Рюрик кивнул и поднял щит. Вадим сделал то же самое. Их окружили воины обеих дружин, желая смотреть на то, как будут биться их вожди.

Рюрик и Вадим медленно ходили кругами, не отрывая друг от друга взглядов. Казалось, что они нерешительные или боятся друг друга, но это было не так. И варяг, и славянин пытались нащупать слабые стороны друг друга и не видели их.

Первым напал Вадим, нанеся сильный удар, от которого Рюрик отпрыгнул, слегка отведя его щитом. Варяг ответил таким же могучим выпадом, который Вадим принял на щит. И тут же он обрушил на Рюрика удар топора, от которого варяг чуть не упал. Волей случая на несколько мгновений поединок прервался, так как Вадим поскользнулся. Под снегом оказалась замёрзшая лужица. Её не было видно, но именно благодаря ей Рюрик сумел оправиться и вновь приготовиться к бою.

– Перун! Вселись в меня! – крикнул Вадим и тут же вновь бросился на врага. Тот, вместо того чтобы закрыться щитом, отбросил его и отскочил.

Варяг решил соревноваться со славянином не в силе ударов, а в ловкости. Снег, местами не утоптанный, заставлял тратить усилия на каждое движение. Противники безостановочно наносили друг другу удары. Рюрик уворачивался от них, а Вадим принимал на щит, готовый разлететься на куски. Могучий кривич не чувствовал усталости. Варяг просчитался, думая, что славяне не могут биться долго.

Спустя некоторое время противники немного переместились с того места, где они начали бой, и вновь стали ходить кругами, внимательно всматриваясь друг в друга.

– Вадим, ты прекрасный воин! Я никогда не встречал таких! – проговорил Рюрик, пытаясь восстановить дыхание. Он отметил, что Вадим вместо шлема надел меховую шапку.

«Ну что ж, детина, – подумал Рюрик, – это и будет твоей ошибкой, за которую ты поплатишься жизнью. Как мой брат Трувор в жару не надел кольчуги, так и ты в холод не надел шелом».

– Если бы ты, варяг, родился славянином, то я бы с радостью встал с тобой в одном строю. Если бы между нами не было столько крови! – ответил Вадим.

Тут Рюрик метнул свой топор. Этого Вадим никак не мог ожидать. Он даже не поднял щит, он просто хотел немного поговорить. Он не ожидал такого, и, уставший и измотанный, он не мог ни увернуться от этого топора, ни отбить его.

Словно могучее дерево, Вадим повалился на землю, а Рюрик подошёл к его телу и вынул из его головы топор.

– Бой закончен!

Славяне, которые пришли с Вадимом, не могли поверить в то, что их воевода пал.

– Кривичи! Мы все многих потеряли, – произнёс Рюрик, – я потерял людей не меньше, чем вы, и если мы не закончим бойню, будет только больше смертей! Вадим был отважным боем, и мы с ним при вас условились, что со смертью одного из нас эта битва закончится.

Мечемир, ближник Вадима, бросил свой топор на землю. Его примеру последовали и другие.

– Если кто хочет биться в моей дружине, пусть поднимет оружие и идёт к нам праздновать победу!

– Бой Рюрик, – мрачно проговорил Мечемир, – позволь нам похоронить Вадима.

Рюрик кивнул. Никто из славян, которые пришли с Вадимом, не поднял оружие. Эта битва не была кровавой, но надолго осталась в людской памяти.

Весна вернулась в земли славян, а вместе с тёплыми днями в Ладогу вернулся и Олег. Не многие отозвались на призыв Рюрика, поэтому к Ладоге приплыли всего три дракона.

Рюрик и все жители Ладоги вышли встречать варягов. Князь Рюрик всматривался в очертания драконов и не знал, от чего он волнуется больше – от того, что он узнал, сколько варягов придёт под его знамёна и станет ему служить, или от встречи с супругой, которую он так давно не видел.

Ефанда, сестра Олега и супруга Рюрика, тоже всматривалась в незнакомый и чужой берег, пытаясь рассмотреть на пристани своего мужа. Они были женаты очень давно, но судьба не давала им подолгу находиться вместе. За десять лет брака они провели друг с другом всего одну зиму.

В мечтах Рюрика Ефанда была всё той же беловолосой девушкой, которая, отвергая в отличие от брата своё славянское начало, хотела быть истинной дочерью моря. Нет, Ефанда не хотела быть валькирией, но старалась всячески подчёркивать, что она – настоящая дочь свея. Пытаясь не походить на славян, она вела себя как настоящая славянка. Рюрик улыбнулся, думая о ней.

В воображении Ефанды Рюрик был выше, плечи его были шире. Каждый раз, слыша о подвигах своего супруга, она преувеличивала их. Сейчас женщина ожидала увидеть настоящий город, соревнующийся по размерам с Парижем, где она, конечно же, не была, но много слышала о нём. Смотря на Ладогу, которая находилась невдалеке от озера, в котором, как говорил её брат, живёт бог Ладо, Ефанда видела перед собой небольшую деревеньку.

– Олег, – спросила Ефанда у брата, – а долго нам ещё плыть? Что это за деревенька, на берегу которой собрались эти полузвери, чтобы приветствовать нас, и далеко ли до Ладоги?

– Это и есть Ладога, сестра. Я бы не советовал тебе говорить о них как о полузверях, так как они нам такие же родичи. Здесь вообще теперь все люди – Русь.

Ефанда ничего не ответила брату. Она пыталась в этой толпе найти глазами своего мужа. Как много лет они не виделись! Ефанда боялась не узнать его, так как со временем черты лица Рюрика потихоньку растворились в её памяти, и остался только образ и воспоминания о том времени, когда все окружающие восторгались её супругом. Такими были недолгие дни семейной жизни.

Драконы причаливали к Ладоге. Варяги, которые хоть и говорили, что любят жить в море, с великой радостью спрыгивали на деревянную пристань. Рюрик увидел среди немногих женщин Ефанду и понял, что сейчас он встретится с совершенно чужим человеком.

Он не спеша пошёл к ней. Все замерли, не желая, чтобы встреча произошла в суете. Рюрик обнял Ефанду, а затем её брата Олега. В этот момент и Рюрик, и Ефанда поняли, что их образы разрушены. Ефанда оказалась не красивой юной девушкой, а недовольной и разочарованной женщиной, которая ожидала приплыть в страну, где её супруг правит как король, овеянный славой и почётом, а видела перед собой человека с большой лохматой бородой, одетого в шкуры. Люди, стоявшие на пристани, выглядели не лучше.

Между тем Олег громким голосом сообщил славянам и варягам, встречающим драконы:

– Конунг Рагнар Кожаные Штаны погиб. Последние слова, которые он произнёс, – это призыв к его детям о мести. «Как бы захрюкали поросята, зная, как хрюкал старый боров!»

– Как умер великий конунг? – спросил Фарлав. – Какую смерть даровал ему Óдин?

Олег прищурился, понимая, что многие из варягов любили и уважали конунга Рагнара, но ответил всем честно:

– Бесславную, как он и заслужил. Его живым бросили в яму со змеями, и змеи, которые не сожрали его в детстве, сделали своё дело.

Славянам было безразлично, какую смерть нашёл Рагнар Кожаные Штаны, так как большинство даже не знало, ни кто он такой, ни в чём его заслуги, или, наоборот, в чём его вина. Варяги, напротив, бурно встретили эту новость.