Но этот номер оказался не просто «хорошим», но таким шикарным, что я долго не мог опомниться. Я посмотрел на Ю Фэнга, который настоял на том, чтобы проводить меня. Теперь он хмурился и быстро говорил по-китайски со служащим отеля. Затем повернулся ко мне:

– Пожалуйста, примите наши глубочайшие извинения. Пришлось разъяснить, что здесь должны быть фрукты, шампанское и скромный шведский стол, и служащий сказал, что пошлет за всем этим немедленно.

Я все еще стоял у входа в номер, пялясь в пространство, явно большее, чем вся моя квартира. Окна в просторной гостиной были от пола до потолка. За гостиной оказалась еще и столовая, а дальше по коридору – спальня, превышавшая размером любую комнату в тех отелях, где мне приходилось останавливаться. Здесь, кроме обычной для спален мебели, стоял большой письменный стол с рабочим креслом. Ванная облицована волшебно блестящим мрамором. Я был словно в тумане, а Фэнг с любопытством наблюдал за мной.

– Вы, наверное, хотите отдохнуть? Я вас оставлю, но вернусь в пять тридцать, чтобы отвезти к мистеру Гао, – сказал он, слегка наклонив голову.

Когда Ю Фэнг ушел, я внимательно изучил номер. Напротив ванной располагался шкаф, в котором за дверцей красного дерева прятался необъятных размеров телевизионный экран. Я переместился в ванную и открыл все краны, после чего вернулся в столовую, где накрыли стол. Положив на тарелку венесуэльского шоколада, сыра бри, печенья и винограда, я открыл бутылочку «каберне совиньон» и наполнил бокал. Все это на подносе я отнес в ванную комнату и поставил на мраморный столик. Отыскав пульт от телевизора, я нашел любимый боевик.

Наслаждаясь массажем от струй воды, терпким вином и вкусной едой, я вскоре потерял интерес к фильму и выключил телевизор. Зато включил музыку. Час спустя я выбрался из ванны расслабленный, посвежевший и восхищенный. Надев мягкий бархатный халат, я достал свой блокнот и прошел в гостиную, продолжая наслаждаться музыкой. Растянувшись на большом мягком диване, я открыл блокнот и написал: «Как прекрасно жить! Не могу привыкнуть к этому».

Ю Фэнг с водителем забрали меня и на этот раз отвезли к сверкающему небоскребу, где находился офис мистера Гао. Когда водитель остановил «бентли», Ю Фэнг проводил меня через стеклянный украшенный фонтанами холл в офис, расположенный на самом верхнем этаже башни.

Миловидная девушка в приемной сразу же поднялась из-за своего стола и сказала:

– Мистер Ю, мистер Лондри, прошу прощения, мистер Гао был уверен, что успеет завершить встречу к шести. Однако они еще не закончили. Я дала знать, что вы приехали.

В ту же секунду дверь в конце коридора распахнулась, и оттуда вышли люди. Громкие голоса и смех накрыли пространство, словно волна. Вдруг я заметил знакомое лицо и подумал: начались видения. Потом зазвучал голос:

– Мистер Гао, я очень рад вашему согласию. Это, пожалуй, лучший сценарий из тех, что мне когда-либо присылали.

Говорил актер, в котором я узнал кинозвезду – видел его в десятках триллеров и в романтических комедиях. Теперь он шел ко мне, а позади него был еще один человек со знакомым лицом. Я не мог припомнить его имени, но был уверен, что читал его интервью или видел, как его награждают за что-то… Возможно, это был режиссер или знаменитый продюсер. Рядом с этими двумя стоял высокий мужчина азиатской внешности и смотрел прямо на меня. Он положил руку на плечо актеру и что-то тихо сказал ему. Затем направился ко мне.

– Джонатан Лондри, приветствую, – добродушно сказал он, протягивая руку. – Я Гао Ли. Простите, что заставил ждать. Позвольте представить вас моим партнерам.

