она сможет скрыть это от него, а Лука только подтвердил мои подозрения.

Лука рассмеялся, и я поняла, что он понял это сам. Он слишком хорошо меня знал и слишком хорошо разбирался в людях.

— Джианна?

Я отвернулась, пытаясь придумать, как сбить Луку со следа.

Его голова приблизилась, уголки рта приподнялись в усмешке.

— Только не говори мне, что она не трахалась, пока была в бегах.

Я прижалась к нему и нахмурилась.

— Джианна не так плоха, как ты думаешь, независимо от ее темперамента.

Тело Луки задрожало, когда он поддался настоящему смеху. Этот низкий, глубокий смех всегда вызывал покалывание в моей спине, и мало кто когда-либо слышал его.

Он спросил.

— Ты это серьезно? Она все еще девственница?

— Да, — сказала я, но когда мои глаза нашли будильник на тумбочке, показывавший, что прошло два часа с тех пор, как я видела ее в последний раз, я исправилась, — Она была. Я не знаю, как обстоят дела.

Лука снова рассмеялся. Я действительно не была уверена, что он нашел это забавным.

— Маттео ждет сюрприз. О черт. Я бы хотел увидеть его лицо, когда он узнает.

Я шлепнула его по груди.

— Относись к этому серьезно. Я боюсь, что он причинит ей боль.

— Конечно, он причинит. Он ждал, чтобы трахнуть ее в течение нескольких месяцев, и он сделает это сегодня. Если она не скажет ему, что он ее первый, он возьмет ее, как любую другую женщину.

Лука проделывал плохую работу, пытаясь облегчить мои тревоги. Я очень надеялась, что Джианна передумала и сказала Маттео, что она не сделала того, о чем он и все остальные думали.

— Какой смысл было бежать и губить ее репутацию, если она даже не развлекалась? Доверься своей сестре, она все испортит.

Я задавал себе тот же вопрос. Джианне так хотелось убежать, принять собственные решения, вырваться из оков брака по расчету, но в конце концов она почти ничего не добилась. Возможно, ей следовало с самого начала попытаться примириться со своим браком с Маттео. Я опасалась Маттео, но знала, что он бы сделал все, чтобы завоевать ее. Теперь я уже не был так уверен.

— Если бы я сделала то, что сделала Джианна, что бы сделал ты?

Лицо Луки потемнело, но он был осторожен, чтобы я не увидела всю силу его эмоций, поэтому я знала, что это плохо. Он стянул с моего правого плеча бретельку ночной рубашки.

— Ты этого не делала, — сказал он, целуя меня в плечо. — Я рад, что ты всегда была только моей. Каждый дюйм твоего тела всегда был только моим, и это никогда не изменится.

Я закатила глаза от его собственнических чувств. Это одновременно волновало и раздражало меня. Поскольку он был Капо, следовало ожидать собственничества. Он правил восточным побережьем, сотнями людей, практически владел ими и своей территорией; конечно, он хотел владеть и мной, хотел контролировать меня. Не всегда легко было заставить его видеть во мне равного, полагаться на меня и не ожидать беспрекословного повиновения. Это была борьба, которую я все еще не выиграл полностью, но мы были на хорошем пути.

Что раздражало меня больше, чем его собственничество, так это то, что он не ответил на мой вопрос. Его язык скользнул по моему плечу, затем по ключице. Это мешало мне сосредоточиться, но я была полна решимости не позволить ему снова отвлечь меня.

— Перестань беспокоиться о сестре. Она может постоять за себя. И Маттео знает, как заставить женщину кончить.

Он не воспринимал это всерьез, как и я. Я села, не оставляя Луке выбора, кроме как прекратить его поцелуи, и надеясь, что более высокая точка обзора даст мне преимущество. Лука перекатился на спину, расслабился, и его рука обняла меня за талию. Я знала, что его настроение скоро изменится.

— Я не хочу больше оставаться дома. Я хочу что-нибудь сделать. Я хочу быть полезной.

Темные брови Луки поползли вверх.

— Ты мне полезна.

— Как? — я бросила вызов.

Лука ухмыльнулся, и это стало последней каплей. Я вырвалась из его хватки и соскользнула с кровати.

— Независимо от того, что ты думаешь, — пробормотала я, потянувшись за халатом, — Моя единственная цель в жизн не быть красивой и не согревать твою постель.

Лука быстро среагировал, спустил ноги с кровати, сел и обнял меня за талию, притягивая к себе. Я пыталась сопротивляться, но он был слишком силен. Я позволила ему прижать меня к своему телу, так что я смотрела на его напряженное лицо, но мое тело не смягчилось в его объятиях. Мне нужно было, чтобы он понял, как это важно для меня. С тех пор как Джанна сбежала, я много думал. Я знала, что впаду в депрессию, если останусь в пентхаусе.

— Ария, ты моя жена. Когда ты вышла замуж за меня, ты знала, что твои возможности будут ограничены. Эта жизнь всегда будет золотой клеткой. Ты должна быть защищена от братвы и других угроз.

— Если я поступлю в колледж, это не будет представлять дополнительного риска, Лука. Братва не собирается нападать на кампус. Ты хочешь сказать, что предпочитаешь иметь меня там, где меня не окружают другие люди, особенно мужчины.

Губы Луки сжались, мышцы рук задергались.

— Да, — сказал он тихо. — Я не доверяю мужчинам рядом с тобой. Каждый парень с глазами в голове захочет кусочек тебя. Ты чертовски великолепна.

Его комплимент не успокоил меня. Я слышала эти слова всю свою жизнь, от всех вокруг меня. Моя красота была всем. Вот почему меня выдали замуж за Луку.

— Меня все время окружают Ромеро, Сандро и другие мужчины.

— Это мои люди, и они знают последствия прикосновения к тому, что принадлежит мне, — прорычал он, и глаза его наполнились обещанием насилия. — Они никогда не посмеют даже ухмыльнуться тебе, но чужаки не связаны нашими правилами. Я бы убил их за то, что они прикасались к тебе, как моих людей, но это будет только после того, как дело будет сделано, потому что они не знают, кто ты. Они могут рискнуть прикоснуться к тебе.

— Знаешь, что забавно? — сказал я, мои руки уперлись ему в грудь, чтобы оттолкнуть, но он снова не сдался. — Ты ни разу не подумал о моей реакции на их ухаживания. Меня не волнует, сделает ли кто-то шаг ко мне, потому что моя реакция будет такой же. Я бы отказала им и сказала, что я замужем, потому что я верная. Ты все время общаешься с женщинами, и я не