дрожа, подвывая и пытаясь закутаться в лоскуты, оставшиеся от его постельного белья. Способность мыслить более-менее здраво вернулась к нему лишь когда за окном уже совсем рассвело. Он успел замерзнуть, хотя в спальне было довольно тепло, и его трясло, зубы выбивали мелкую дробь. Он попытался подняться, но первая попытка провалилась – он снова упал на пол. Еще несколько попыток также не принесли никакого результата. Пришлось напрячь все силы, чтобы всё-таки кое-как добрести до ванной комнаты, где он долго сидел в ванне под обжигающе горячими струями воды и пытался понять, что же с ним произошло.

Пугающе яркий и реальный сон выбил его из колеи, но то, во что превратилась его спальня, не лезло просто ни в какие ворота. Как можно было сделать такое? Борис мог бы спросить «кто?», но ответ тут мог быть один: кроме него самого в квартире не было и не могло быть никого. Значит, нужно было успокоиться и хорошенько подумать, как и чем он мог так раскурочить свою спальню? А самое главное – зачем? Провалы в памяти и непонятная самому себе логика своего же собственного поведения, мягко говоря, пугала. Странно и страшно было осознавать, что есть в нем самом что-то, чего он не помнит или не знает. И в таком страхе нужна была дружеская рука, которая помогла бы и поддержала. Кто другой, если не Димка? Да, с Парфёновым обязательно нужно будет поговорить. Но не сейчас. Сейчас было более важное дело: перестать паниковать и заняться тем, что он отлично умел делать в этой жизни, – расследовать.

Одно воспоминание о друге подействовало на Бориса так, словно тот был рядом. Коваленко практически успокоился, его мозг переключился на имеющуюся в наличии задачу. Дано: кошмарный сон дознавателя, расследуемое дело, разодранная спальня и перепуганный главный герой. Вопрос задачи: что, как и почему?

Наскоро одевшись, Борис еще раз внимательно осмотрел место преступления… тьфу… свое спальное место. Постельное белье действительно было разодрано на полосы и отдельные куски. Наполнитель подушки был наполовину рассыпан по постели и немного – на полу. Матрас действительно был вспорот, и следы, которые капитан, еще не до конца проснувшийся после странного сна, сначала принял за следы когтей, вполне могли быть следами от какого-то крупного ножа. Такие ножи в коллекции Коваленко были, в том числе и несколько привезенных друзьями с Кавказа кинжалов. Борис прикинул и на первый взгляд признал, что такое происхождение разрезов и разрывов вполне может быть правдой. Края полос были довольно ровными, глубина разрезов матраса примерно подходила под длину их лезвий. Царапины на полу и тумбочке, по первичным прикидкам, тоже могли быть сделаны кинжалом. Он сходил и принес свои кинжалы, внимательно осмотрел их лезвия, сравнил с царапинами. По размерам они вроде бы подходили друг другу, только вот контакт с лакированным паркетом как минимум добавил бы новых следов на лезвии кинжала, однако ни на одном из экземпляров его коллекции таких следов обнаружить ему не удалось. М-да, непонятно…

Не придя ни к какому конкретному выводу, Борис решил временно отложить этот вопрос на более позднее время. Он уже успокоился окончательно, от странных ощущений ночного сна не осталось и следа, голова снова работала в обычном режиме и стала привычно генерировать задачи, которые нужно решить. Сначала навести порядок в спальне, избавиться от остатков постели. Потом выпить кофе, одеться, поехать на работу. Не забыть договориться о вывозе уже не годного к использованию матраса, а также заехать в салон к Яне Седовой и заказать у нее новый. Чем не лишний повод повидаться? Мысли о Яне заставили сердце учащенно биться, настроение улучшилось, и сил для работы прибавилось.