Оказалось, что Гао Ли – венчурный инвестор. Недавно он вложил деньги в новую голливудскую продюсерскую компанию, основанную небольшой группой. В нее вошли тот самый актер и другой человек, как выяснилось режиссер. Во время только что окончившейся встречи они подписывали итоговые соглашения.

– О вас здесь отлично позаботятся, – сказал актер, улыбнувшись и дружески похлопывая мистера Гао по спине.

Говорят, когда встречаешь знаменитого человека, он кажется меньше ростом, чем ожидаешь. Но этот парень был таким же высоким и мускулистым, как на экране. Одет он был довольно просто, но его одежда все же разительно отличалась от моей. Видимо, именно так выглядит дизайнерская одежда – дорогие и прелестные футболки, джинсы. Солнечные очки были сдвинуты на лоб. Казалось, они там весь день, словно приклеенные к вискам, но готовые в любой миг сползти на глаза, если вдруг хозяину понадобится скрыться от назойливых людей.

– Обязательно соглашайтесь, если мистер Гао позовет вас на свою яхту, – сказал мне актер. – Что за вечеринка там была прошлой ночью! Сумасшествие! У мистера Гао реально отличная яхта, а мы устроили там великолепную гулянку. Спасибо, спасибо за все!

Когда Гао Ли и актер пожали друг другу руки, серьезного вида молодой человек наклонился к Гао и что-то тихо ему сказал.

После этого Гао объявил:

– Господа, вертолет подан. Пойдемте! – Он повернулся ко мне: – Джонатан, присоединитесь ко мне, пока провожаю друзей?

Никогда не был на вертолетной площадке. Мы вышли на другую сторону пентхауса. Поднявшись на лифте на один этаж, мы оказались на ровной просторной крыше. На некотором расстоянии стоял вертолет с вертящимся винтом. Эта картинка – вертолет на крыше стоэтажного небоскреба – казалась сюрреалистической. Ветер трепал волосы, а над нами было необъятное небо. Крыши других небоскребов казались небольшими платформами, парящими над бетонным каньоном.

Актер, режиссер, еще двое нагнулись и побежали к вертолету. Казалось, это для них вполне привычно. Стоило им усесться, как вертушка стала медленно подниматься. Мы с Гао Ли помахали вслед. Я видел, как актер помахал нам в ответ. Затем мы с Гао спустились в офис.

– Извините, что я не смог отправить вертолет, чтобы забрать вас из аэропорта. Пришлось провести очередную проверку безопасности машины.

Я не знал что и сказать, ибо вовсе не претендовал на это.

Пока мы спускались на лифте в офис мистера Гао, мои мысли были в смятении. Его жизнь меняла мои представления о роскоши. Ведь раньше я никогда не ездил на «бентли», но теперь хотел бы это повторить. А еще номер в отеле, роскошный офис, вертолет. И знаменитый актер – как же все это эффектно! Но самое забавное – о чем-то подобном я думал и мечтал после окончания школы.

Как многие дети, я считал школу своего рода испытанием. При этом меня здесь не обижали, и не было какой-то скрытой неуверенности. Вовсе нет. Просто в подростковом возрасте я страдал от постоянного чувства неудовлетворенности. Я понимал, что у многих детей одежда гораздо хуже моей, но замечал только тех, у кого она была лучше. Во время каникул я постоянно думал о тех, кто летом отправлялся в роскошные морские путешествия, а весной – на лыжные прогулки. Я замечал, у кого велосипед лучше моего, коньки новее и кто больше тратит денег. Я думал о домах, в которых живут такие ребята, о машинах, на которых ездят их родители. Что уж и говорить о тех одноклассниках, у кого уже были свои машины. Их богатство кололо глаза, словно неоновая вывеска дорогого магазина. В те годы, наполненные завистью, я решил, что не буду следовать привычкам родителей, постоянно ищущих скидки, подержанные машины и дешевые туры. После колледжа я собирался зарабатывать много денег и жить стильно.