Смутная догадка забрезжила и примерно стало понятно, о чём это он, правда всё равно не знал, как эти штуки называться будут или теперь нет. Совсем запутался. Вот конкретный случай, когда послезнание скорее вредило, чем помогало.

— Ну слава тебе Господи, разобрались! А вот ежели два задних бревна, ладно-ладно колоды, разнесём немного, а эти, как его, копани сделаем тоже из крепких брёвен.

— Нельзя, тогда гнёзда для них большие делать придётся, корабли не выдержит большой волны, переломится.

— Да не уж-то в конце концов не придумать чего, как их связать так, чтобы прочность не потерять?!

— Не знаю государь. Тут Тоху звать надо, вот он на выдумки горазд.

Естественно, за ним послали, хоть он и не далеко живёт, но на верфи его не привечают, задолбал всех с новшествами, так что некоторые его уже в юродивые записали. Ну, раз такое дело, решил я значит попасть на корабль, походить так сказать по полу. Надо привыкать уже к местным терминам, хотя так и подмывает назвать палубой. Вот незадача, никаких таких достойных Великого князя, средств подъёма не было.

Но не тут то было. По массе сопровождающих меня лиц прошло цунами. Не передать словами движущую силу, у одних, желания не ударить в грязь лицом, у других, проявить себя и быть замеченным государем. Великое слово, аврал и очковтирательство. Работа буквально закипела и для меня любимого сделали люльку с векшами наверху. Местный аналог лифта. Вот не думал, что столько страху натерплюсь на этой штуковине. Высоты-то. Наконец, сильные руки сопровождающих, забравшихся туда ранее, помогли ступить на край, да, да бортов ещё тоже не существует. И только ступив на крепкие плахи пола, перевёл дух.

Тут, кстати, привели Тоху. Вид у него, надо сказать, был непрезентабельный. Если все местные выглядели вполне солидно, даже работники верфи, а уж про мастеров и владельца и речи нет, к нему же, как нельзя лучше подходила фраза «голь перекатная». Пока я, с важным видом, прохаживался по полу, ему грозили кулаками, что-то нашёптывали в ухо и, наконец, вытолкнули, как приговорённого на арену Колизея, на съедение разъярённым хищникам и потеху толпе. Лицо его приобрело, в итоге, вид до нельзя потерянный, а в глазах, кроме смертной тоски, ничего не осталось.

— Что, Тоха, сделаешь мне корабль, каких свет не видывал?

Надо сказать, после этой фразы потерянный вид приобрело не только его лицо, но ухмылку, на наглой роже Прохора, всё же заметил.

— Да ты не тушуйся, не тебе одному мою волю сполнять, однако придумывать как! А помогут тебе мои людишки, да и корабел наш тоже не откажется. Ведь так? — Вопрос задавал, пристально смотря последнему в глаза.

Да и не только я, так что хоть и заметались они у того в испуге, но….

— Истинный крест! — Рьяно проговорил он, перекрестившись и бросив шапку на пол.

* * *

Много тогда было сказано и обещано. Вот и строятся теперь три корабля для меня. Большой коч, грумантский и по типу последнего, великий, о трёх деревьях. Для него сделаны были специальные железные копани, не заменявшие основных, а служившие для жёсткой связки колод, и огромные бронзовые шурупы. В какие деньги это встало, я молчу, в ближайшее время, так чудить ни один купец не станет. Да даже первые два будут уникальны, набои там будут навроде привычной мне вагонки, сшиваются встык, а не в нахлёст, не зря же столько всяких штук для изготовления столов придумывалось, пусть и здесь пользу приносят. Правда, пока в один слой, но уже есть малый коч, обшитый в два, пиленой тонкой доской, перекрёстно между слоями. По отзывам, получилось даже крепче.

Удивительная конструкция, кстати, у этого кораблика. У него сразу 3 колоды, и это при относительно небольшой длине в 12–15 метров. Такая придумка позволяет команде вытаскивать его на лёд и как на санях, завалив его немного набок, дно-то почти плоское, доставлять его до чистой воды. А зачем три, а чтобы голова не болела, на правый или левый наклонится. Удивительно простое и практичное решение проблем рыбаков на севере. Вот и весь секрет незажимаемости льдами таких судов. И опять никакой пресловутой яйцеобразности корпусов. Кто вообще придумал это?! Проще надо быть.

Но до строительства торгового и тем более военного флота, пока, далеко. Однако всё это вскрыло, насколько всё плохо у меня с прогрессом. Вспоминаю, как совсем недавно сидел с бронзовым болтом и гайкой, самым обыкновенным, с резьбой на диаметре в полтора мизинца. Сбылась мечта идиота. И не было, почти, никакой моей заслуги в том, что они появились. Чистая смекалка и труд розмыслов. Теперь, вот есть надежда, что лет через десять, пятнадцать у нас появится что-то похожее на нормальный станок.

Подумаешь резьба. А вы попробуйте её сделать, когда нет ничего похожего на привычное промышленное оборудование. Я хоть и технолог, но для меня эта была неразрешимая задача. Классическая ситуация, что появилось яйцо или курица? Ладно, с плоскостями разобраться помогли, но вот шурупы, для кораблей, всё равно сделали вручную, пропилив пилами канавки, по сути, ювелирные изделия получились, по цене, так точно! И вот, наконец, резьба.

Порадовали конечно вести из Тулы, даже вот образец прислали. Не сидят, наказы мои исполняют. По местным меркам, промышленный гигант, 30 на 70 метров здание. Другого нет! Пожалуй уже и в мире! Первым собрали строгальный станок. Это и было началом. Почему его? Так кроме плоскостей, пока, ничего не умели делать, а тут только кривошиб, и, слава богу, что «ужасная» точность его изготовления компенсировалась наукой полученной в Болоозёрье.

Сейчас, уже есть токарный станок, с поводковым патроном и базовой плитой, на оси. Теперь, после получения резьбы, есть надежда на изготовление патрона, безцентровошлифовального станка, с регулировкой в широком диапазоне, а не под каждый диаметр своего, долбёжного станка. Когда будут готовы стальные станины, будет и возможность изготовить и другие узлы для них, тоже из железа.

Зачем у меня безцентровошлифовальный станок. Без него не сделать нормальных ружейных и пушечных свёрл. Почему я так бьюсь за возможность регулировки? Так секрет-то прост! Цена на натуральный точильный камень, если делать, как до получения резьбы, всё государство разорить можно лишь затратами на него. А масштабы не те, чтобы всё на специализированном оборудовании делать.

Пушечное же сверло уникально тем, что базируется на самой обрабатываемой поверхности и имеет потрясающую жесткость. В результате отверстие получается идеально круглым и прямолинейным, что увеличивает точность орудий. При этом, для сверления, не нужно никакого особого оборудования. Наш случай, так что не удивительно моё стремление обязательно его делать и не по одной штучке, как сейчас, а другое будет отличаться, соответственно, про единые калибры можно забыть.

Паровикам пока места нет, да и не те они по факту. Почти всё производство работает от водных колёс. Применяются они только в Туле. Тот, что был на лесопилке, разобрали и перевезли в Устюжну-Железнопольскую. Там разворачивается второе в России место по производству железа и оружия.

Вроде лепота одна. Да всё не так уж здорово. Подшипников нет, потому все станки на бронзовых втулках. Только точность такого соединения аховая. Сделали мы несколько роликовых радиальных, но это скорее для самоуспокоения. Их производство не терпит кустарщины, а мы ей и занимаемся.