к подъезду, шутливо озвучивая то, что я должен был сказать ей на прощание.

— Я люблю тебя, Лина! Всю ночь буду о тебе грезить, Лина! Руки сотру до локтей…

Люблю.

Больше собственной жизни люблю.

Зачем озвучивать то, что она и так знает?

Да и… как-то сложно мне даются все эти признания.

Поступками надёжнее.

***

— И что же такого важного ты хотела мне сообщить? — без энтузиазма спросил я, стоило Николь закрыть дверь кабинета.

Не успел я зайти домой и поздороваться с гостями, как она срочно утащила меня на важный разговор. Наиважнейший.

Сколько у нас таких было? Больше сотни.

И не послать же её. Дочь папиного друга, вбившая в свою голову, что мы должны быть вместе. Хорошо, что мне хватило ума не приближаться к ней ближе чем на метр и обходить все спланированные провокации. А их была уйма. Однажды, придя домой после одной из студенческих вечеринок, я обнаружил её в своей кровати. Пьян я был настолько, что отказать бы не смог. Само же в руки идёт! Точнее лежит. В белье.

Хорошо, что Пашка был дома. Услышал, что я вернулся и решил зайти…

Случайно уберёг меня от пьяного секса.

Ничего бы критичного не произошло, но… Лина и Николь знакомы. Участвуют в одних и тех же показах. Некрасиво бы вышло. По отношению к Алине, разумеется. Что там думает Николь мне было глубоко безразлично.

Она и так узнав о том, что меня с Линой что-то связывает, пыталась очернить её в моих глазах. Пока безуспешно.

В беспорядочные половые связи Алины я не верил. Как поверить, если наверняка знаю того, кто был у неё первым? Каждый день его в зеркале вижу.

И эта мысль обдавала душу теплом.

Моя.

Только моя…

— Это правда, что ты хочешь жениться на Давыдовой? — вернула меня Николь в реальность, смотря с едва скрываемой в глазах яростью.

— Тебе не кажется, что это не твоё дело? — сухо уточнил я в ответ.

Ясно.

У Николая Борисовича возникли вопросы по столичному филиалу, открытие которого отец перенёс. Вероятно, именно поясняя этот момент, папа и озвучил моё желание сначала… как там он сказал? Свить гнездо, кажется. И только после этого уже переезжать.

Свить гнездо… звучит интересно.

— Да как же ты не понимаешь! — практически закричала Николь. — Она тебе не пара!

— А кто пара? — я скривил губы. — Ты?

— Я не буду скрывать, что… ты сам знаешь, как я к тебе отношусь, — Ника нервно взмахнула рукой в воздухе. — Но дело не в этом. Она тебя не достойна! Почему ты так слеп? Она же…

— Хватит, — остановил я поток заготовленной речи, которую не раз уже слышал. — Я верю Алине. Не трать зря слова.

— Тогда ты идиот! — закричала Николь. — Она же трахается со всеми! Все конкурсы, что она выиграла – думаешь, за что? За внешность? За красивые глазки? Не веришь мне, спроси у Ярычева! Она от него даже аборт делала!

— Замолчи, — повысил я голос.

— Сам молчи, — Ника кинула на стол флешку. — Не веришь мне, посмотри факты. Сколько вы с ней вместе? Просто сверь даты.

— Я не собираюсь ничего смотреть…

— Значит тебе нравится быть идиотом, которым крутят как хотят! — не дала Ника мне договорить. — Или, дай угадаю, ты так ей веришь, потому что был у неё первым? — она гадко рассмеялась. — Не ты один. Она в больницу ходит как к себе домой! То на аборт, то зашиваться…

— Ещё хоть слово…

— И что? Ударишь меня? — Николь перебила меня. — Открой глаза! Посмотри, — она мотнула головой в сторону брошенной на стол флешки. — Не поверишь этому, можешь уточнить в больнице. Их записи мне не подделать. Может поймёшь наконец, что этой твари нужны от тебя только деньги. Она спит и видит, как залететь от тебя! С тремя предыдущими не прокатило, может с четвертым идиотом получится!

Закончив говорить, Ника пулей выскочила из кабинета, громко хлопнув напоследок дверью.

— Тварь, — выдохнул я ей в след, с отвращением смотря на оставленную флешку.

На этот раз она зашла слишком далеко в своей клевете.

Аборты…

Глупость какая.

Измены.

Ещё глупее.

Даты сверь… надо же такое придумать!

Алина на связи со мной двадцать четыре часа в сутки. Да, мы не каждый день видимся. Но всё же…

— Сука, — зло прошептал, открывая ноутбук и вставляя в него флешку.

Нет, Алине я верил. Все слова Николь были… откровенно хреновой попыткой снова очернить её в моих глазах. Не более. Но Ника редкостная сука. Она может вот это вот передать ещё кому-нибудь. Нужно посмотреть, чтоб быть готовым к…

— Что это? — прошептал я, листая сканы больничных выписок, чеков. — Бред какой-то.

Я не верил глазам.

Просто читал, и как мантру повторял про себя, что это подделка. Фальшивка. Фотошоп, на худой конец. Такое легко нарисовать.

Даты… да, даты были поставлены верно. Мы с Алиной уже были вместе.

И, если верить этим выпискам, Лина успела сделать два аборта и трижды восстановить девственность.

— Качественная подделка, — прошептал я, глядя в экран.

Интересно, Николь сама рисовала или…

«Нет, просто мама решила, что так интереснее, поэтому и Ал-лина, но я это не афиширую…» — вспомнились мне слова Лины, когда я увидел её имя в паспорте.

Две «Л» в имени.

Это больше нигде не фигурировало. Ни в её портфолио, ни в листах награждений. Нигде. Везде писалось просто «Давыдова Алина Николаевна».

Николь не могла это знать.

Просто не могла.

А сейчас, смотря на больничные выписки, я чётко везде видел две «Л» в её имени.

Весь день душившее меня дурное предчувствие превратилось в зуд в области сердца. Я несколько раз растёр это место ладонью.

Анализировал.

Искал объяснение.

После чего снял трубку и набрал номер Кости.

— Привет… да, я, — прочистив горло, я перешёл к своей просьбе. — Скажи, у тебя родители так и работают в нашей городской больнице?.. Отлично. Мне нужна информация. И срочно.

***

Три часа спустя я сидел в машине под окнами дома Лины и сжимал в руке телефон.

Душу выворачивало.

Костя всё подтвердил.

Выписки настоящие.

— Сука, — впервые я пожалел, что не курю.

Наверное, сейчас мне бы помогло это.