Уильям чувствовал себя несчастным, потому что Георг грустил. Всвое время Георгу было грустно расставаться и с Уильямом, но он знал, что тот будет часто приезжать домой. У Фредерика так не получится, быть может, ему придется провести в Германии много лет. Георг плакал, обнимая Фредерика, их слезы смешались. Это было самым впечатляющим.

— Подумать только, — сказал Георг Уильяму, — этот старый дурак не позволил ему учиться в Англии. Тогда нам не пришлось бы расставаться.

— Уильям должен остаться на празднование моего дня рождения, — выразила свое желание королева, — если уж Фредерик уехал, пусть останется Уильям.

Уильям был в полном восторге. Хотя он и привык к жизни в море, но находил, что смена обстановки очень полезна. Контраст между его изысканным братом Георгом и приятелями-матросами был ошеломляющим. Когда он возвращался к ним, они казались ему еще более грубыми, чем до отъезда, а Георг — еще более элегантным. Не исключено, правда, что на самом деле так и было: Георг стал еще больше внимания уделять своему гардеробу и даже придумал какую-то новую пряжку для туфель, которую все стали носить и которая так и называлась «пряжка принца Уэльского».

Юные дамы, которые привлекали внимание Георга, тоже были другими. Уильяму нравились девицы, которых он встречал в портовых тавернах, но также и изысканные леди, и теперь, став мужчиной, он мог обсуждать свои приключения с Георгом, что тоже было интересно. Восприятие Георга было романтичным — совсем не таким, как у матросов. Георгу надо было непременно восхищаться предметом своей страсти, ей надлежало быть совершенством, ангелом, воплощением женственности. Это был новый взгляд, к тому же восхитительный и более соответствующий характеру Уильяма, который в этом имел много общего с Георгом. Быть влюбленным — вот настоящее блаженство и восторг! Георг с присущим ему утонченным вкусом не находил никакого удовольствия в общении с женщинами, если не был влюблен. И он обратил Уильяма в свою веру.

Так обстояли дела, когда братья появились на балу в честь дня рождения королевы в Сент-Джеймсе. И Уильям влюбился впервые.

Ее звали Джулия Фортескье, и когда Уильям ее впервые увидел, он сразу понял, насколько прав Георг. Он танцевал с ней, они беседовали. Его уже никак нельзя было назвать застенчивым, но в ее присутствии он разговаривал с трудом. Ему еще не исполнилось шестнадцати, конечно, он был очень юн, но она была его ровесницей, а он уже имел некоторый мужской опыт. Они не могли превратить меня в мужчину так быстро, думал он, и ему хотелось чувствовать себя мальчиком.

Во время танца он сказал мисс Фортескье, что хоть многое успел повидать во время морской службы, но никогда не встречал никого, похожего на нее. Она сочла его очаровательным, скромным и неиспорченным, хоть он и сын короля.

Королеве показалось, что Уильям танцевал с мисс Фортескье больше, чем следовало. Он должен помнить о своих обязанностях — были и другие дамы — правда, не такие юные, — но их ему тоже надо было бы пригласить. Однако Ее Величество не была так сосредоточена на Уильяме, как на принце Уэльском, который проявлял заметный интерес к леди Саре Кембл.

После бала братья обсуждали своих избранниц, и Георг неожиданно высказал мысль о том, что им надо жениться.

— Жениться! — воскликнул Уильям с восторгом. — Я хочу этого больше всего в жизни!

Он нанес визит семье Джулии, жившей на Пиккадилли в большом доме, фасад которого выходил в Грин-парк, и конечно, сын короля был там желанным гостем. Он появлялся там практически ежедневно, начались пересуды, а они с Джулией строили планы.

— Мы поженимся, — объявил Уильям.

— Правда? — спросила она. — Разве это возможно?

— Конечно, возможно.

— Но ведь существует Акт о браке...

Уильям нахмурился, он не очень хорошо разбирался в законах.

— Король и королева никогда не согласятся.

— Почему?

— Они захотят найти для вас принцессу.

— Вы лучше любой принцессы, и они поймут это.

Однако король так не думал, и когда ему сказали, что его сын танцевал весь вечер только с Джулией Фортескье, наносит визиты ее семье и поговаривает о женитьбе, король послал за ним.

— В чем дело, а? Ухаживаешь за молоденькой девушкой? О чем ты думаешь?

— О женитьбе, сэр, — ответил Уильям.

— С ума сошел?

— Только влюблен, сэр.

Король вытаращил глаза, побагровел, но неожиданно на какое-то мгновение замолчал. Он не мог не думать о собственной юности. Он был не старше Уильяма, когда страстно влюбился в юную квакершу и наделал много глупостей, а ведь он был принцем Уэльским. Он немного смягчился. Не надо быть слишком строгим с Уильямом.

— Послушай, сын мой, ты не можешь жениться на этой девушке. Ты должен это знать.

— Почему? Она из хорошей семьи. Я встретил ее на балу в Сент-Джеймсе. Вы говорите так, словно она дочка... хозяина какой-то гостиницы.

Король вздрогнул. Дочка хозяина гостиницы не слишком отличается от племянницы торговца льняными товарами; воспоминание о любви к Анне Лайтфут будет преследовать его всю жизнь. И лет ему было столько же, сколько и Уильяму... Трудно быть молодым мужчиной.

— Мой мальчик, — сказал он мягко, — ты — принц, сын короля, и поэтому у тебя есть обязанности перед государством. Парламент решает, на ком тебе жениться. Ты должен подчиниться парламенту, мой мальчик. Существуют соображения, которые рано или поздно придется усвоить всей твоей семье. Не ошибись.

— Почему парламент должен решать, на ком мне жениться?

— Потому, мой мальчик, что ты не должен забывать одну вещь. У тебя есть два брата, это верно, но может случиться так, что в один прекрасный день именно ты станешь королем Англии, — этого нельзя исключить, и поэтому ты должен жениться на невесте, которую для тебя выберут.

— Я могу отказаться!

— Ты заблуждаешься, сын мой. Ты не можешь отказаться. И ты должен иметь мое разрешение на брак. Если ты женишься без моего разрешения, твой брак не будет признан законным.

— Брак есть брак... — начал Уильям упрямо, удивленный тем, что впервые в жизни осмелился перечить королю. И подвигла его на это любовь к Джулии Фортескье.

— ...когда законен, — прервал его король. — А теперь слушай, Уильям. Ты когда-нибудь слышал о королевском Акте о браке, а? Я расскажу тебе. Я сам написал его, так что никто лучше меня не сможет рассказать тебе о нем, то-то! Ты знаешь, как мои братья — Глостер и Кембридж, — разозлили меня. Их не принимают при дворе. Ты знаешь это. Они женились вопреки моей воле... не так, как надо. Но они женаты. Именно после юс женитьбы я и принял свой Акт. И но этому Акту, мой мальчик, — и будет прекрасно, если ты и твои братья это запомнят, — ни один член королевской семьи моложе двадцати пяти лет не имеет права жениться без моего согласия. Они могут даже пройти брачную церемонию, но это не брак, и именно так записано в моем Акте о браке.