Даниэлла положа руку на сердце должна была признаться себе, что жизнь в Гаристоне оказалась весьма приятной. Сэр Текери был милым умным старичком, готовым потакать всем ее капризам. Монтейн и леди Жанетт восторгались прекрасным замком; их мнение разделял и доктор Кутэн, который раньше считал, что все земли, которые лежат за пределами Франции, отмечены печатью язычества. Хотя главной его обязанностью было заботиться о здоровье графини, доктор быстро проникся состраданием к другим обитателям крепости и стал лечить их от всяких болезней и ухаживать за их ранами.

После отъезда Адриана прошло уже два дня, Даниэлла в очередной раз пришла на конюшню, чтобы проведать Звездочку, и застала там Монтейн, которая стояла у стойла и с удивлением смотрела на выздоравливающую лошадь.

— Милорд Мак-Лахлан — удивительный человек, — сказала Монтейн. — Вам стоило бы с ним помириться.

Даниэлла пожала плечами. Адриан спас ее лошадь, и девочка была благодарна ему за это — вот и все.

— Он великолепный рыцарь, миледи. Я бы на вашем месте не раздражала его, иначе вам же будет плохо. Он такой сильный, такой храбрый! Сам король любит его.

― Монтейн, — сухо заметила Даниэлла, поглаживая звездочке нос, — не вы ли сами не раз напоминали мне, что все англичане, особенно такие, как Адриан, — враги? Монтейн кивнула:

— Да, но…

— Вы не знаете и половины того, что он сделал, — сказала Даниэлла, вспомнив то унижение, которое испытала, когда Адриан ее отшлепал. — Я благодарна ему за Звездочку, но боюсь, что для меня он по-прежнему остается врагом.

Сказав эти слова, Даниэлла внезапно почувствовала угрызения совести: конечно, Адриан часто на нее злится, и все же ему надо отдать должное — он человек порядочный, и временами у нее просыпается интерес к нему. Все это, конечно, так, но она не может себе позволить простить его, потому что не может забыть смерть своей матери, а Ленора была для нее всем, и именно Ленора взяла с нее клятву быть всегда верной Филиппу.

— Я никогда не перестану бороться против него, — добавила Даниэлла.

— Даниэлла, пожалуйста, послушайте меня, — с мольбой в голосе попросила Монтейн. — Вы всегда выполняли то, чему я вас учила.

— Монтейн…

— Весь двор только и говорит о вашем браке.

— Никакого брака не будет.

— Даниэлла, этот брак — не самое плохое на свете. Мак-Лахлан молод, храбр и хорош собой.

Уперев руки в бока, Даниэлла с улыбкой ответила:

— Никакого брака не будет. Мак-Лахлан сам обещал мне это.

— Тогда вы оба глупцы! — твердо заключила Монтейн.

— Когда-нибудь я вернусь в Авий, и если захочу выйти замуж, то найду себе мужа из среды французских аристократов.

— Даниэлла, вы крестница английского короля, а у него свои планы на этот счет. Вы должны внимательнее относиться к лэрду Мак-Лахлану и постараться понравиться ему.

— Понравиться ему?! — закричала Даниэлла, теряя терпение. — Он винит меня в том, что я нарочно ослабила подпругу на его седле! Он винит меня в собственной небрежности!

— Графиня, эта небрежность чуть не привела его к смерти.

— Но при чем здесь я? — спросила Даниэлла, начиная злиться. — Я же говорю вам, что ничего подобного…

— Это сделала я, — перебила ее Монтейн, щеки которой вспыхнули краской стыда. — Это я ослабила подпругу. Я поклялась себе, что буду как могу воевать с английскими рыцарями.

Оглушенная этим признанием, девочка смотрела на Монтейн. Значит, Адриан вовсе не валял дурака, сказав, что по чьей-то вине чуть не лишился жизни, и, уж конечно, он сразу обвинил в этом ее…

— Монтейн…

— Простите меня! Вы можете все рассказать ему. О Дэнни, мне так жаль! Вы же знаете, как я люблю вас, и мне неприятно, что Адриан обвиняет вас. Я…

— Монтейн, я не вправе вас винить. У вас были причины, чтобы отомстить англичанам. Все прекрасно знают, что они убили вашу семью, что вы потеряли все. Любой на вашем месте поступил бы точно так же. Одного я только не понимаю: почему ваше отношение к нему вдруг так изменилось? К чему эта исповедь?

— Он выделяется среди всех англичан, — печально ответила Монтейн. — Я наблюдала за ним с самого начала нашего путешествия. У него власть, он любимец короля, в нем ощущаются сила и мудрость. Он настоящий рыцарь…

— Глупости! — возразила Даниэлла, меняя повязку на ране Звездочки. — Тоже мне рыцарь!

Она вспомнила, как Мак-Лахлан положил ее к себе на колено и отшлепал. Но о ее позоре никто не должен знать — это слишком унизительно. Девочка уже была готова возразить Монтейн, заявив, что Мак-Лахлан иногда бывает очень грубым, но в это время мужской голос окликнул ее:

— Миледи!

Даниэлла и Монтейн оглянулись на голос и увидели в дверях Дейлина.

— Приехала леди Джоанна в сопровождении небольшого эскорта.

Даниэлла только что закончила накладывать новую повязку на рану своей кобылы и, довольная работой, рассеянно посмотрела на Дейлина.

— Но ведь Адриан поехал за ней… — начала она.

— Джоанна ехала по той же старой римской дороге, по которой ехали и мы, а Адриан, желая сократить путь, отправился через лес. Боюсь, что они разминулись. Но леди Джоанна уже здесь, и сэр Текери пригласил ее в залу. Ей не терпится поскорее увидеться с вами.

— Я тоже буду рада ее видеть, — ответила обрадованная Даниэлла.

Она поспешила в зал, где у камина сидели Джоанна и сэр Текери. Джоанна, увидев Даниэллу, поднялась и с улыбкой протянула к ней руки. Даниэлла упала в ее объятия, но тут же отшатнулась: Джоанна была вся горячая.

— Как вы себя чувствуете, миледи? — с беспокойством спросила девочка.

— Немного болит горло, и потом, я очень устала. У королевы столько детей! Пока их всех соберешь, семь потов сойдет. Но наконец-то я здесь. Скажите мне правду, Даниэлла, я не очень вас стесню? Вам не доставит беспокойства, мой приезд?

— Я просто в восторге от того, что вы здесь! — заверила ее Даниэлла, и это было правдой.

Сэр Текери дал о себе знать легким покашливанием.

— Я оставлю вас одних, чтобы вы могли спокойно поговорить, а меня ждут дела.

Он поклонился и вышел.

— Какой чудесный старичок! — сказала Джоанна.

— Мне он тоже очень нравится, — согласилась Даниэлла. — Я так рада, что вы приехали!

— Мне не хотелось надолго оставлять вас с моим раздражительным рыцарем, — призналась Джоанна.

— Думаю, что в вашем присутствии он ведет себя гораздо спокойнее, — наморщив носик, предположила Даниэлла.

— Король желает, чтобы вы с Адрианом сочетались законным браком, — внезапно опечалившись, сказала Джоанна. — Мне не хотелось бы вас огорчать, но мы с ним дали друг другу клятву пожениться при первой возможности. Вас это не расстраивает?