Мисс Кэддик появилась из комнаты так стремительно, что почти врезалась в парочку, стоявшую в холле: после яркого света в малой столовой, выходившей на восток, тут ей показалось очень темно, а кроме того, она еще всхлипывала.

Ричард молча постучал в дверь и провел миссис Брэдли внутрь. Миссис Паддикет, сидевшая на диване, моргнула желтыми тигриными глазами в сторону гостьи и протянула усеянную кольцами лапу с когтями, почти такую же желтую, как у миссис Брэдли.

— Я не знаю, кто вы, — произнесла она, — а статус друга Ричарда Кауза вовсе не является рекомендацией в этом доме, — тут ее внучатому племяннику достался злобный взгляд, — однако лицо у вас умное, и вы мне нравитесь. Можете присесть.

Ричард торопливо подтащил кресло, на что миссис Брэдли отреагировала изящным кивком.

— Полагаю, вы слышали об убийствах, — продолжила миссис Паддикет. — Очень интересно.

— Да, — согласилась миссис Брэдли, и черные глаза встретились с желтыми на целых тридцать секунд.

«Нет, я думаю, что это не ты», — как бы сказали черные глаза мозгу.

В этот момент вернулась мисс Кэддик, чтобы проинформировать хозяйку дома, что Джозеф Херринг моет руки, а инспектор стоит за дверью и будет рад короткому разговору.

— Позови этого человека, пусть войдет, — велела миссис Паддикет.

Миссис Брэдли и Ричард тихо удалились.

— Есть публичная библиотека в Макит-Лонгер? — спросила миссис Брэдли, когда они снова оказались в холле. — И местная газета?

— Да, — ответил Ричард. — Вставите ли вы психологический анализ тетушки в свою следующую книгу?

— Что до этого, — голос миссис Брэдли зазвучал торжественно, — я не могу сказать. Однако… меня посетила хорошая мысль.

— Какая? — почтительно осведомился Ричард Кауз.

— Ну, — миссис Брэдли вышла на террасу, и ее провожатый последовал за ней, — когда некто навещает друзей в сельской местности, то его всегда ведут посмотреть животных поместья в следующем порядке: лошади, свиньи, собаки, голуби, курицы, утки…

— Кролики, — произнес Ричард, когда она сделала небольшую паузу.

Миссис Брэдли, устроившая эту паузу специально для собеседника, распахнула свои черные глаза и радостно усмехнулась.

— Кролики! — воскликнула она. — Детство! Том и Мэгги Талливер! Капитан Кук! Алиса в Стране чудес! Подарок в первый день месяца! Как это приятно, невинно, превосходно!

Ричард Кауз просиял от удовольствия и с важным видом поправил пенсне.

— Я сам отведу вас! — заявил он. — Лошади? Я ничего о них не знаю! Свиньи? Фу! Собаки? Уважаю собак. Очень умные животные. Но если кролики доставят вам удовольствие, то к кроликам мы и направимся!

И они двинулись в путь.

Проныра сидел на перевернутом ведре, наслаждаясь очередной сигаретой. Завидев посетителей, он мрачно посмотрел на них, но смягчился при виде полукроны, которую Ричард сунул ему в потную ладонь. Поднявшись с ведра, Херринг приступил к выполнению своих обязанностей — принялся подробно рассказывать, где что находится.

— А какие два, за которыми вы присматриваете для полковника Дигота? — осведомилась миссис Брэдли.

Проныра сглотнул и посмотрел мимо нее и только потом отважился поднять голову.

— Давайте, давайте, Джозеф, — сказала миссис Брэдли, улыбнувшись так, что он содрогнулся. — Вы же не хотите, чтобы вас арестовали за убийство?

Несчастный Джозеф вздохнул и тихо выругался, чтобы успокоиться.

— Вы выходили за пределы поместья с незаконной целью в ту ночь, когда был убит Джекоб Хобсон, — безжалостно сообщила миссис Брэдли.

То, что данный факт был известен всем жителям Англии, кто потрудился прочитать ежедневные газеты, ускользнул от Джозефа, и он покраснел от злости и гнева.

— Я… никогда не говорил, что не делал этого… — пробормотал Проныра.

— К счастью для вас — нет, — резко сказала миссис Брэдли. — Вы признаете, что вечером восемнадцатого апреля незаконным образом присвоили или украли некую часть движимого имущества, принадлежащего или относящегося к полковнику Диготу, мировому судье… то есть одного кролика? Какой это кролик? Покажите мне.

И Джозеф показал.

— Хорошо, — кивнула она. — Вечером понедельника, двадцать восьмого апреля, когда был убит мистер Тимон Энтони, вы снова проникли в огород полковника Дигота и украли второго кролика. Джозеф, я оставляю это на вас. Очевидно, что вы работящий, достойный доверия, разумный человек…

Проныра, который не был ни первым, ни вторым, ни третьим и которого никогда не именовали подобным образом, разве что в компании нескольких сотен других персон, собравшихся на политический митинг, распрямил плечи и выпятил грудь.

— И вы осознаете, — продолжила миссис Брэдли, с тайным удовлетворением отметив все эти телесные проявления, — что перед лицом случившегося ваше поведение должно выглядеть, по крайней мере, весьма подозрительно. Одно объяснение может отвести эти подозрения. Джозеф, зачем вам понадобилось воровать кроликов? Скажите мне это. Вы коллекционер этих зверьков? Тоскуете по их компании? У вас к ним тайная страсть или нечто подобное?

Проныра прочистил горло, его остекленевшие глаза смотрели в район верхушки ближайшего дерева. Миссис Брэдли, узнававшая лжеца в тот момент, когда он попадался ей на глаза, мягко добавила:

— И не говорите то, что хотите сказать сейчас. Это неправда.

Ричард Кауз немного утомился, слушая все эти разговоры про кроликов, и ушел через калитку огорода в сторону спортивной площадки, оставив их вдвоем.

— Тута… — начал Джозеф воинственно, но затем сменил тон. — Кто-то упер у меня бельгийского зайца и фламандского гиганта, и я боялся, что старая леди узнает об этом. Я попытался их заменить. Видите? И это правда как она есть.

— Я верю вам, Джозеф, — величественно произнесла миссис Брэдли. — Более того. Если наступит день, когда вы снабдите меня информацией — верной информацией, пожалуйста, Джозеф, — относительно идентичности персоны или персон, которые похитили ваших кроликов, я дам вам банкноту в один фунт. Еще дальше — если вы сумеете раскрыть — раскрыть, а не выдумать, Джозеф! Вы же понимаете разницу, Джозеф, — причину, по какой они были украдены, и дело, к которому их позднее применили, то я добавлю тридцать шиллингов. А теперь идите и вывезите миссис Паддикет на прогулку.

— Когда находишься в деревне, принимай участие в таком количестве деревенских увеселений, в каком только сможешь, — сказала Маргарет Дигот в среду, тридцатого апреля, после чего взглянула на миссис Брэдли. — Мы всегда ходим на ярмарку в Хилли-Лонгер первого мая, — добавила она, — а это уже завтра. Не захотите ли вы сопровождать нас? Конечно, ярмарка уже не та, что была ранее, но все равно хороша.