(2) «Он очень много сделал для сохранения Байкала. <…> Я читал стенограмму одного из заседаний Президиума АН СССР, членом которого был А. А. Трофимук. Председательствовал академик М. В. Келдыш. Андрей Алексеевич обличил его в закулисном сговоре с правительством. Келдыш заверял Президиум АН, что не подпишет никаких соглашений без ведома всех членов Президиума. Но подписал и дал согласие на строительство Байкальского целлюлозно-картонного комбината, который печально прославился на многие годы. <…> Тогда Трофимук сказал на заседании президиума, что не доверяет такому Президенту АН СССР, потребовал отозвать согласие АН на строительство комбината» [ГМЖ-5. С. 262]. В 1998 г. Трофимук публично отказался получать, орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени в знак протеста против политики президента Ельцина.

Поддержали, но «справки» никто не дал

Вспоминает д. г.-м. н. И. А. Хайретдинов:

«В 1978 году я завершил рукопись книги „Введение в электрогеохимию“. В издательстве „Наука“ ответственный редактор спрашивает: откуда это слово „электрогеохимия“. Отвечаю: термин мой. Она на это: „Так нельзя. Принесите справку от кого-нибудь из столпов геологии, что можно использовать это слово“. Я обошел нескольких академиков (Смирнов, Чухров, Пейве, Яншин, Коржинский), член-корреспондентов (Хитаров, Овчинников и др.) и видных геологов (Щербина, Петровская, Н. Гинзбург, Григорян и др.). Ответ у всех был один: „Справки, конечно, давать не будем, но вот номер телефона, пусть <редактор> звонит“. Приезжаю, передаю этот список. И как только редактор увидела фамилию В. И. Смирнова, так спрашивает: „Он тоже поддерживает?“ Я пояснил, что если бы не поддержка Смирнова, я писать эту книгу не стал бы. Все препятствия были тотчас сняты».

Только «да» или «нет»

«Я не помню, чтобы при мне Владимир Иванович когда-либо говорил: „Попробую“, „Постараюсь“. Но слышал или „Да“, или „Нет“. И если он говорил „да“, то так тому и быть, но если „нет“, то это „нет“ было надолго, и пытаться изменить мнение Смирнова по этому поводу было бесполезно».

(Из воспоминаний И. А. Хайретдинова [Смирн, сб.-2007. С.186])

Завкафедрой не принял ректора

«Академик В. И. Смирнов был очень организованный, целеустремленный человек и успел сделать очень много. Он жил по строго соблюдавшемуся им регламенту. В первой половине дня он занимался только наукой, не отвлекаясь на другие дела, и лаборантка бдительно охраняла в это время его кабинет. Однажды она не пустила к нему даже ректора МГУ».

(Из очерка к. г.-м. н. А. А. Богомола, ученика В. И. Смирнова [ГМЖ-8. С. 345])

Распространенная фамилия бывает помехой

B. И. Смирнов написал обстоятельную статью: «Как были названы минералы». В ней есть раздел о минералах, названных по фамилиям и именам людей. Заканчивая их перечисление, В. И. Смирнов пишет: «Дважды в названиях минералов зафиксирован мой однофамилец академик C. С. Смирнов — смирновит и смирновскит. Но для меня еще не все потеряно, так как может появиться минерал смирнит (по аналогии с курнакитом и ферсмитом)».

Призыв брошен, вызов принят: в 1980 г. в Средней Азии Н. К. Маршуковой, ее супругом А. Б. Павловским и другими в оловянных рудах Средней Азии (м-ние Мушистон) был найден новый минерал. Первооткрывательница назвала его висмирновит. Нина Кузьминична Маршукова была дальновидным человеком, она смогла найти элегантный выход из положения. Хотя у Владимира Ивановича Смирнова были самые распространенные в русском языке ФИО, теперь стало почти невозможно приписать принадлежность названия минерала кому-то другому. А на следующий год в ВИМСе состоялась защита докторской диссертации мужа Маршуковой, Альфреда Бернардовича Павловского. Официальным оппонентом выступил сам В. И. Смирнов. Тогда уже он почти не оппонировал. Помню, как зал затаил дыхание, когда корифей тяжелой поступью спускался к трибуне, войдя со второго этажа в аудиторию ВИМСа. Надо сказать, что диссертация Павловского была очень солидной. А вот вимсовский спецсовет в те годы был, как говорится, не очень… За год до того он провалил подряд три хорошие докторские защиты (Н. Г. Патык-Кары, С. В. Малинко и еще кого-то). Так что правильно сделал «Фред», что застраховался поддержкой рудного гиганта. Конечно, открыватели висмирновита называли его, прежде всего, из чувства искреннего почтения к В. И. Смирнову, но и не без деловых соображений. Ну, а что здесь плохого? Злословили те, кто не открыл ни одного своего минерала.

Академик умнее профессора

Вот небольшой эпизод с участием В. И. Смирнова от составителя данной книги. В середине 1970-х годов я обнаружил, что касситерит, если его сильно охладить, например, в жидком азоте, светится ярко-желтой люминесценцией в ультрафиолетовых лучах. В течение ряда лет это свойство исследовалось на сотнях образцов из десятков месторождений олова. Наконец, от имени нашей «люминесцентной группы» решили направить статью в ведущий орган Мингео СССР журнал «Разведка и охрана недр». Через какое-то время позвонил директор ВИМСа А. Н. Еремеев. Он с укоризной сказал, что крупнейший геохимик-рудник профессор А. П. Соловов, член редколлегии журнала и личный друг Еремеева, против этой публикации. Он говорит, что это свойство никому не нужно, касситерит и так хорошо заметен, а если нет, то достаточно применить реакцию «оловянного зеркала». Мои соавторы возражали: в месторождениях Средней Азии касситерит зачастую незаметен, очень важно его быстро визуализировать в штуфах, шлихах и протолочках, увидеть формы выделений, быстро оценить интенсивность и контрастность оруденения — тест на оловянное зеркало этого дать не может. Мы отвергли необоснованные возражения Соловова, решили повысить ранг статьи — написали сообщение для «Докладов Академии наук». Нина Кузьминична Маршукова поехала к Владимиру Ивановичу, она не скрывала от него отрицательного мнения Соловова и привела наши аргументы. Академик, как всегда, внимательно прочел всю статью и написал на ней свое представление в «Доклады». Это было в 1981 г.

А в 1987 г. В. И. Смирнов еще раз представил в «Доклады» нашу общую статью, касавшуюся обнаружения минералов олова в рудах и стенках горных выработок с помощью мощного лазера.

О коммунистическом субботнике

Андрей Федорович Адамович, работавший с 1968 г. в аппарате отделения геологии, геофизики и геохимии АН СССР, рассказал о следующем эпизоде, характеризующем В. И. Смирнова.

«Уезжал я как-то на Кубу. <…> Дело было в марте, уезжал я на 1–1,5 месяца, и И. Б. Иванов в шутку (при мне) сказал Владимиру Ивановичу, что, мол, я уезжаю на Кубу, чтобы не участвовать в Ленинском субботнике 22 апреля. Я почему-то принял эту шутку всерьез и заверил собравшихся, что прилечу 21 апреля, а 22-го обязательно приму участие в субботнике. Все засмеялись, Владимир Иванович улыбнулся, но я, действительно, прилетел в Москву 21-го, а 22-го на субботнике копал газоны у здания президиума, о чем с гордостью при первой же встрече поведал Владимиру Ивановичу. На что тот слегка улыбнулся и сказал: „Андрей, я думал, что Вы умнее“».