Несколько мгновений Эвелин стояла неподвижно, с нежностью глядя на мужа. Этот человек любит ее. Любит так сильно, что даже забыл о своем самолюбии. А потом унес любимую женщину в свои владения и сумел полностью завладеть ее душой и телом.

Эндрю окружил ее роскошью, окутал сладкой негой своей чувственности, околдовал. А сегодня снова поступился своей гордостью, позволив брату рассказать ей правду.

И теперь Эвелин купалась в лучах этой обретенной наконец истины. Эндрю заслуживает того, чтобы тоже узнать правду, решила она, не отводя от мужа полный любви взгляд, и вдруг вспомнила, когда видела его в последний раз вот так сидящим в кресле.

В тот вечер он, правда, не спал, а просто отдыхал, потягивая виски. Эвелин улыбнулась своим воспоминаниям.

Она тогда вышла из спальни, одетая в его рубашку, наброшенную прямо на обнаженное тело. Волосы ее после очередной восхитительной близости были в беспорядке. Она смеялась от счастья.

— Ты выглядишь, как кот, нализавшийся сметаны, — лукаво поддразнила мужа Эвелин.

— В этом доме завелась ведьма, — в тон ей отозвался Эндрю. — Она помешана на сексе. Мне просто необходимо подкрепить свои силы. — И он в притворном изнеможении поднес к губам стакан.

— Мне это тоже не помешало бы, — сладострастно прошептала она.

Эвелин снова улыбнулась, вспомнив, как тут же забралась к мужу на колени, вынула стакан из его пальцев и жадными губами прижалась к любимым губам.

Как давно это было? Две, три недели назад? Однако даже сейчас она почти физически ощутила острое наслаждение, охватившее ее, когда сильные руки Эндрю сомкнулись на обнаженных бедрах. И она снова почувствовала жаркую силу его желания.

Да, он всегда отдавал ей всего себя. Только теперь, узнав, насколько сильна была его любовь, Эвелин поняла это. И ей отчаянно захотелось снова пережить те волшебные минуты. Она бесшумно пересекла комнату и скрылась за дверью спальни.

К тому времени, когда Эвелин, свежая после душа, в махровом халате, надетом на голое тело, и с распущенными по плечам волосами выскользнула из спальни, Эндрю уже просыпался.

Сердце искусительницы бешено колотилось. Она побаивалась мужа в его нынешнем настроении, и ей пришлось собрать все свое мужество, чтобы решиться попробовать соблазнить его.

Глаза Эндрю по-прежнему были закрыты, однако в руке он уже держал стакан с виски.

— Привет, — тихонько шепнула Эвелин, не зная, какой прием ее ожидает.

Он медленно открыл глаза. На его красивом мужественном лице появилось суровое выражение.

— Ну что, все выяснила? — сухо поинтересовался он.

— Да. — Она робко улыбнулась.

— И?.. — Он глотнул виски.

— Очень приятно, — призналась Эвелин. А затем, не дав ему времени на возражения, она села верхом на его колени и отобрала стакан. — Можно тебя за это поцеловать? Или ты все еще сердишься?

Эндрю не ответил. Все с тем же мрачным выражением лица он закрыл глаза. И Эвелин поняла, что ей предстоит нелегкое сражение.

— Я ведь могу и снова уехать, раз тебе действительно все равно, — лукаво заметила она.

Снова молчание — вот ведь какой безжалостный! Даже глазом не моргнул.

— Вся беда в том, — Эвелин сделала новую попытку вывести его из апатии, — что ты для меня слишком стар…

Однако и это не возымело никакого действия.

— Я знаю, — согласился Эндрю.

Она печально вздохнула.

— У тебя на двенадцать лет больше опыта, и ты знаешь, как разыгрывать такие сцены. Это нечестно.

Он открыл глаза и посмотрел ей прямо в лицо.

— Ты предлагаешь мне подождать, пока ты тоже научишься? — холодно спросил он.

— А что это даст? — снова вздохнула Эвелин. — Ты все равно всегда будешь опережать меня.

— Ясно. — Глаза Эндрю устало закрылись. — У меня сейчас такое ощущение, словно мне не тридцать четыре, а все пятьдесят.

— Бедненький старичок. — В голосе ее звучало лукавство. Затем она взяла в ладони его лицо и нежно поцеловала в губы.

Этот поцелуй застиг Эндрю врасплох. Он даже сделал попытку отстраниться и сжать губы, однако эти усилия с самого начала были обречены на неудачу. Нащупав его слабое место, Эвелин не собиралась сдаваться. Она продолжала покрывать его неподатливые губы легкими поцелуями искусительницы, терпеливо дожидаясь, пока руки мужа не сжали ее талию, а губы не раскрылись в ответ.

— За что такая награда? — проворчал он, когда они с трудом оторвались друг от друга.

— За то, что я тебя люблю, — ответила Эвелин и увидела на его лице ироническую усмешку.

— Кстати, а где Винс? — спросил Эндрю, как будто слово «любовь» в устах жены ассоциировалось у него исключительно с младшим братом.

— Ушел. Отправился к своей женушке, которая и целоваться-то толком не умеет.

Темные брови Эндрю удивленно приподнялись.

— Это он тебе сообщил?

— Нет, — покачала головой Эвелин. — Это сообщил мне ты. Хотя я понятия не имею, почему должна верить твоим словам. Ты ведь так великолепно умеешь притворяться.

— Ах вот как. — Эндрю наконец стал что-то понимать. — Стало быть, он тебе все рассказал.

— Винс чувствует себя виноватым, — пояснила она, — из-за того, что вынудил тебя просить его оставить меня в покое.

— Просить? — возмутился он. — Гнусная ложь! Я пригрозил, что сотру его в порошок, если он не прекратит свои грязные игры. Но просить?.. Ничего подобного!

Эвелин лишь пожала плечами.

— Ну что ж, стало быть, Винс расценил это как просьбу. К тому же… — Ее томные глаза зорко блеснули. — Мне импонирует мысль о том, что ты умолял брата бросить меня, чтобы самому занять его место.

— Осторожнее, дорогая, — предостерег ее Эндрю. — Я все еще страшно зол на тебя.

— Ну хорошо, — согласилась она. — Зато я принесла тебе подарок. В знак примирения. Я ведь не понимала, на какие жертвы ты готов пойти ради моей любви.

Она закусила белыми зубками пухлую нижнюю губу и устремила томный взор на лицо мужа. Тот вздрогнул. Он знал этот взгляд и силу его воздействия. Так Эвелин смотрела на него в Сингапуре, посреди шумного городского рынка. Эндрю тяжело вздохнул, понимая, что попался.

— Ладно, сдаюсь. Что за подарок?

В ту же секунду руки ее потянулись к поясу халата. Недоуменно хмурясь, Эндрю остановил ее.

— Что ты делаешь?

— Распаковываю подарок, — безмятежно отозвалась Эвелин. — Это я. Я — твой подарок. И если я по-прежнему тебе нужна…

Глаза его стали на мгновение почти такими же темными, как у Эвелин. Он что-то тихо пробормотал сквозь зубы, затем протянул руки и прижал жену к груди.