Это было очень кстати, потому что все идеи, которые у него были по поводу личности предполагаемого похитителя Елены Царёвой, были уже отработаны. Больше пока идей не было, и Коваленко немного застрял. Нужно было посоветоваться с коллегами, но сначала все-таки попробовать еще раз перетасовать колоду имеющихся у него данных. Он по-прежнему считал, что похититель был знаком жертве, причем довольно хорошо знаком, раз она пошла с ним добровольно, не попытавшись привлечь внимание или сбежать. При этом те двое, на кого указывали материалы, оказались ни при чем. Значит, как полагал капитан Коваленко, был среди знакомых и друзей жертвы кто-то, на кого пока никакие улики не указывали. А вот как на него выйти и как объяснить его мотивы, дознаватель пока еще не решил.

Чтобы дать передышку голове и поискать какие-то другие зацепки, Коваленко решил основательно перекопать свои записи по делу и собранные материалы. Он очень надеялся на то, что сможет заметить что-то, на что не обратил внимания раньше. Кроме того, его знаменитое чутье уже не просто подсказывало, шепча на ушко, а кричало в голос о том, что с гаражными кооперативами и садовыми товариществами похититель (или всё-таки похитители?) каким-то образом связаны. Понять бы еще, каким именно…

В обеденный перерыв (условный, разумеется) Борис подумал, собрался с чувствами и нашел в себе мужество позвонить Яне Седовой. Та приняла его вызов сразу же и явно выдохнула с облегчением – это было слышно даже по телефону, – когда он сказал, что звонит лишь по поводу приобретения нового матраса. Она тут же собралась, вошла в рабочее состояние и забросала мужчину вопросами по поводу желаемых качеств будущей покупки. Борис толком не знал, чего хочет, поэтому у него появился повод приехать в салон и уже там выбрать себе образец по вкусу. Они договорились встретиться тем же вечером. Попрощавшись с женщиной, он положил трубку и не удержался – издал победный клич и сплясал странный танец вокруг стола.

Когда вечером он приехал в салон к Яне, она была одна и уже ждала его. Не успел он войти, она потащила его к образцам матрасов и предложила ему несколько штук на выбор. Было видно, что она уже неплохо поработала днем и подготовилась к его визиту. Борис с интересом выслушал ее презентацию, просмотрел и опробовал несколько образцов и в итоге остановил свой выбор на одном из них. Яна одобрила его выбор, сказав, что на таком матрасе он сможет отлично высыпаться после непростых рабочих дней, а также (тут она немного замялась и слегка покраснела) хорошо проводить время с любимой женщиной. Борис, сам от себя не ожидая, вдруг тоже сменил окраску кожных покровов и, заикаясь почти на каждом слове, сказал, что любимой у него нет, так что матрас пока пригодится только для сна. Краснея и избегая смотреть друг на друга, они всё-таки оформили заказ, Яна даже сделала мужчине неплохую скидку, как если бы он был постоянным клиентом. Борис понимал, что с этой скидкой она мало что получит себе в зарплату с его покупки, а потому сделал себе зарубку в уме: сделать ей какой-то небольшой, ни к чему не обязывающий, но приятный и полезный подарок. Какой именно, предстояло подумать.

Разумеется, в полном соответствии с законом подлости, когда они уже заканчивали оформлять бумаги, в салон пришел Сергей Седов. Сказать, что он не обрадовался присутствию в салоне полицейского, значило бы серьезно приуменьшить глубину его чувств. Все неудовольствие от лицезрения капитана отразилось на его лице настолько явно, что даже Яна почувствовала себя не в своей тарелке и попыталась как-то разрядить ситуацию. Бесполезно. Муж не хотел даже слушать ее объяснения. Он просто встал возле ее рабочего стола и с презрительным видом наблюдал за тем, как женщина распечатывает последние бумаги, отдает их на подпись, пересчитывает деньги и работает с кассовым аппаратом. Было видно, что он готов в любой момент выбросить конкурента из магазина, совершенно не заботясь о том, что на самом деле происходило между ним и женой Сергея. Впрочем, еще неизвестно было, кто кого откуда выбросит, подумал про себя Коваленко.

Когда всё было закончено, Яна уточнила еще раз дату доставки и хотела было уже мягко подтолкнуть капитана к выходу, но потом кое-что вспомнила и делать этого не стала. Было очень