находившихся близко к театру военных действий, вменялось в обязанности делать запасы на случай расквартирования царского войска. Это зафиксировано в одной из табличек Ашшурбанипаловой библиотеки[142]. Автор отчета, написанного во время подготовки кампании 713 года, сообщает, что в городе Кар-Ашшур, как и запланировано, сосредотачиваются войска главных вельмож (туртану, раб шаке) и губернаторов западных провинций (Нацибины, Лаке, Сиимме, Тилле, Гузаны, Исаны). Чтобы обеспечить армию пропитанием, с окрестных земель, да и со всей провинции Лахиру, собран фураж для лошадей и припасы для людей. Запасы оказались немалые: месячное довольствие для военнослужащих составило 2 115 000 литров зерна, то есть людским контингентом потреблялось по 70 500 литров зерна в день[143]. Для животных (лошадей, мулов и т.п.) требовалось 1 734 000 литров корма в месяц. Помимо зерна в провизию воинов обычно входили масло и вино.